Диссертация (1098277), страница 15
Текст из файла (страница 15)
В Региональном плане зафиксировано, что промышленно развитые страны региона будут способствовать развитию менее развитых стран посредством региональной кооперации («коопетиции») и создания прочных экономических связей. Большая роль в «подтягивании» менее развитых стран отводится ИКТ, которые объединяют управление предприятиями и проведение совместных исследований и создают уникальные возможности для формирования уникальных конкурентных преимуществ регионализации производства и сферы услуг.
В развитие тематических исследований международного Партнерства31 и в интересах повышения сопоставимости национальных статистических данных Экономическая и социальная комиссия для Азии и Тихого океана (ЭСКАТО) планирует провести (в консультации с заинтересованными странами) три дополнительных страновых исследований (в Юго-Восточной, Южной и Центральной Азии), которые позволят оценить достигнутые изменения в формировании ИО на региональном уровне. Результаты этих исследований войдут в доклад 2015 г. о прогрессе в создании глобального ИО (о выполнении решений Всемирной встречи на высшем уровне по ИО). Будущий обзор даст информацию и о ходе построения регионального ИО, и сохраняющиеся проблемы. Возможно это даст новые основания для принятия в последующие годы и регионального плана создания креативных отраслей. Это предположение основано на материалах международных симпозиумов по данной проблематике, в том числе шестого международного симпозиума по инновациям в сфере услуг под названием «Глобализация креативной экономики и подъем азиатских производителей», проведенного 29 ноября 2013 г. в Японии в Медицинской школе Университета Киото.
Следует отметить, что интеграционные процессы протекают в условиях наметившейся тенденции к смене регионального лидера или, по крайней мере, подрыва роли единоличного лидера. Традиционный экономический лидер и инициатор создания восточноазиатской производственной цепочки, Япония, поздно вступила на путь интеграционных. Для Японии важно сохранить лидирующие позиции в интеграционной организации Восточной Азии и не допустить усиления политического влияния Китая, поэтому именно Япония настояла на включении в Восточноазиатскую зону свободной торговли Австралии и Индии как противовесов Китаю. С вступлением в должность 26 декабря 2012 г. нынешнего премьер-министра Японии Синдзо Абэ (Shinző Abe) начался новый период структурных реформ, важная роль в которых отводится интенсификации экономических отношений с региональными партнерами и расширению инвестиционного взаимодействия со странами АСЕАН. Это объявлено стратегическим приоритетом страны, и в данном направлении правительством Японии был предпринят ряд действий. Так, Япония заняла активную позицию в рамках инициативы Регионального всестороннего экономического партнерства (РВЭП), а в июле 2013 г. стала полноправным 12-м участником Транс-Тихоокеанского партнерства (ТТП)32. Ожидается, что абэномика будет способствовать укреплению интеграционного объединения АСЕАН-Япония, расширению двустороннего партнерства между Японией и другими государствами АТР и финансовой интеграции между Японией и пятью наиболее развитыми государствами АСЕАН
Еще одним претендентом на место нового лидера в регионе выступает Австралия - сравнительно молодая «иммигрантская» страна, имеющая европейские корни, азиатское расположение и традиционные экономические связи с Великобританией, ЕС и США. Эта восточно-западная «двуликость» страны обусловливает постоянные колебания устремлений страны то в сторону Запада, то в сторону Востока. В настоящее время Австралия позиционирует себя в качестве лидирующей страны региона [183] - и южного форпоста и проводника политики США со времен «доктрины Говарда» 33. Об активизации участия страны в интеграционных процессах в регионе свидетельствуют рост числа заключенных соглашений и расширение участия страны в переговорных процессах, а также «азиатская» направленность соглашений (из 18, вступивших в силу и обсуждаемых в 2012 г. соглашений, 13 соглашений – с азиатскими странами и только 5 – с западными странами, как показано в Приложении 2 в Таблице 2.1).
Вопреки усилиям Австралии, наиболее вероятным новым региональным лидером может стать Китай34, однако этому может воспрепятствовать смешанная реакция большинства соседних стран на индустриальный рост КНР. Так, в сторону повышения роли Китая в регионе действуют сильные тенденции переноса отечественными компаниями Японии, Южной Кореи и Тайваня своих производственных мощностей в Китай. В противоположном направлении действуют опасения других стран, которые страшатся: изменения торговых и инвестиционных потоков в регионе; превращения экономического подъема Китая в фактор нового азиатского кризиса; заполнения рынка китайскими товарами и увеличения в связи с этим избытка рабочей силы, снижения заработной платы, потери возможностей заработать на жизнь и т.п.
2.1.3. «Восточноазиатское чудо» - фактор внутренней среды информационного общества
К факторам внутренней среды ИО относятся: человеческий капитал; инновационный и производственный потенциал страны; достигнутый уровень экономического развития; характер технологического процесса; наличие финансовых ресурсов и характер финансирования; институты и институциональный режим; рыночный спрос; уровень внутренней конкуренции; доминирующая модель, структура и стратегии управления и другие. Переход к стратегии построения ИО был логическим путем развертывания инновационного процесса в «азиатских тиграх» и «драконах», а для Японии – во многом вынужденная мера. Последнее связано с переходом от «японского чуда» к краху «мыльного пузыря».
Термин «экономическое чудо» (Economic miracle) употребляется для образного наименования форсированного развития экономики какой-либо страны или региона на протяжении достаточно продолжительного времени, не менее среднесрочного периода. В регионе Восточной Азии феномен «чуда» проявился во второй половине XX в. (в связи с очень быстрым развитием ряда восточноазиатских стран, их превращением в исторически короткий период из развивающихся в развитые страны с уровнем развития и благополучия, соответствующим уровню индустриально развитых западных стран), получил соответствующее наименование («восточноазиатское чудо») и подразделяется на четыре фазы: (1) «Японское экономическое чудо» — рекордный рост японской экономики с середины 1950-х гг. до нефтяного кризиса 1973 г.; в 1968 г. страна стала второй (после США) экономикой мира и первой по уровню конкурентоспособности, но в 1980-е гг. пережила бум «мыльного пузыря» 35, закончившийся крахом в начале 1990-х гг., от которого страна не может полностью оправиться до сих пор; (2) стремительный взлет четырех «азиатских тигров» (Four Tigers) – Гонконга, Республики Корея, Сингапура и Тайваня: (а) «Чудо на реке Ханган» ('Miracle on the Han River')36 — рост экономики Южной Кореи с 1953 г. до Азиатского финансового кризиса 1997-1998 гг.; (б) «Тайваньское чудо» — быстрое развитие экономики Тайваня с 1960-х гг.; (в) «Экономическое чудо Сингапура» — рост экономики Сингапура с 1959 г. по 1990 гг., азиатских новых индустриальных стран (newly industrializing economies, NIEs) «первой волны», вошедших за период своего быстрого экономического роста в состав стран с высокими подушевыми доходами37 и добившихся успехов, потому, что не последовали «диктату Вашингтонского консенсуса» и рекомендациям Международного валютного фонда [215]; (3) форсированное экономическое развитие стран АСЕАН, «азиатских драконов» (Индонезии, Малайзии и Таиланда), сформировавших «второй эшелон» азиатских новых индустриальных стран (newly industrializing economies, NIEs); (4) бурный рост Китая в 1990-е гг. - первые десятилетия XXI в.
Приоритетное внимание к развитию ИКТ уделялось в восточноазиатских странах с 1980-х гг. в связи с ожиданием значительного выигрыша от развития ИКТ. В конце 1980-х – начале 1990-х гг. были разработаны государственные программы развития ИКТ, затем - среднесрочные и долгосрочные планы по строительству национальных информационных инфраструктур, наконец – государственные программы построения и развития ИО. Следует подчеркнуть эффективность подхода к разработке этих и всех прочих государственных и бизнес программ в рассматриваемых странах АТР: в стратегическом управлении этих стран преобладает апостериорный подход, т.е. разработка и внедрение стратегий основываются на предварительно проводимых научных исследованиях, на которые выделяются крупные финансовые средства, на обязательной эмпирической проверке учеными каждой новой появляющейся в мировой экономической практике удачной государственной и бизнес стратегии, на постоянном мониторинге адекватности применяемой стратегии в каждый конкретный период времени и на своевременности вносимых в каждый конкретный период времени поправок на основании рекомендаций и выводов ученых.
До выдвижения в последние годы на авансцену «нового Китая» «восточноазиатское чудо» было обеспечено достижениями восьми стран Восточной Азии, получивших в исследовательских материалах Всемирного банка, опубликованных в 1993 г., наименование «высокопроизводительные экономики Восточной Азии» (High-performing Asian economies, HPAEs) [356]. В группу HPAEs входят Япония и NIEs «первой волны» и «второй волны».
Методы фундаментальной политики (низкая инфляция, стимулирование сбережений и государственных вложений в образование и инфраструктуру, привлечение иностранных инвестиций, поддержка надежной банковской системы) были направлены в странах HPAEs на укрепление макроэкономической стабильности, поощрение высоких инвестиций в человеческий капитал, обеспечение стабильности и безопасности финансовой системы, ограничение искажения цен и расширение открытости для иностранных технологий.
Селективная (выборочная) промышленная политика этих стран была нацелена на создание особых преференций для развития отдельных отраслей, прежде всего для обрабатывающей промышленности. Методы селективные вмешательства включали:
- мероприятия мягкой финансовой репрессии (с сохранением низких процентных ставок), управляемый кредит, избирательное отраслевое финансирование;
- тарифную защиту, госсубсидии, госзаказы, госкредиты, создание благоприятных условий, механизмов и инструментов для развития бизнеса;
- формирование частно-государственного партнерства: выбор «компетентных и сравнительно честных технократических кадров» (competent and relatively honest technocratic cadre); формирование из отобранных технократов консультационных советов (deliberation councils); участия этих представителей частного сектора в руководстве государством, разработке норм и правил, а также в организации финансирования фирм «на конкурсной основе», т.е. в проведении экономических конкурсов между фирмами за инвестиции; освобождение бизнес-партнеров от государственного вмешательства;
- методы внешнеторговой политики, способствующие продвижению нетрадиционного экспорта.
Успех селективных мер вмешательства государства в экономику базировался на трех важнейших предпосылках: во-первых, нацеленности этих мер на «провалы» рынка; во-вторых, их включения в контекст эффективных фундаментальных стратегий, в том числе стратегии построения ИО; в-третьих, высокой способности правительства проводить постоянный мониторинг развития экономики.
Эффективные фундаментальная и селективная политики нашли отражение в очень быстром повышении производительности в странах HPAEs, темпы роста которой превышали темпы роста производительности во всех прочих странах - индустриально развитых и развивающихся. В результате в 1993 г., когда был опубликован доклад Всемирного Банка «Восточноазиатское чудо» [356], совокупный продукт Японии, четырёх азиатских «тигров», четырех «драконов» и Китая существенно превзошел совокупный продукт США.
В середине 1997 гг. динамично развивавшиеся длительное время азиатский регион оказался в тисках беспрецедентного финансово-экономического кризиса, который в 1998 г. перерос в полномасштабный экономический. Однако в рассматриваемой группе передовых восточноазиатских стран разразившийся в конце 1990-х гг. Aзиатский кризис затронул только Южную Корею, следовавшую рекомендациям МВФ38. В отличие от Южной Кореи, Тайвань, Гонконг и Сингапур не поддались давлению США и избежали рецессии в 1998 г.39. В период Азиатского кризиса ожидалось, что выздоровление Восточной Азии будет длительным процессом и вряд ли приведет к былым темпам роста. Однако эти прогнозы не оправдались, потому что, во-первых, финансовая катастрофа 1997 г. практически не затронула такие наиболее развитые страны региона, как Сингапур, Тайвань и Гонконг; во-вторых, в Южной Корее, благодаря отказу правительства страны от заокеанских рекомендаций, кризис был преодолен очень быстро - примерно за год. Уже в 1999 г. «восточноазиатский экспресс» снова набрал высокую скорость, но это была уже иная Восточная Азия - с изменившимися условиями и движущими силами роста, ускорившимися процессами региональной интеграции.
Одним из главных изменений была трансформация роли государства в экономике:
- во-первых, ключевым направлением государственной политики стало стимулирование инноваций; в этих целях правительством применяются следующие методы: финансовые стимулы, создание необходимой инфраструктуры, координация деятельности компаний, исследовательских центров и других участников инновационного процесса, формирование кластеров, подготовка соответствующих кадров, информационные и консультативные услуги;
- во-вторых, в процессе структурных реформ изменились отношения государства и бизнеса, в том числе ослабли механизмы гарантированной государственной поддержки крупных компаний и бизнес-групп, распределение ресурсов стало в большей мере определяться рынком, частный сектор создал мощные группы интересов, сужающие «поле деятельности» государства;
- в-третьих, изменились приоритеты государственной политики, и фокус на индустриализации и развитии городских районов сменился акцентом на модернизацию сельского хозяйства и в целом сельских районов;
- в-четвертых, экономический динамизм стал обеспечиваться путем перестройки экономической системы в сторону развития рынка, частной инициативы и конкуренции (т.е. в сторону модели англо-саксонского капитализма).
Южная Корея, в наибольшей среди рассматриваемых стран АТР степени пострадавшая в период Азиатского кризиса, перенесла текущий период глобальной рецессии без особых потерь. В отличие от Азиатского кризиса, когда в ходе выполнения рекомендаций МВФ разорились 11 из 30 основных южнокорейских «чеболей» и южнокорейская экономика испытала мощный шок, к событиям 2008-2009 гг. южнокорейские промышленность и финансовая система оказались готовыми, а глобальный спрос на южнокорейские товары перекрыл докризисные максимумы [149].
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
