США и нацистская германия - от Мюнхена до Перл-Харбора2 (1098493), страница 27
Текст из файла (страница 27)
в Палате представителей Конгресса США шлорассмотрение билля об изменении существующего закона о нейтралитете,авторство которого принадлежало главе комитета по международным деламС. Блуму, заложившему в него предложения, рекомендованные администрацией иотвечавшие стремлениям Ф. Рузвельта – восстановление в расширенном форматедействияпринципа“кэш-энд-кэрри”,атакжелицензированиеэкспортавсех видов оружия 371 . Пункт об эмбарго на поставку вооружения вообще былизъят из текста билля.Будучи одобренным большинством членов профильного комитета, данныйзаконопроект поступил на общее рассмотрение Палаты представителей. 369Цит. по:Hearden P. Op.
cit. P. 130.Divine R. The Reluctant Belligerent. American Entry into Second World War. Toronto, 1979. P. 64.371См. Григораш И.В. Указ. соч. Стр. 30.370118С 27 по 29 июня происходила собственно фаза дебатов относительно билляБлума. На ее конечном этапеизоляционистам удалось, воспользовавшисьотсутствием единого интернационалистского блока, провести “поправку Вориса”(159 голосов “за” и 157 “против”), заключавшуюся во введении в содержаниезаконопроекта пункта о модифицированном эмбарго. Представитель штата Огайо,республиканец Дж.
Ворис, заострил внимание конгрессменов на отсутствии впредлагавшемся билле какого бы то ни было упоминания об эмбарго, что, вслучае принятия инициативы Блума, означало демонтаж данного положения,бывшего ключевым в действующем законе о нейтралитете 372 .Cуть поправки заключалась в том, что эмбарго на поставку вооружениявоюющим странам должно продолжить существовать; при этом, однако, следуетдопустить экспорт материалов военного назначения и военсредств, к числу коихконгрессмен, среди прочего, относил и самолеты (без конкретизации типов),очевидно памятуя о событиях января 1939 года и сообщениях о слабости авиацииАнглии и Франции.
Подобное развитие событий автоматически повлекло за собойблокировкулоббируемогоадминистрациейвосстановлениядействияобновленного принципа “кэш-энд-кэрри”.Билль Блума прошел 201 голосом “за” при 187 “против” 373 . Таким образом,в силу принятой поправки эмбарго на поставку вооружения государствам,находящимся в состоянии войны, было сохранено.Подобный исход являлся чувствительным ударом по Рузвельту иадминистрации; их инициативы, фактически, потерпели поражение в Палатепредставителей. Президент расценил позицию изоляционистов Конгресса каквдохновлявшую Германию и ее союзников на дальнейшую агрессию. Так, всердцах он сказал министру финансов Г.
Моргентау, что теперь следует принятьбилль о сооружении в Белом доме памятников со свастикой всем ведущимизоляционистам 374 ; в письме члену палаты представителей К. О’Дей Рузвельтотметил, что “голосование является стимулом для Гитлера к войне, и, если бы его 372Там же. Стр. 31.См. Егорова Н.И. Указ. соч. Стр. 124.374FDR & FA. Volume 16.
N.Y., 1969. P. 254.373119результаты были иными, они служили бы делу мира” 375 . К. Хэлл на прессконференции выразил “разочарование произошедшим с точки зрения общейбезопасности и интересов страны” 376 .Далее законопроект перешел на рассмотрение в Сенат. Президент игосударственный секретарь вновь вернулись к переговорам с К. Питтмэном иостальными членами комитета по международным делам. Рузвельт, делая акцентна необходимости отмены эмбарго и введения положения о “кэш-энд-кэрри” впредлагавшемсяширокомформате, призвалихк изменению решения,вынесенного Палатой представителей.5 июля глава Белого дома публично заявил, что “решение Палатыпредставителей повысило опасность возникновения новой войны, создав вдиктаторскихгосударствахвпечатление,чтоамериканскийнароднеподдерживает усилия руководства страны, направленные в пользу европейскихдемократий” 377.Ощутив, что преимущество во внутриполитической борьбе перешло ксторонникам его подхода, ведущий сенатор-изоляционист У.
Бора резюмировал:“США не должны решать вечные склоки и противоречия в Европе, нам надлежитпридерживаться принципов, проверенных столетиями и полностью оправдавшихсебя”378.Всвоюочередь,Г.ФишохарактеризовалРузвельтакакинтервенциониста, намеревающегося отправить американскую молодежь накровавую бойню в Европу, и подчеркнул, что основной задачей СоединенныхШтатов должно являться невовлечение в войну. При этом он отметил, что СШАвообще не должно быть дела до того, какая форма правления существует в иныхгосударствах, будь это германский нацизм или что-либо иное.
Наряду с этим,Фиш категорично заявил, что лично он и остальные сенаторы сделают все от нихзависящее, чтобы не допустить трансформации законодательства по сценариюРузвельта 379 . 375Цит. по: Rauch В. Op. cit.
Стр. 120.Ibid.377CR. 1939. Volume 84. Part 6. P. 8675.378Ibid. Part 13. P. 3128.379См. Григораш И.В. Указ.соч. Стр. 31.376120В итоге возобладал изоляционистский подход – 11 июля сенатский комитетпо международным делам проголосовал за то, чтобы отложить все слушания позакону о нейтралитете до следующей сессии Конгресса, намеченной на январь1940 года. При этом перевес в пользу подобного решения составил лишь1 голос 380 .Взбешенный Рузвельт стал готовить Сенату послание, в которомсодержалась жесткая критика изоляционистов и занятой ими позиции, однакоК.
Хэллу удалось убедить президента не делать этого, поскольку подобныйскоропалительный шаг мог привести к дальнейшим поражениям администрации.14 июля глава Белого дома, по рекомендации Хэлла, направил в верхнюю палатусдержанное послание, основной призыв которого сводился к тому, что наКапитолии необходимо продолжать работу над пересмотром законодательства онейтралитете. Тем не менее, никакой реакции от адресатов не последовало.Последней попыткой Белого дома повлиять на сенаторов была созванная поинициативе Рузвельта встреча вечером 18 июля, состоявшаяся непосредственно вОвальном кабинете. Среди приглашенных были К. Хэлл, вице-президентУ.Гарнер,лидердемократическогобольшинстваА.Баркли,лидерреспубликанского меньшинства Ч. МакНери, его заместитель У.
Остин, главакомитета по международным делам К. Питтмэн, а также У. Бора.Встреча проходила в неформальной обстановке и заняла по времени болеетрех часов. Рузвельт и Хэлл еще раз призвали собравшихся к отмене эмбарго,которая, согласно их мнению, была необходима для снижения риска началавойны в Европе. При этом государственный секретарь заострил вниманиесобравшихся на тревожных отчетах, приходящих из государств Старого света отамериканских дипломатов.Когда он завершил, слово взял У.
Бора, заявивший о несогласии саргументацией относительно надвигающейся угрозы войны в Европе инеобходимости поддержать Великобританию и Францию и предостеречьГерманию. Сенатор выразил недоверие дипломатическим сообщениям, которые 380CR. 1939. Volume 84.
Part 9. P. 9127-9128.121поступали в госдепартамент, и, ссылаясь на собственные каналы информации,довел до сведения присутствующих, что в ближайшем будущем никакой войны неслучится.Стремясь разрядить заметно накалившуюся обстановку, вице-президентУ. Гарнер обратился к А. Баркли с вопросом о том, существует ли реальнаявозможностьсобратьдостаточноеколичествоголосовдляпересмотразаконодательства о нейтралитете по сценарию администрации. Баркли ответил,что подобный расклад вряд ли возможен, поскольку республиканцы в полномсоставе против этого, а также их поддерживает треть демократов.
Остальныесенаторы разделили его суждение.Слово перешло к Рузвельту, который заявил, что если пересмотра непроизойдет, то его непосредственной обязанностью будет проинформироватьобщественность о том, что именно Сенат отказался совершить столь нужный шаг,и, соответственно, несет ответственность за это.Беседа подошла к концу, и У.
Гарнер заключил, обращаясь к президенту:“Ну, Капитан, посмотрим фактам в лицо. Голосов не хватает. Тут и делу конец”.Рузвельт сохранил выдержку и не стал давать никаких комментариев. На этомвстреча завершилась 381 .На следующий день, 19 июля, в прессе появились два заявления,посвященные итогам состоявшегося накануне собрания. В первом А.
Баркли отлица демократов и Ч. МакНери от лица республиканцев провозглашали, чтоверхняя палата до окончания текущей сессии Конгресса не будет предприниматькаких бы то ни было действий относительно закона о нейтралитете; во втором жеприводилась позиция президента и государственного секретаря, в которойвыражалась глубокая убежденность, что “отказ Сената пересмотреть в настоящеевремя закон о нейтралитете ослабит влияние США в деле сохранения мира средидругих государств в случае нового кризиса в Европе” 382 . 381См.
Rauch B. Op. cit. P. 125-126; McKenna M. Borah. Ann Arbor, 1961. P. 361-363; Hull C. Op. cit. Volume 1.P. 649-650.382Hull C. Op. cit. Volume 1. P. 651.1225 августа текущая сессия закрылась, и конгрессмены были распущены наканикулы. Таким образом, рассмотрение вопроса о нейтралитете страны былоперенесено на январь 1940 г. В связи с этим допустимо говорить о том, что наданном этапе Ф. Рузвельт потерпел ощутимое внутриполитическое поражение,так и не сумев добиться достижения своей цели – пересмотра законодательства онейтралитете.
Соответственно, не произошло и отхода США от традиционныхвнешнеполитическихконцепций.Интернационалистскиеинициативыадминистрации, отвечавшие насущным интересам Соединенных Штатов, непривеликожидавшимсярезультатам,столкнувшисьсактивнымпротиводействием со стороны республиканского меньшинства Капитолия ипримкнувших к нему демократов-изоляционистов.
Стремление президента кдеятельному участию страны в международных делах и выстраиваниюантинацистской линии во внешней политике осталось нереализованным.***В то же время, американские дипломаты продолжали в Европе активнуюдеятельность, оперативно снабжая государственный департамент сведениями особытиях, настроениях и ожиданиях Старого света.Так, посол США во Франции У.
Буллит пунктуально предоставлялВашингтону информацию о позициях высших французских государственныхруководителей, а также чиновников министерства иностранных дел этой страны.Лейтмотивом их высказываний являлась практически всеобщая убежденность втом, что вероятность начала войны в Европе в течение 1939 г. оставалась крайневысокой и что Гитлер, несмотря на “миролюбивые” заявления, вовсе ненамеревался отказываться от реализации своих агрессивных планов.Несколько другая ситуация сложилась в отношениях госдепартамента ипосла в Великобритании Дж. Кеннеди. Уже в 1938 г., практически сразу после егоназначения на этот важный пост, стало очевидно, что посол был склонен вестисобственную дипломатическую игру и порой выражать взгляды, которые несоотносились с официальной точкой зрения руководства США. Его речь воктябре 1938 г.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
