Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 22)

Наконец, третий способ – это демонстративное бездействие. В деятельности французского президента эта тактика была заменена указанной выше попыткой отказа от своих функций. Метод демонстративного бездействия в сложившихся условиях был бы не уместен, поскольку ряд государств стремился прекратить переговоры и уличить Н. Саркози в недобросовестном исполнении своих обязанностей. Ввиду этого медиатор не мог отказаться от своей активности, т.к. это противоречит основным особенностям его личности, а также предшествующему опыту разрешения конфликтов.

Наконец, последняя тактика - это самостоятельное создание общей формулы соглашения на базе высказанных сторонами аргументов. Здесь можно отметить, что данную технику Н. Саркози не использовал, что объясняется двумя факторами. Во-первых, она уместна тогда, когда участники имеют длительный неудачный опыт разрешения данного конфликта и теряют переговорную активность в связи с отсутствием веры в результат. В данном случае конфликт был прерван мировым сообществом на стадии пика, в связи с чем каждый его участник по-своему видел финал. А значит, необходимости самостоятельно разрабатывать план соглашения у посредника не было, необходимо было лишь согласовать предложения сторон. Во-вторых, острота восприятия конфликта в глазах общественности не позволяла взять медиатору на себя риск самостоятельного предложения решения.

Рассмотрим также соответствие деятельности Н. Саркози в роли посредника основным преимуществам, которые дает использование медиативной модели участникам конфликта.

1. В рамках данного переговорного процесса стороны понимали, что привлечение Н. Саркози способствовало более гибкому разрешению конфликта без давления на его участников.

2. Каждая сторона видела в участии посредника собственные преимущества, способные повлиять на разрешение конфликта в свою пользу. Так, у России и Франции до начала переговорного процесса были удачные межгосударственные отношения, а Грузия рассчитывала на то, что президент Франции будет придерживаться единой для Запада точки зрения в отношении

вины России и необходимости ее привлечения к ответственности. Тем не менее, эта обоюдная надежда оправдала себя, скорее, для России, чем для Грузии. При этом посредник был объективен по отношению к обеим сторонам конфликта.

1. Третье преимущество с вовлечением Н. Саркози в переговорный процесс реализовало себя в наибольшей степени. Так, Россия получила возможность публично и через достоверный и незаинтересованный источник сформулировать свои требования, которые были восприняты всем мировым сообществом. Кроме того, посредник выступил как гарант их соблюдения.

2. Следующее преимущество актуально в том случае, если переговорный процесс не приводит к положительному результату. Речь идет об участии посредника, которое с точки зрения конфликтующих сторон, может оправдать отсутствие взаимоприемлемого решения по итогам переговоров. Поскольку определенный результат по итогам переговоров был достигнут, то возможность упреков медиатора со стороны России и Грузии отсутствовала. Однако, сохранилась неудовлетворенность со стороны Грузии и США, то, как следствие, имели место обвинения в адрес «слишком мягкого» Н. Саркози. Недовольство данных государств, как уже было отмечено, основывалось на самом факте проведения переговоров с Россией, которые они бойкотировали, а также на том, что Россия оставила свои войска на территории Южной Осетии. Здесь следует отметить, что последний факт лег в основу многих противоречий, касающихся соблюдения требований со стороны Грузии и России. Поскольку в плане «Медведева-Саркози» было указано, что Россия должна вывести войска с территории Грузии, а Москва признала государственную независимость Южной Осетии и Абхазии, следовательно, по мнению российского руководства, она выполнила свою обязанность, тогда как Грузия, считая указанные регионы своей территорией, наставила на том, что обязанность не выполнена.

3. Следующее преимущество, при котором участие посредника рассматривается сторонами как перекладывание обязанностей по урегулированию конфликта, также не было реализовано, поскольку со стороны России наблюдалось стремление к разрешению конфликта на

протяжении всего переговорного процесса, а со стороны Грузии- на ранних его этапах.

1. Наконец, последнее преимущество можно сформулировать так: стороны действительно заинтересованы в разрешении конфликта и стараются с помощью посредника минимизировать все негативные условия его протекания. Здесь сложно говорить об искреннем стремлении участников разрешить возникшее противоречие, однако, можно отметить, что Н. Саркози старался минимизировать все сложности, связанные с неприятием сторон друг друга.

Далее рассмотрим пять обязанностей посредника, которые выделил А. Уоллу в качестве критерия эффективности, и проанализируем, насколько деятельность Н. Саркози соответствовала им.

Первая обязанность - это поддержание и укрепление стремления участников разрешить конфликт мирным способом, минимизация воздействия негативных обстоятельств на устранение противоречий. В данном случае задача была реализована частично. Так, первая ее часть имела место в деятельности Н. Саркози, тогда как вторая - нет. И это объясняется тем, что главным негативным обстоятельством являлось давление со стороны медиапространства и отдельных акторов мировой политики, а медиатор не предпринимал усилий, чтобы как-то их изменить.

Вторая обязанность - выстраивание коммуникационного взаимодействия участников, которое будет обеспечивать возможность каждому из них обозначить свою позицию и выдвинуть предложения, а также снижение эмоциональности и адаптация речевых сообщений для адекватного восприятия другой стороной. Здесь деятельность Н. Саркози полностью соответствовала требованиям, т.к. было отмечено не только адекватное донесение позиции одного участника переговоров до другого, но и была устранена главная трудность- невозможность высказать точку зрения России. С помощью Н. Саркози отдельные аргументы Москвы были услышаны во всем мире, появились независимые исследования августовских событий и т.д.

Третья обязанность - это участие в анализе развития конфликта и его последствий, помощь в определении достоверности получаемой информации,

а также генерирование идей с учетом имеющихся вариантов решения проблемы каждой стороны. Здесь, как было отмечено ранее, Н. Саркози попытался устраниться от выяснения хронологии событий и установления реальной вины обоих участников, а также допускал утечки информации и распространение ложных сведений о течении переговоров.

Четвертая обязанность - помощь в восстановлении авторитета каждой из сторон при выходе из конфликта - также не была реализована посредником. Во многом это связано с отсутствием действий в рамках установления истинных событий в августе 2008 года. То, что многие страны и активисты заинтересовались достоверностью освещения событий в западных СМИ, не было напрямую инициировано Н. Саркози.

Наконец, последняя обязанность- это осуществление контроля за поведением сторон, их самостоятельных публичных заявлений, а также процесса выполнения своих обещаний. В данном случае наблюдается частичная реализация требований со стороны Н. Саркози. В частности, он осуществлял контрольные функции в вопросах соблюдения сторонами своих обещаний, однако, публичным высказываниям не уделял внимание. Об этом свидетельствуют многочисленные публичные выступления грузинских лидеров о безнаказанности России.

Тем не менее, несмотря на отсутствие ряда действий в рамках медиативной деятельности президента Франции, самая важная обязанность посредника - обеспечение переговорной активности сторон и достижение результата - была реализована.

Кроме того, большинство исследователей посредничества в рамках политических переговоров приходят к выводу о том, что для успешного разрешения конфликта посреднику не обязательно сосредотачиваться на всех перечисленных задачах. Н. Саркози обратил внимание на лакуны в коммуникации двух конкретных сторон. Его деятельность позволила ликвидировать именно их, воссоздавая адекватное переговорное пространство, несмотря на то, что отсутствовало благоприятное пространство ведения переговоров.

Таким образом, можно подвести итог относительно соответствия Н. Саркози требованиям, предъявляемым к медиаторам, а также выделить его слабые и сильные стороны.

Основным выводом является тезис о том, что Н. Саркози свел свою посредническую деятельность к трем ключевым обязанностям, составляющим ядро медиативной модели ведения переговоров: донесение позиций участников конфликта друг до друга, способствование выработке единой точки зрения, а также осуществление контроля над выполнением требований со стороны конфликтующих. Именно это позволило ему добиться результата в виде подписанного соглашения. Однако, Н. Саркози не уделил должного внимания всем подготовительным и компенсирующим мерам. В частности, отказался от работы с медиапространством, не подготовил общественность к обсуждению позиций Грузии и России с равной долей внимания. Его медиаактивность развивалась волнообразно в зависимости от наличия критики со стороны США и была подчинена стремлению защитить свой профессиональный статус. Наличие подобных упреков было вызвано тем, что мнение мировой общественности не было подготовлено для принятия равного отношения к России со стороны медиатора, тогда как объективность является одним из главных качеств Н. Саркози, позволившим ему добиться успеха в 2008 году. Медиатор путем непрямого воздействия и с помощью своего формального и неформального статуса в рамках европейского сообщества сумел привлечь внимание к аргументам России, что способствовало появлению независимых расследований и подтверждению слов Д. Медведева и В. Путина. Другими словами, посредник оправдал свое участие тем, что сумел уравнять медиастатус конфликтующих сторон.

Наконец, главная заслуга Саркози заключалась в прекращении военных действий. Конфликт не был разрешен до конца, не была восстановлена связь между Россией и Грузией, но медиатор сумел немного улучшить имидж России.

1. Интеграция в глобальную медиа-политическую систему как способ повышения эффективности урегулирования политических конфликтов

В рамках предыдущих параграфов было отмечено, что против России в августе 2008 года была проведена не просто информационная кампания, но полноценная информационная война, которая соответствовала всем признакам данного явления. Следует отметить, что информационная война представляет собой не только способ формирования картины мира с выявлением «своих» и

«чужих», но также служит формой межгосударственного взаимодействия, которая позволяет решать определенные задачи в отношениях с другими странами.

Последние события в Крыму подтвердили необходимость изменения Россией собственной стратегии поведения в рамках глобальной медиа- политической системы. Нынешние методы борьбы Запада с Россией идентичны тем, которые имели место в 2008 году, а значит, опыт информационной войны против Москвы после событий в Южной Осетии дает возможность России на современном этапе скорректировать свое медиа- позиционирование.

Информационная война обеспечивает давление, которое стремительнее любых иных форм разрешения конфликтов определяет соотношение сил конфликтующих. Как следствие, это оказывает воздействие на переговорный процесс, направленный на устранение противоречий, лежащих в основе конфликта. В первой главе данного диссертационного исследования было отмечено, что вмешательство общественного мнения в процесс разрешения конфликта чревато ухудшением взаимоотношений сторон и его усугублением, а также предоставлением преимуществ одному из участников конфликта. Подтверждением этого на примере российско-грузинского конфликта является тот факт, что в процессе информационного противостояние Грузии и России возросло число сторонников вооруженного разрешения конфликта в Южной Осетии среди грузинских граждан. Так, если первоначально только 20%

националистически настроенных граждан выступало за продолжение

вооруженных действий, то ощущение безнаказанности, усиленное обидой на Россию, которое укрепилось с помощью внутренних и внешних СМИ, привело к повышению данного показателя до 80%¹⁷³.

Можно с уверенностью говорить, что в мире, где медиа целиком соответствуют идеям исследователей массовой коммуникации о конструировании реальности, Россия абсолютно не использует эти возможности, в результате чего тогда, когда против нее в преддверии переговорного процесса проводят информационную кампанию, Москва бездействует. Как следствие за столом переговоров российские представители уже не имеют возможности сказать о том, что важно для них, и вынужденно оправдываются. Сам факт сухих констатаций, сообщение постфактум, не влияющее и не затрагивающее широкую публику анонсы предстоящих дипломатических встреч, а не формирующее освещение тематики переговоров в ходе конфликта, могут свидетельствовать о том, что Россия по определению не могла быть готова к информационной атаке против нее в 2008 и не будет готова впредь до устранения причин своего информационного поражения. Как минимум, из-за отсутствия банальных навыков формирования зарубежного общественного мнения манипулятивными методами, которые в современных условиях способны повлиять на продуктивность и исход политических переговоров.

Характеристики

Список файлов диссертации