Диссертация (1098518), страница 16
Текст из файла (страница 16)
313 Ibidem.
«политики реформ». Собственно, в Каир он приехал с программой широкомасштабных реформ, на которые нужны были немалые средства. Державы не стремились помогать англичанам в деле восстановления страны: это значило бы спонсировать упрочнение британских позиций в Египте.
Французское руководство было разочаровано из-за крушения надежд на восстановление существовавшего прежде англо-французского кондоминиума в египетских делах. «Французское правительство в тот момент реально интересовал только вопрос продления англо-французского контроля в том виде, в котором он существовал до оккупации», — писал позже лорд Кромер314. На Кэ д'Орсэ понимали, что ситуация для Франции постепенно ухудшается: решимость англичан ликвидировать двойственный контроль была налицо315. Французский посол в Лондоне уверял министра иностранных дел, что лучше «сохранять хорошие отношения с Великобританией», пусть и
«ценой жертвы», нежели ввязываться в борьбу, к которой Франция «плохо подготовлена» 316.
По мере ужесточения позиции британских политиков по египетскому вопросу, тональность сообщений французского посла менялась. Он отмечал значительное «охлаждение между двумя странами», вызванное спором за Египет317. В Британии в 1882 г. еще не было четкой позиции по Египту. Кромер писал в своей книге: «Через несколько часов после битвы при Тель- эль-Кебире лорд Дафферин318 был информирован о том, что правительство Ее Величества размышляет о скором выводе английских отрядов из Египта» 319. В вывод войск из страны в течение нескольких месяцев поначалу, вероятно,
314 Сromer. Op. cit. P. 339.
315 DDF. Série 1. T. 4. Doc. 539.
316 Ibidem.
317 Ibid. Doc. 555.
318 Фредерик Дафферин – британский дипломат, в 1882 г. находился в Египте. Именно он не позволил членам египетского кабинета казнить Араби-пашу и добился его ссылки на Цейлон. Тогда же он был назначен британским комиссаром, которому было поручено составить план переустройства страны. Позже он написал отчет, в котором утверждалось, что оккупация принесла Египту пользу, а также содержались предложения по включению местной элиты в процесс управления страной. В дальнейших реформах Кромер учел многие его предложения.
319 Сromer. Op. cit. P. 341.
верил и премьер-министр Гладстон. Однако чем больше проходило времени, тем отчетливее политики понимали, что быстрой эвакуации не будет.
Англо-французский кондоминиум был заменен контролем, который осуществлял теперь т.н. «консультант» — британец. Французы сохранили свои позиции в Кассе египетского долга, следовательно, и финансовые рычаги давления на британцев. Как отмечает лорд Кромер, «с этого момента и до подписания англо-французской Антанты 1904 г., французские действия в Египте были постоянно враждебны Англии, с большей или меньшей силой» 320.
На фоне ухудшения англо-французских отношений стал заметен другой
процесс — налаживание русско-французских связей. Потепление между Францией и Россией настало и в Восточном вопросе. Новый глава Кэ д’Орсэ Дюклерк, заменивший Шарля Фрейсине, спешил встретиться с русским послом, чтобы обсудить с ним общие интересы двух стран на Востоке. По свидетельствам посла Орлова, в ходе разговора Дюклерк предложил схему раздела Османской империи. «Константинополь — России, западная часть Балканского полуострова — Австрии, Египет — Англии, таково, на мой взгляд, естественное решение Восточного вопроса», — якобы сказал Дюклерк321. На вопрос русского представителя, какой кусок империи Франция хотела бы получить, министр ответил, что «Франция хочет только, чтобы ее оставили в покое, а ее африканские владения ей уже доставили немало проблем, новых ей не надо» 322. Разумеется, можно предположить, что, как и всякий дипломат, Дюклерк многое недоговаривал. Однако подобная позиция министра была в определенной степени ожидаемой после провала Фрейсине: Дюклерк не хотел, чтобы его постигла судьба предшественника, а задачу французской дипломатии видел в обеспечении безопасности европейских границ страны. По словам сотрудника русского посольства в Париже
320 Сromer. Op. cit. P. 341.
321 АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 72 (1). Л. 215.
322 Там же.
Капниста, британская оккупация не «расшевелила» французов323. Внешняя политика служила, как он пишет, скорее «предлогом для усиления борьбы внутри самой страны, это было единственное, что в действительности волновало и интересовало абсолютное большинство французов» 324 . Французские партии использовали промах Фрейсине в своих целях325. Таким образом, египетский вопрос в первые годы после оккупации стал предметом спекуляций на французской политической арене.
Русские дипломаты писали о том, что французы даже испытывают
«симпатию по отношению к действиям англичан в Египте» 326. Вероятно, еще и потому, что они понимали важность своих позиций в Кассе египетского долга. В разговоре с послом графом Орловым министр Дюклерк сказал: «Англичане не понимают египетский вопрос. Если они хотят реорганизовать Египет только своими силами, они ослабнут и станут зависимы там от других держав. Только с помощью Франции они смогут основать что-то стабильное в Египте» 327 . Орлов, как всегда критически настроенный по отношению к французам, в письме в Петербург написал: «Ясно, что французское руководство хотело бы воспользоваться победой Англии, не израсходовав ни одного патрона» 328.
Беседа между Дюклерком и Орловым состоялась в ноябре 1882 г.,
буквально через два месяца после введения британских войск на египетскую территорию. Но уже в декабре 1882 г. Орлов писал о том, что между кабинетами Лондона и Парижа установились «прохладные отношения» 329. В разговорах с Орловым французский министр много говорил про «британское высокомерие и необходимость положить ему конец» 330.
А.П. Моренгейм, назначенный послом в Великобританию, писал императору из Лондона: «Когда настанет момент покидать регион Суэца,
323 АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 72 (1). Л. 225.
324 Там же. Л. 226.
325 Там же.
326 Там же.
327 Там же. Л. 272.
328 Там же.
329 Там же. Л. 304.
330 Там же.
англичан ждут очень большие сложности» 331. Царь отреагировал на послание одним предложением: «То-то и скверно». Вероятно, Александр III имел в виду тот факт, что сложности скорее всего отпугнут англичан от эвакуации своих войск из Египта. Российские дипломаты с самого начала были склонны считать, что англичане изначально замышляли протекторат над Египтом и
«чем дальше, тем больше в Англии распространяется это идея» 332.
Русская пресса начала жесткую кампанию против британцев в Египте. Газета Московские Ведомости, главным редактором которой был консерватор М.Н. Катков, опубликовала серию статей об опасных амбициях британцев на Ниле. «Завоевание Египта — первый шаг к осуществлению грандиозной идеи. С хедивом, сведенным к позиции индийского раджи, действующим по указке английского представителя, англичане хотят стать хозяевами всей нильской долины» 333. Анонимный автор статьи также добавлял, что контроль над дорогой в Индию не обеспечить одним Суэцким каналом: важно доминировать еще и на Красном море. В любом случае, англичане никуда не уйдут из Египта ни сейчас, ни в ближайшее время — такой вывод делал автор статьи, а вслед за ним еще и большинство российских изданий334.
Любопытный разговор состоялся вскоре после оккупации между
французским министром Дюклерком и русским дипломатом Капнистом. Из него выяснилась интересная подробность: итальянское руководство также было крайне обеспокоено английским присутствием в Египте и искало поддержки у Франции и России. «Антанта, предложенная Италией (Франции.
— А.А.), в данный момент могла бы сослужить хорошую службу, если она действительно будет иметь продолжение и это не просто теория», - сказал Капнист Дюклерку335. «Такая антанта могла бы дать некоторые гарантии против Англии», — добавил русский дипломат. Очевидно, Италия искала союзника в Средиземноморье, но так и не нашла надеждной поддержки в лице
331 АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 61 (1). Л. 575.
332 Там же. Л. 593.
333 Московские ведомости. 11/12/1882.
334 Там же.
335 АВПРИ. Канцелярия МИД, ф. 133, оп. 470, д. 61 (1). Л. 232.
Франции. Через пять лет итальянцы вступили в Средиземноморскую антанту с англичами и австрийцами, что, впрочем, не помешало им еще несколько лет спустя начать сближение с Францией по тем же вопросам средиземноморской политики. Все эти события и разговор Дюклерка и Капниста, на наш взгляд, свидетельствуют о том, что у Рима не было четкой линии по египетскому вопросу.
Важно вспомнить, что кроме Франции, Великобритании, России и Германии, была еще одна сторона, которая имела непосредственные интересы в Египте — Турция. В первые годы после оккупации турецкий султан еще рассматривал возможность вмешательства в египетский вопрос. В октябре 1883 г. французский посол в Константинополе в письме министру иностранных дел М. Шалемель-Лакуру пересказывал подробности беседы с турецким правителем: «Султан осведомлен о том, что англичане предпринимают попытки в Египте для того, чтобы подчинить себе эту страну и, определенно, создать там свой протекторат. Он хотел бы договориться с французским правительством о политике, которой нужно следовать в этом вопросе. Султан также хотел бы довести до вашего сведения другой вопрос. Он убежден, что Англия намеревается отделить от его империи всю ее арабскую часть для того, чтобы создать арабское государство, зависимое от англичан. Если англичанам удастся осуществить подобный план, это будет концом Османской империи» 336. Турецкое руководство, таким образом, видя во Франции обиженную сторону, пыталось найти с ней общий язык, чтобы помешать англичанам распространить свое влияние. Более того, из разговора очевидно, что Турцию волновал не столько сам Египет, сколько ее влияние в подчиненных ей арабских территориях. Посол писал также, что в ходе разговора «султан утверждал, что интересы Франции и Турции в Средиземноморье идентичны» 337 . Теперь, когда баланс сил в нильском регионе изменился, Турция, которая еще в начале 1882 г., казалась Парижу
336 DDF. Série 1. T. 5. Doc. 118.
337 Ibidem.
самой главной угрозой ее колониальным владениям на Севере Африке, искала поддержку у самой Франции.
Нет ничего удивительного в том, что теперь французы повернулись в сторону Турции: вместе они могли усложнить англичанам задачу по установлению в Египте британского контроля. Так, генеральный консул Франции в Египте писал: «Хедив боится турецкой интервенции, его министры ее желают, но не осмеливаются ее требовать без согласия со стороны англичан… Мы должны приветствовать эту интервенцию, так как английское вмешательство мне кажется чрезвычайно опасным для будущего Египта» 338. Хедив, которому удалось вернуть власть только при помощи английского оружия, был всячески заинтересован в том, чтобы англичане сохраняли свое доминирующее влияние в стране как можно дольше. Однако окружение египетского главы не поддерживало его англофильские настроения. Османы пытались использовать недовольство местных элит в своих интересах. В этой ситуации для англичан было очень важно если не узаконить свое положение в Египте, то хотя бы добиться фактического признания оккупации великими державами, в частности, Германией, которая на тот момент так и не определилась с тем, кого поддерживать в споре.
В начале 80-х годов, после оккупации, в большинстве колониальных споров Бисмарк оказывался на стороне французов, тем самым он стремился продемонстрировать всю ценность своей «дружбы» англичанам, которые, по задумке канцлера, должны были искать расположения Берлина. Французский посол в Берлине в своих донесениях отмечал, что канцлер «был готов применить определенные меры и отойти от того олимпийского безразличия, с которым мы сталкивались на протяжении более двух лет» 339 . Франко- германское «сближение» в особенности хорошо было заметно в 1884 г. Бисмарк в личных беседах с французским послом на протяжении всего 1884 г. жестко оценивал британскую политику в Египте, говоря, что своей
активностью в этом регионе «англичане нашли средство навредить всему миру» 340. В Париже были только рады поддержке Бисмарка. Французские дипломаты в 1884 г. с удовлетворением отмечали, что «немцы совершили большой поворот в их пользу в Египте» 341.
Проявлением франко-германского сотрудничества стал созыв конференции в Берлине в 1884 г. Подготовка к ней велась на протяжении года, и она стала важным этапом в колониальной истории. Основной проблемой был раздел Конго. В 1884 г. возник острый конфликт между Англией и Францией по поводу центральноафриканского региона. К 1884 г. большая часть территории Конго была под властью бельгийского короля Леопольда II, на службе у которого находился знаменитый американский исследователь, журналист и авантюрист Г.М. Стэнли. Однако эта территория интересовала также и французское правительство, которое снарядило экспедицию во главе с морским офицером, путешественником П.П. де Браззой. В целом французы и бельгийцы были готовы мирно поделить между собой всю территорию бассейна реки Конго, однако в это вмешалась третья сторона. Англичане, которые также стремились обосноваться в Центральной Африке, решили сделать это не напрямую, а посредством своего давнего союзника и сателлита Португалии. 26 февраля 1884 г. Великобритания подписала соглашение с Португалией. По этому договору Англия признавала
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
