Государственная деятельность цесаревича Александра Александровича и его восприятие правительственной политики в 1865 - 1881 гг (1098514), страница 38
Текст из файла (страница 38)
призывал цесаревича к осмотрительности с людьми, «которые могли бы понесть и раздуть Ваше слово», советовал опасаться принимать у себя «ревнителей» и помнить, что «в теперешнем положении Вашемто будет золотое слово, которое останется невысказанным» 520 . Когда же, как пишет в дневникеА.А. Половцов, к Воронцову-Дашкову явилась депутация московских купцов, чтобы проситьграфа возглавить сбор средств для поставки оружия болгарам, то испрашивая позволения Александра II, граф первым делом предусмотрительно заверил государя, что цесаревич ничего незнает об этом предприятии.
В свою очередь, император, «настаивая на том, чтобы кто-нибудьдругой принял на себя верховное распоряжение этим делом», «выразил ту мысль, что вероятномосковские купцы и обратились к Воронцову потому, что он близко стоит к цесаревичу». «Безсомнения, – сказал Воронцов, – только не подумайте, государь, что бы они хотели скольконибудь выставить имя цесаревича против Вашего. – Нет, – отвечал государь, – цесаревич слишком честен для того, и я слишком в нём уверен. Его могут обойти, но прямо против меня восстановить не могут. – Вы можете быть в том уверены, государь, – сказал Воронцов-Дашков, –было время, когда его могли с успехом подбить, но это время окончательно прошло» 521 .Александр II и лично напоминал сыну об осторожности и опасности увлечения «славянскимделом».
«Признаюсь, я ничего путного не ожидаю, а предвижу кровавую развязку. Дай Богтолько, чтобы она не вовлекла нас в войну, – писал он цесаревичу из Эмса 25 мая (6 июня) 1876г. о балканских повстанцах, – которую, разумеется, не мы начнем в пользу славян, ибо русскиеинтересы для меня дороже славянских, что ты от меня неоднократно слыхал, и я вполне уверен,519ГА РФ. Ф. 109. Оп. 1а.
Д. 2181. Л. 1. Сам В.П. Мещерский вспоминал, что будучи одержим «бесом братушколюбия» и возбуждённый «слухами, представлявшими Россию в печальной зависимости от европейской антиславянской коалиции», он «пришёл в такой воинственный и славянофильский азарт, что в один присест накатал длинную статью под заглавием «Славянская летопись», где напомнил предания измены и коварства Австрии и доказывал, что есть для России нечто хуже и опаснее войны – роль прислужницы Европы и мир, купленный ценою русского позора». В результате «Гражданин» был приостановлен на два месяца. Впрочем, князь утверждал, что хотястатья и «озлила» больше всего министра внутренних дел Тимашева, «государь, которому её показали, не рассердился. Он сказал, что она чересчур горяча и необузданна, но что в ней есть верные мысли…» (МещерскийВ.П.
Мои воспоминания. С. 449 – 450.)520Письма Победоносцева. С. 45 – 46.521ГА РФ. Ф. 583. Оп. 1. Д. 11. Л. 62 – 64.115что и ты разделяешь мой взгляд, несмотря на возгласы части нашей прессы и публики». Император уповал еще на то, что «мы находимся в полном согласии с Германиею, Австриею, Франциею и Италиею» и «одна только Англия старается делать нам неприятности на каждом шагу ихочет выставить себя единственною покровительницею распадающейся Турции» 522 . Со своейстороны, наследник престола сожалел, что политические осложнения мешают отцу отдыхать илечиться, возмущался «политикой эгоизма» Великобритании и вопрошал в конце июня: «Чтото будет теперь? Очень интересный и знаменательный момент истории!» 523 .В начале сентября, в разгар «славянской» агитации, будучи в Царском Селе, вел.
кн. Александр Александрович впервые более или менее определенно высказался в дневнике о сложившемся в стране положении: «Вся Россия говорит о войне и желает ее, и вряд ли обойдется безвойны. Во всяком случае она будет одна из самых популярных войн, и вся Россия ей сочувствует» 524 . 21 сентября император телеграммой вызвал цесаревича в Крым, как обычно, желая, чтобы наследник находился в курсе всех основных внешнеполитических вопросов, «потому чтообстоятельства слишком важны, и он хотел, чтобы я знал все подробнее и был бы здесь, покавсе не разъяснится или решится», – записывает великий князь в дневнике по приезде в Ливадию 525 . Военный министр Д.А.
Милютин объяснял даже вызов наследника «странным предчувствием» Александра II, что он, подобно своему отцу, не переживет войны, начало которой становилось все более неизбежным 526 . Между тем, в Петербурге сразу распространились слухи, чтовеликий князь вызван для личных объяснений с государем из-за славянофильской агитации«партии действия», «которые задевали Царское Село» 527 . Это предположение до некоторойстепени оказалось верным. На первом же совещании в Ливадии по приезде цесаревича 25 сентября государь стал упрекать канцлера Горчакова в поддержке отправления в Сербию русскихзапасных солдат, по мнению Милютина, «в косвенное назидание наследнику цесаревичу. Ондаже упомянул об излишнем и неуместном усердии некоторых гвардейских начальников, которые побуждали молодых офицеров брать отставку, чтобы отправляться в Сербию» 528 .
В последнем случае Александр II явно намекал в первую очередь на Воронцова-Дашкова.Сам Александр Александрович в день прибытия в Ливадию отметил в дневнике, что принималучастиевсовещании«сГорчаковым,Милютиным,ИгнатьевымиграфомА.В. Адлербергом». «На этом заседании папa высказал его мнение и решение, а именно, что если мы не добьемся политическими переговорами до положительного результата, то он другого522Там же. Ф. 677. Оп. 1.
Д. 669. Л. 157. Подробнее см.: Захарова Л.Г. Указ. соч. С. 152 – 153; Международные отношения на Балканах 1856 – 1878 гг. М., 1986. С. 259 – 260. 523ГА РФ. Ф. 678. Оп. 1. Д. 732. Л. 53 об., 60 об.524Там же. Ф. 677. Оп. 1. Д. 307. С. 117.525Там же. С. 119.526Милютин Д.А. Дневник. 1876 – 1878. С.
126.527Дневник Валуева. Т. II. С. 390.528Милютин Д.А. Дневник. 1876 – 1878. С. 130.116исхода не видит, как объявить войну Турции. Вот первое впечатление, которое я вынес из заседания» 529 . Как раз накануне в Ливадию вернулся граф Ф.Н. Сумароков-Эльстон, который привез ответ императора Франца Иосифа на запрос Александра II об австрийских намерениях наБалканах и возможности совместных действий в Боснии и Болгарии. «Миссия СумароковаЭльстона, – сообщал цесаревич жене, – вновь доказала нам, что мы ни на кого не можем рассчитывать и что мы должны действовать одни.
Папa предложил австрийскому императору теперь же занять своими войсками Боснию и Герцеговину, а нашими – Болгарию, чтобы защититьэти провинции от турок и попытаться прекратить войну. Австрия под любым предлогом на этоне соглашается, но, по крайней мере, сообщает, что, если мы объявим войну Турции, она не будет нам мешать, но, со своей стороны, оккупирует Боснию и Герцеговину и удержит часть этихпровинций насовсем.
Папa доволен этим письмом императора Франца Иосифа – по крайней мере оно искренне и показывает нам, чего хотят австрийцы. Англичане ежеминутно меняют своюпозицию, так что на них больше нельзя рассчитывать» 530 . В разговоре с Милютиным императортогда же заметил, что «уже потерял надежду на коллективное решение вопроса и с прискорбием видит необходимость изолированного действия» 531 .С нескрываемым негодованием цесаревич характеризовал английскую политику. По егомнению, Великобритания совершенно забыла о долге «христианской державы».
Когда в началеоктября были получены известия, что в случае, если Россия порвет дипломатические отношения с Турцией и предпримет враждебные ей действия, Англия займет своими войсками и флотом район Босфора, вел. кн. Александр Александрович писал дяде вел. кн. Михаилу Николаевичу: «Это, конечно, мы предвидели, но надеялись, что после всего того, что происходило вАнглии в это последнее время, и того негодования нации против правительства, оно не посмеетидти заодно с турками, но как видно Англия не имеет срама и не признает себя христианскойстраной, а хуже самих мусульман! Это делает ей честь, и только история со временем оценитвсю заслугу христианству, принесенную этой милой нациею» 532 .С первых же дней пребывания в Крыму вел.
кн. Александр Александрович проявил себя сторонником решительных действий и резко критиковал престарелого князь А.М. Горчакова, якобы только оттягивавшего неизбежную войну. Сложно сказать, насколько наследник престолапонимал замыслы канцлера и в какой степени в тот или иной момент его настроение соотносилось со взглядами отца, однако, судя по всему, немалое влияние на цесаревича оказывало регулярное общение с Н.П. Игнатьевым. Последнее только способствовало росту прежних симпатий Александра Александровича к послу в Константинополе. Игнатьев, следуя своим прежним529ГА РФ. Ф.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
