Диссертация (1098518), страница 20

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 20)

⁴⁰³ Foundations of British foreign policy. Doc. 176.

⁴⁰⁴ Тэйлор А. Д. П. Указ. соч. С. 332.

⁴⁰⁵ Историк Г. Холборн считает, что Германия стремилась создать Средиземноморскую Антанту против России (Holborn H. Op. cit. P. 248.). В противостоянии с Санкт-Петербургом Берлину нужна была поддержка:

Австро-Венгрия была в этом случае естественным, но недостаточно могущественным союзником. Интересы другого германского союзника Италии никогда не сталкивались с русскими интересами, зато Англия, главный российский противник в Азии, была идеальным претендентом на эту роль. По мнению Холборна, Англия согласилась на Антанту не из-за Египта, а под давлением Бисмарка, который отказался противостоять России на Балканах и в Проливах, в случае, если Солсбери не подпишет Антанту. Биограф английского дипломата сэра Эдварда Грея Ф. Г. Хинслей видит в Средиземноморской Антанте не столько англо- германское сближение, сколько англо-австрийское желание потеснить Россию на Балканах (Hinsley F.H. British Foreign Policy Under Sir Edward Grey. Cambridge, 1977. P. 165). Существует и третья точка зрения, которую выразил исследователь В. Н. Медликот в своей статье, посвященной Средиземноморской Антанте. По его мнению, соглашения, которых достигли три державы, были в равной мере направлены против России на Балканах и против Франции в Северной Африке (Medlicott W.N. The Mediterranean Agreements of 1887//The Slavonic Review. Vol. 5. No. 13, 1926. P. 66). На наш взгляд, точка зрения Медликота максимально верно отображает положение дел в конце 80-х годов на европейской арене, где державы противостояли друг другу сразу на нескольких фронтах. Медликот отмечает, что Англия была, возможно, даже больше заинтересована в сближении с Италией, чем с Австрией, потому что Австрия была не столь эффективным партнером на Востоке.

русский посол в Лондоне направил письмо в Петербург о вероятном сближении Англии и Тройственного союза. В числе прочего, дипломат обращал внимание на риторику джингоистской прессы. В статье, подписанной влиятельным британским политиком Чарльзом Дилком, утверждалось, что в случае войны с Россией Англия окажет всяческую помощь Австрии ⁴⁰⁶ . Официальный Лондон не подтвердил информацию, но сама идея возможного альянса витала в воздухе, а слухи о скорейшем его заключении становились все более частыми.

Несмотря на то, что Германия, инициировав Средиземноморскую Антанту, выступила во многом против России, отношения двух держав постепенно возвращались в нормальное русло. Через несколько месяцев после обмена нотами в феврале — марте участницами Средиземноморской Антанты, Россия и Германия 18 июня 1887 г. в Берлине подписали договор о перестраховке. С российской стороны переговоры вели братья Шуваловы — Петр, посол в Берлине, и Павел, а с немецкой — Герберт Бисмарк, статс- секретарь министерства иностранных дел и старший сын Отто фон Бисмарка. Страны обязывались соблюдать благожелательный нейтралитет, если одна из них вступит в войну с третьей державой. Договор, однако, не распространялся на случай, если Германия нападет на Францию, а Россия — на Австро- Венгрию. Германия также признавала «исторические права» России на Балканах. Соглашение содержало и секретную часть, в которой Бисмарк обещал России благожелательный нейтралитет в случае, если Россия решит

«принять на себя защиту входа в Черное море» для «сохранения ключа к своей империи», то есть, если Петербург захочет блокировать проливы Босфор и Дарданеллы. По сути, договор о перестраховке был последней попыткой Бисмарка помешать формированию русско-французского союза, контуры которого начали складываться в середине 80-х.

⁴⁰⁶ АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д.. 66. Л. 48.

2.2. Восточная политика и становление русско-французского союза

1891-1893 гг.

Формирование европейских союзов, сближение держав или охлаждение их отношений – все это были процессы, которые происходили вдалеке от Каира, но при этом оказывали непосредственное влияние на развитие самого египетского вопроса, который был одной из причин того, что Британия искала поддержки Германии, а Франция начинала сближаться с Россией. При этом договоренностей было столько и связи между державами зависели от такого количества факторов, что путаница и противоречия были неизбежны. Так, соглашения, инициированные Германией, – Средиземноморская Антанта и договор о перестраховке – несколько противоречили друг другу. В первом случае, Бисмарк давал молчаливое согласие на антироссийские планы Австро- Венгрии и Британии в Проливах, во втором – толкал Петербург на их завоевание. Впрочем, договор о перестраховке скоро потерял свою силу – в 1890 г. его действие истекло, а новый канцлер Лео фон Каприви отказался его продлевать.

При этом внешнеполитический курс России по-прежнему определяли германофилы. Прогерманские настроения разделяли и министр иностранных дел Гирс и его заместитель Ламздорф⁴⁰⁷. Гирс всегда относился со скепсисом к французским требованиям в египетском вопросе. Он также считал, что Франция упустила свой шанс: «Что касается Франции, то она заинтересована в Египте в силу сложившейся традиционной политики и большого числа частных интересов, связанных с Египтом. Франция имеет славное прошлое, от которого она не станет отказываться. Она могла бы поддержать свое влияние с нашей помощью, но не сумела сделать этого. Не нам исправлять ее

⁴⁰⁷Николай Карлович Гирс происходил из старинного шведского дворянского рола. Он принял российское подданство только в 1857 году. Владимир Николаевич Ламздорф происходил из остейзского дворянства (балтийские немцы). Оба были сторонниками союза с Германией.

политические ошибки. Что же касается частных интересов, то все, кроме Суэцкого канала, авантюрные и в целом не достойные уважения» ⁴⁰⁸.

Про англичан Гирс думал не лучше: «С терпением и настырностью, которая характеризует эгоистичную политику этой островной державы, она всегда преследовала свою цель — помешать распространению нашего влияния на Черном море… На дружбу Англии рассчитывать нельзя; она может ударить по нам повсюду при помощи континентальных союзов, в то время как мы не можем ее атаковать нигде» ⁴⁰⁹.

Но египетский вопрос внес коррективы в баланс сил, считал Гирс: «Ход

событий значительно изменил сферу английских интересов. Теперь они сосредоточены в основном в Египте и в Суэцком канале. Наши — остаются на Балканском полуострове и в проливах, и обоснованы не амбициями, а необходимостью гарантировать нашу безопасность и развивать интересы. Эта ситуация благоприятствует сближению между двумя странами» ⁴¹⁰. Впрочем, вряд ли Гирс действительно считал, что сближение в тот период было возможно. Этот отрывок еще раз доказывает его желание показать, что союз с Францией не столь обязателен в условиях, когда Англия так плотно занята Египтом и не в состоянии противостоять России в проливах в полной мере.

В то же время в ближнем кругу царя все больше распространялись антигерманские настроения. Ближайший советник, глава Синода и наставник Александра III Константин Петрович Победоносцев и главный редактор Московских Ведомостей М. Н. Катков считали, что России нужно было сближаться с Францией. Оба, при этом, недолюбливали Францию и были убежденными монархистами и консерваторами. «Я до смерти ненавижу Францию, потому что она всегда была и остается очагом либеральной и революционной пропаганды. Но сегодня Германия и Австрия угрожают России, и альянс с Францией кажется неприятной необходимостью» ⁴¹¹ , - писал Катков. В.Н. Ламздорф отмечал в своем дневнике озабоченность Гирса

⁴⁰⁸ Giers K. Op. cit. P. 184.

⁴⁰⁹ Ibid. P. 180

⁴¹⁰ Ibid. P. 181.

⁴¹¹ Michon G. L’alliance franco-russe, 1891-1917. Paris, 1925. P. 3.

ростом влияния Каткова на царя. Ламздорф с недовольством писал, что царь очень плохо настроен по отношению к германскому императору. Александр III презрительно называл своего дальнего родственника «мальчишкой» и отказывался нанести ему ответный визит в Берлин в 1890 г.⁴¹². «Они его вассалы, пусть они к нему и едут. Я этого делать не буду!», — в сердцах сказал император в ответ на замечание, что монархи Австро-Венгрии, Италии, Швеции и Дании недавно были с официальными визитами в Берлине⁴¹³ .

«Какое красивое отношение к своему датскому тестю», – иронизировал в дневнике Ламздорф, который не только не одобрял политику царя, но и недолюбливал его как человека. Несколько раз помощник Гирса называл императора «коронованным дураком» и «сумасшедшим монархом» ⁴¹⁴ . Ламздорф был под влиянием молодого кайзера Вильгельма, который, по его мнению, «представлял реальную силу», и которого «уважала вся Европа и весь мир!» ⁴¹⁵.

Американский дипломат Джордж Кеннан, помимо своей основной работы, занимался историческими исследованиями и выпустил несколько монографий, в том числе об истории русско-французского союза. Он писал, что «царь Александр III был человеком сильных привязанностей и таких же сильных антипатий» ⁴¹⁶ . Когда в 1882 г. умер Гамбетта и русского представителя пригласили на светские похороны, он запретил ему участвовать в церемонии и в сердцах написал на депеше «Собаке собачьи похороны» ⁴¹⁷. Заподозрить во франкофильстве императора было сложно. Кстати, именно он впервые настоял на том, чтобы внутренняя переписка во внешнеполитическом ведомстве велась по-русски. Правда, несмотря на царские указания, дипломаты продолжали часто писать по-французски: так сильна была привычка, да и знание французского у представителей высшего света часто

⁴¹² Ламздорф В.Н. Дневники, 1886 – 1890. Москва, 1926. С. 184.

⁴¹³ Там же.

⁴¹⁴ Там же. Введение.

⁴¹⁵ Там же. С. 187.

⁴¹⁶ Kennan G. The Decline of Bismarck’s European order: Franco-Russians relations, 1875-1890. Princeton, 1979. P. 60.

⁴¹⁷ АВПРИ. Посольство в Париже, ф. 187, оп. 524, д. 1947.

было чуть ли не лучше, чем родного русского. Но самую сильную и неизменную неприязнь он испытывал к своему дальнему германскому родственнику — императору Вильгельму II. Про главного царского дипломата Гирса Кеннан писал, что он был не столько прогерманский, сколько опытный политик⁴¹⁸. Кеннан не отрицает, что Гирс стремился всячески наладить и улучшить отношения с Германией. Впрочем, последнее слово всегда оставалось за императором — в дипломатическом ведомстве в том числе: Гирс был больше исполнителем воли Александра, нежели самостоятельным сильным дипломатом, какими были его знаменитые предшественники — А.М. Горчаков и Н.П. Игнатьев. В отдельных случаях большую роль в дипломатическом процессе играли также послы, как Артур Павлович Моренгейм⁴¹⁹.

Во Франции относились к русским как к потенцильным союзникам не

менее скептично. Монархическая Россия, часто представляемая на Западе как деспотия, была не самым желанным другом для республиканской Франции. Впрочем, геополитические интересы всегда были важнее. История с министром Шарлем Флоке стала наглядным тому примером.

В декабре 1886 г. Фрейсине ушел в отставку с поста министра иностранных дел. На его место был назначен Флоке. Его кандидатура была плохо встречена в Санкт-Петербурге. Еще в 1867 г. во время визита царя Александра II в Париж во Дворце правосудия Флоке, находясь среди присутствующих официальных лиц, закричал «Да здравствует Польша!», что вызвало дипломатический скандал. Теперь, когда он возглавлял внешнеполитическое ведомство, дальнейшее сближение между двумя странами были невозможно: еще сильна была память об антирусских взглядах Флоке. Поэтому вскоре после назначения Флоке вынудили подать в отставку, а его место занял Эмиль Флоранс — дипломат, положительно относящийся к России. С французской стороны альянс поддерживали, в основном,

⁴¹⁸ Kennan G. Op.cit. P. 67.

⁴¹⁹ Посол России во Франции, сыгравший значительную роль в заключении франко-русского союза.

реваншисты, потому что видели в нем возможность вернуть Эльзас и Лотарингию. К примеру, большая защитница русско-французского союза во французской прессе и публицистике Жульетт Адам была известна своим

«страстным желанием реванша» ⁴²⁰.

Именно на период Флоранса приходится одна из самых значительных побед русско-французского партнерства по египетскому вопросу – Константинопольская конвенция 1888 г. Идея нейтрализации Суэцкого канала была высказана в 1887 г. англичанами, в период подготовки конвенции Друммонд-Вольфа⁴²¹. Правда, тогда она была скорее уступкой Франции и России, которая должна была смягчить их отношение к подписанному соглашению. Конвенция так и не вступила в силу, но сама мысль, что канал нужно нейтрализовать осталась. Суть нейтрализации состояла в том, что суда всех государств должны быть равны в праве свободного прохода через канал как в мирное, так и в военное время — так, чтобы ни одна держава не могла блокировать или закрывать канал.

Французский журналист С. де Шонски писал по этому поводу в 1887 г.:

«С французской точки зрения мы аплодируем этой мере (нейтрализации канала. — А.А.), на которой уже давно настаивает наше правительство, несмотря на то что последние события доказали иллюзорность такого плана… Мы считаем неприемлемым эту показную нейтрализацию канала (имеется в виду номинальное признанение международного контроля над каналом и сохранение при этом последнего слова в вопросах управления канала за англичанами, желавшими узаконить свою оккупацию подписанием договора с Турцией. — А.А.) в то время, как Англия со своими отрядами сохранит Египет, а завтра и вовсе отнимет у Европы все те привилегии, которые она еще сохранила в Египте» ⁴²². Предложения по нейтрализации, которые в 1887 г. внесла Великобритания, действительно содержали явные противоречия. В 4- ой статье конвенции было заявлено, что территория Египта суверенна. Между

⁴²⁰ Kennan G. Op. cit. P. 56.

⁴²¹ См. 109-111 стр. данной диссертации.

⁴²² Choncki de S. Op. cit. Pp. 164 —166.

тем, в той же самой конвенции отмечалось, что «в случае, если навигация по каналу будет прервана, державы, подписавшие конвенцию, будут иметь право переправлять свои войска по египетской территории из одного моря в другое, но держава, которая прибегнет к такой мере, не имеет права держать больше 1000 солдат одновременно на египетской земле; она также обязана информировать о высадке войск начальника порта через консула своего государства за 24 часа». «Сэр Друммонд-Вольф не слишком одарен логикой» ⁴²³, — иронизировал французский журналист.

Характеристики

Список файлов диссертации