Диссертация (1098478), страница 39

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 39)

Великие державы не отказались полностью от участия в завершении процесса мирного урегулирования на территории бывшей Австро-Венгрии. Активизация механизмов прямого взаимодействия государств-наследников заставила Великобританию, Францию и Италию пересмотреть подходы к оп- ределению необходимости вмешательства в ту или иную проблему. В дейст- виях великих держав появляется некоторая избирательность: они более не считают необходимым контролировать все аспекты взаимоотношений госу- дарств региона. В рамках двух последних параграфов диссертационного ис- следования мы постараемся выяснить критерии, применявшиеся великими державами при принятии решений о необходимости вмешательства в ситуа- цию. Сначала речь пойдет о проблемах, где участие великих держав было минимальным, и соответственно главную роль играли страны Дунайского бассейна.

Первым примером стабилизирующего влияния формировавшихся меха- низмов самостоятельного взаимодействия государств-наследников стало окончательное урегулирование Адриатической проблемы. В начале января 1920 года в итало-югославянских отношениях произошла «настоящая рево- люция» ⁹³⁵. Премьер-министры Нитти и Давидович обменялись официальны- ми посланиями, в которых говорилось о возможности компромиссного вари- анта решения проблемы на основе двустороннего соглашения Италии и Ко- ролевства сербов, хорватов и словенцев. Впервые с момента окончания вой- ны в качестве выхода из тупиковой ситуации предлагались прямые перегово- ры двух стран без какого-либо посредничества великих держав⁹³⁶. Главной причиной изменений во внешнеполитическом курсе Италии и югославянско- го государства стала крайне нестабильная внутриполитическая ситуация, связанная с общим социальным напряжением в Европе после мировой вой- ны. Королевство СХС в первые месяцы своего существования столкнулось с достаточно мощным сепаратистским движением в Хорватии⁹³⁷. Кроме того, с начала августа по середину октября 1919 года правительство нового государ- ства находилось в состоянии перманентного кризиса, в ходе которого смени- лось несколько кабинетов. В Италии в ноябре 1919 года состоялись парла- ментские выборы, в результате которых свои позиции серьезно упрочила со- циалистическая партия. Показательно, что наиболее популярными сюжетами предвыборной кампании являлись вопросы экономического и социального развития страны, в то время как внешнеполитические проблемы отошли на второй план⁹³⁸.

Одновременно с процессом усиления двусторонних итало-

югославянских контактов в политике великих держав по проблеме урегули- рования на Адриатическом побережье проявилась тенденция к постепенному отказу от попыток управлять процессом разрешения данного вопроса. После

⁹³⁵ Grenard (Chargé d’affaires à Belgrade) à Pichon. Belgrade, le 2 Janvier 1920. // AMAEF, A Paix, Vol. 319, F. 1.

⁹³⁶ Dispositions des yougo-slaves envers l’Italie. 4 Janvier 1920. // AMAEF, A Paix, Vol. 319, F. 12.

⁹³⁷ Sir C. des Graz to Earl Curzon. Belgrade, July 11, 1919. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 60.

⁹³⁸ Sir G. Buchanan to Earl Curzon. Rome, November 24, 1919. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 113.

официального закрытия Парижской конференции Адриатическая проблема становилась предметом дискуссии на встречах представителей Франции, Ве- ликобритании, США, Италии и Японии в Лондоне в феврале⁹³⁹ и в Сан-Ремо в конце апреля 1920 года⁹⁴⁰. Первая из них проходила на фоне всплеска анти- итальянских выступлений в ключевых городах Адриатического побережья: в Спалато (Сплит) во время массовой акции был сожжен итальянский флаг⁹⁴¹. Никаких решений принято не было: лидеры Великобритании и Франции ог- раничились формальным заявлением о готовности выполнить Лондонский договор⁹⁴². Тогда же последнюю попытку оказать влияние на урегулирование этой проблемы оказал Вашингтон. Меморандум президента В. Вильсона от 14 февраля содержал привычно проюгославянскую позицию и многочислен- ные ссылки на принцип этнической целостности государств. Ллойд Джордж

и Мильеран выработали совместный ответ на декларацию американского ли- дера, в которой указывалось на безосновательность опасений США относи- тельно нарушений принципа национальностей на Адриатическом побере- жье⁹⁴³.

Безрезультатность февральской конференции великих держав в Лондоне

контрастировала с активным стремлением итальянского правительства как можно скорее решить проблему установления границ на Адриатике. Пре- мьер-министр Италии Ф. Нитти в феврале 1920 года решился на весьма рис- кованный с точки зрения реакции внутри страны шаг и в своей речи в парла- менте прямо заявил о необходимости нормализации отношений с Королевст- вом сербов, хорватов и словенцев⁹⁴⁴. По различным дипломатическим кана-

⁹³⁹ 1ere Séance. Le Conseil des Alliés. 12.02.1920. // AMAEF, Y Internationale, Vol. 661, F. 2.

⁹⁴⁰ British Secretary’s Notes of a Meeting of the Supreme Council, held at the Villa Devachan, San Remo, on Sun- day, April 25, 1920. // BDFP. First series. Vol. VIII. London, 1958. P. 186 – 189.

⁹⁴¹ Nitti to the Marquis Imperiali. Rome, January 29, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 152.

⁹⁴² Ibid. P. 194.

⁹⁴³ Memorandum des premiers de France et de Grande-Bretagne en réponse à la communication du président Wilson reçue le 14 février 1920. // AMAEF, Y Internationale, Vol. 662, F. 33.

⁹⁴⁴ Resumé of Signor Nitti’s Speech of February 7, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 160.

лам итальянское правительство постоянно давало Белграду понять, что Ита- лия готова на компромиссное решение проблемы⁹⁴⁵.

Военно-политический потенциал Италии значительно превосходил воз- можности Королевства сербов, хорватов и словенцев, поэтому именно от по- зиции Рима в наибольшей степени зависел успех двусторонних итало- югославянских переговоров. Первоначальные планы Италии на создание под своим контролем военно-политического блока из государств-наследников в течение первой половины 1920 года оказались несостоятельными. Активиза- ция внешнеполитической деятельности Великобритании и Франции на этом направлении заставляла римский кабинет искать иные варианты для поддер- жания собственных позиций в регионе. В апреле 1920 года, казалось бы, про- итальянские высказывания британского и французского премьер-министров на совещании союзников в Сан-Ремо были встречены в Риме весьма скепти- чески: здесь не скрывали своего разочарования итогами встречи⁹⁴⁶. По- видимому, ни британское, ни французское правительства уже не собирались выполнять свои обязательства и давить на Белград, не желая терять возмож- ность установления с Королевством СХС более тесных отношений.

В этом контексте совершенно логичным представляется итальянский внешнеполитический курс лета – осени 1920 года, важным элементом кото- рого являлись прямые итало-югославские переговоры по Адриатической проблеме⁹⁴⁷. К достижению компромисса обе стороны подталкивала и на- пряженная ситуация непосредственно в зоне конфликта: в середине июля произошли серьезные столкновения итальянских войск и населения города Сплита⁹⁴⁸. Рано или поздно это могло вылиться в полномасштабную войну, в которой не были заинтересованы ни в Риме, ни в Белграде. Примечательно, что главным виновником этого инцидента югославское общественное мнение называло великие державы, не решившие в свое время Адриатический во-

⁹⁴⁵ Sir G. Buchanan to Earl Curzon. Rome, April 4, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 474.

⁹⁴⁶ Sir G. Buchanan to Earl Curzon. Rome, April 30, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 185.

⁹⁴⁷ Le ministre de la République Française à Belgrade à Son excellence monsieur le ministre des affaires étrangères. Belgrade, le 8 Juillet 1920. // AMAEF, A Paix, Vol. 319, F. 282.

⁹⁴⁸ Sir A. Young to Earl Curzon. Belgrade, July 17, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 222.

прос⁹⁴⁹. Недоверие к союзникам испытывали и в Риме: новый итальянский министр иностранных дел граф Сфорца в беседах с британскими дипломата- ми не скрывал своего желания достигнуть соглашения без посредничества других великих держав⁹⁵⁰.

Отказ участников конфликта от агрессивного внешнеполитического курса, конечно же, создавал почву для компромисса. Однако для заключения соглашения потребовалось еще несколько месяцев переговоров, в течение которых и Италия, и КСХС вынуждены были корректировать свою деятель- ность на международной арене в соответствии с изменением обстановки во всем регионе Центральной и Юго-Восточной Европы. Важнейшим импуль- сом для урегулирования Адриатической проблемы стало заключение югосла- вянско-чехословацкого союзного договора 14 августа 1920 года, укрепивше- го международное положение Белграда.

В итоге в начале ноября 1920 года в Раппало прошли решающие итало- югославские консультации, которые меньше чем за две недели очень неожи- данно для общественного мнения самих стран⁹⁵¹ и дипломатов великих дер- жав завершились подписанием договора, урегулировавшего все спорные во- просы. По условиям соглашения⁹⁵², Королевство сербов, хорватов и словен- цев получало Далмацию за исключением города Задар. Фиуме становилось независимым государством. К Италии отходила почти вся Истрия с городом Триест и наиболее важные со стратегической точки зрения острова у Далма- тинского побережья.

Основные положения Раппальского договора совпадали с теми компро- миссными вариантами, которые великие державы предлагали в течение 1919

– 1920 годов. В Лондоне и Париже не скрывали своего удовлетворения не только условиями итало-югославянского соглашения, но и самим фактом

⁹⁴⁹ Sir A. Young to Earl Curzon. Belgrade, July 20, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 223.

⁹⁵⁰ Earl Curzon to Sir A. Young. Foreign Office, July 28, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 230.

⁹⁵¹ Sir A. Young to Earl Curzon. Belgrade, November 13, 1920. // BDFA FOCP. Part II. Series F. Vol. 4. P. 288 – 289.

разрешения кризисной ситуации⁹⁵³. В условиях общей нестабильности в цен- тральной и восточной частях европейского континента урегулирование од- ной из наиболее сложных международных проблем рассматривалось британ- ским и французским политическим руководством как важный шаг к преодо- лению негативных последствий мирового конфликта⁹⁵⁴.

Гораздо более осторожно перспективы развития ситуации в Централь- ной и Юго-Восточной Европе после заключения итало-югославянского со- глашения оценивали в Праге. Э. Бенеш не скрывал своих опасений относи- тельно возможной переориентации Королевства СХС на сотрудничество с Италией, что, по его мнению, неизбежно вызовет недовольство Франции. В таком случае Париж мог бы сделать окончательный выбор в пользу Венгрии, лишив своей поддержки и Югославию, и Чехословакию. Точка зрения чехо- словацкого министра иностранных дел прекрасно демонстрирует особенно- сти восприятия политическими элитами государств-наследников участия ве- ликих держав как фактора складывания модели международных отношений на территории бывшей Австро-Венгрии. По мнению Бенеша, союзные отно- шения с одной из великих держав (даже с Францией) способны «нарушить нормальное развитие Малой Антанты». Лидеры малых стран Центральной Европы явно пытались найти определенный баланс в своем взаимодействии с ведущими государствами Европы, осознавая, что союзные отношения с од- ним из них неизбежно превращают весь регион в арену ожесточенной борь- бы великих держав.

Раппальский договор стал свидетельством устранения лидеров Антанты от прямого участия в процессе мирного урегулирования на Адриатике⁹⁵⁵. Главной причиной такого результата внешнеполитической деятельности ве- ликих держав на данном направлении являлась ограниченность в средствах контроля над ситуацией в регионе, которая в различной степени проявлялась

⁹⁵³ Leygues à Fontenay. Paris, 13 Novembre 1920. // AMAEF, Z Yougoslavie, Vol. 47, F. 114.

⁹⁵⁴ Curzon to Buchanan and Young, Foreign Office, November 16, 1920. // BDFP. Vol. 12. P. 335.

⁹⁵⁵ Sforza C. Pachitch et l’union des yougoslaves. Р. 222.

на протяжении 1918 – 1920 годов. В период Парижской мирной конференции заседания Совета Пяти и Совета Десяти оставались главной ареной решения Адриатической проблемы, что позволяло Клемансо, Ллойд Джорджу и Виль- сону сдерживать амбиции Италии и Королевства СХС. Перемещение во вто- рой половине 1919 – начале 1920 годов центра дипломатической активности на уровень обыденной работы дипломатических ведомств, рост напряженно- сти непосредственно в зоне конфликта сделали совершенно неэффективными попытки давления на Рим и Белград со стороны ведущих держав Антанты. Военное присутствие Великобритании и Франции в регионе, весьма значи- тельное на начальном этапе мирного урегулирования, постепенно свелось к нулю, а иных действенных рычагов управления в условиях социально- экономического и политического кризиса у Парижа, Лондона и Вашингтона не было.

Именно устранение большой тройки от активного участия в решении Адриатической проблемы стало важнейшим фактором ее мирного урегули- рования. Италия и Королевство СХС, освобожденные от необходимости со- измерять свои действия с позициями лидеров Антанты, в относительно ко- роткие сроки нашли выход из затянувшего кризиса. Урегулирование одной из наиболее сложных проблем послевоенного периода было достигнуто на основе прямого взаимодействия государств-наследников. Данный статус стал для Италии в вопросе о территориальном разграничении на Адриатике доми- нирующим: Рим выступал как один из географических акторов подсистемы международных отношений в Дунайском бассейне, а Раппальское соглаше- ние стало успешным выходом из длительной итало-югославянской конфрон- тации, так как было выработано в рамках локального международного по- рядка, сложившегося на территории бывшей Австро-Венгрии.

Снижение степени участия великих держав в событиях в Дунайском бассейне не ограничивалось их фактическим отказом продолжать поиск вы- хода из сложных территориальных проблем. Наиболее мощные государства

Антанты устранялись даже от контроля за реализацией ими же ранее приня-

тых решений⁹⁵⁶. Ярким примером данной тенденции внешнеполитических курсов великих держав стало развитие ситуации вокруг Бургенланда.

Характеристики

Список файлов диссертации