Диссертация (1098271), страница 56

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 56)

Общий объем инвестиций на реализацию проектов максимального варианта по периодам моделирования составляет 1 081,4 млрд р. (2008 – 2020 гг.) и 2 813,3 млрд р. (2021– 2030 гг.) (таблица Г.3), всего за оба периода 3 894,7 млрд р. Уровень инвестирования во втором периоде превышает уровень первого периода в 2,6 раза.

В таблице Б.3 инвестиции сгруппированы по вариантам и по прогнозным периодам модели, здесь же представлен удельный вес моделируемого мегапроекта ЮВВ-ж.д.–2030 в общем объеме инвестиций максимального варианта Стратегии–2030.

Таблица Б.3 – Инвестиции в Стратегию–2030, скорректированный вариант Стратегии–2030 и варианты ЮВВ-ж.д.–2030, млрд р. (в ценах на 01.01.2007 г.)

Примечание. Таблица составлена по данным таблицы Г.2, Стратегии–2030.

C привлечением экспертов задана гипотеза о разделении инвестирования Стратегии на два периода, соответствующие прогнозным периодам модели. В соответствии с ней в 2008–2020 гг. будет затрачено 56,5 % инвестиций, заложенных на реализацию Стратегии. В то же время, как отмечено выше, основной объем инвестирования мегапроекта ЮВВ-ж.д.–2030 (в двух вариантах из трех) осуществляется во втором периоде, т.е. после 2020 г. Если рассматривать Стратегию в целом, то, наоборот, наивысшая инвестиционная активность при принятом разделении инвестиций на два периода приходится на первый период. Это наглядно можно продемонстрировать на условном примере, представив приросты абсолютных объемов инвестиций в динамике среднегодовых темпов прироста и приняв за базу 2007 год и соответствующий ему фактический уровень инвестиций в железнодорожный транспорт (таблица Б.4).

Таблица Б.4 – Среднегодовые темпы прироста инвестиций в основной капитал железнодорожного транспорта, %

Примечание. Таблица составлена по данным Росстата и Стратегии–2030.

Из таблицы Б.4 следует, что если по максимальному варианту Стратегии–2030 в первом прогнозном периоде темп прироста инвестиций будет составлять 15,5 % в год (что вполне сопоставимо с предшествующей динамикой инвестиций за 1999–2007 гг.), то во втором периоде, чтобы уложиться в объем инвестирования, указанный в строке под № 4 таблицы Г.3, он должен быть отрицательным. В то же время доля базового варианта
ЮВВ-ж.д.–2030 в инвестировании Стратегии–2030 возрастает от первого периода ко второму почти от 3 до 18 %, доля максимального варианта ЮВВ-ж.д.–2030 – от 14 до 47 %. Таким образом, из сопоставлений таблиц Б.3 и Б.4 можно сделать вывод о том, что осуществление инвестирования ЮВВ-ж.д.–2030 становится определяющим фактором инвестиционной активности Стратегии–2030 во втором периоде.

Таким образом, были сформированы альтернативные варианты мегапроекта ЮВВ-ж.д.–2030 без учета воздействия на внешнеэкономическую деятельность.

Учитывая актуальность проблемы эффективного транспортного обеспечения участников внешнеторговой деятельности и проблему транспортной обеспеченности регионов, рассмотренную в предыдущих главах, альтернативность вариантов ЮВВ-ж.д.–2030 должна быть дополнена гипотезами о различиях в социально-экономических последствиях от реализации вариантов мегапроекта. Среди этих гипотез, которые должны быть представлены в модели в явном виде на уровне параметров воздействия на результирующие факторы при оценке предпочтительности вариантов мегапроекта, фигурирует экспортно-импортная деятельность. Так как основной объем инвестиций при реализации мегапроекта ЮВВ-ж.д.–2030 приходится на территорию Дальневосточного региона, моделирование вариантов внешнеэкономической деятельности, как дополнительного содержательного слоя альтернатив проекта, будет проведено на примере Дальневосточного федерального округа. Варьирование уровня импорта и экспорта в Дальневосточном регионе рассматривается в сценарных расчетах как следствие ускоренного экономического развития макрорегиона (и соседних восточных регионов) в результате импульсов, получаемых от вариантов реализации мегапроекта.

Оценка базового уровня моделирования экспортно-импортной деятельности в Дальневосточном регионе. Информационно-методический аспект. Представленная в изданиях Росстата периодическая статистика регионального экспорта и импорта товаров основывается на таможенной статистике и не позволяет проследить динамику физических объемов, поскольку приводится в текущих контрактных ценах. Эта динамика включает изменение текущих цен, которое может сильно искажать динамику физических объемов. Так, в столбцах 2 и 3 таблицы Б.5 приведены погодовые темпы национального экспорта России за 12 лет (1999–2010 гг.), рассчитанные в текущих и сопоставимых ценах. Динамика национального экспорта и импорта в сопоставимых ценах приводится в системе национальных счетов России (СНС) при представлении индексов физического объема элементов использования ВВП. Следует заметить, что в статистике СНС динамика экспорта и импорта включает не только товары, но и услуги. Поэтому для сопоставимости она сравнивается с динамикой экспорта и импорта товаров и услуг, составленной по данным платежного баланса России, которые приводятся в текущих ценах.

Таблица Б.5 – Темп роста экспорта к предыдущему году из России и Дальнего Востока в 1999–2010 гг., %. Доля Дальнего Востока в национальном экспорте, %

Примечание. Таблица составлена по данным следующих источников: Российский статистический ежегодник за соответствующие годы; «Регионы России. Социально-экономические показатели» за соответствующие годы; Электронная база данных Росстата (2 ноября 2010 г.); оценки автора.

Как видно, среднегодовой темп экспорта в текущих ценах из-за ценовых искажений завышает реальный рост физических объемов более чем в 2,1 раза. В то же время из таблицы Б.6 можно видеть, что такое завышение для импорта является относительно незначительным. Оно составило в среднем для данного периода всего 1.1 процентных пункта (п.п.), но сравнение погодовых темпов роста импорта в сопоставимых и в текущих ценах показывает значительные различия. Для шести лет из 12 превышение темпов, измеренных в текущих ценах, составляет от 3 до 16 п.п., в двух случаях темп роста, измеренный в сопоставимых ценах, превосходит темп роста в текущих ценах на 12 и 17 п.п. В остальных четырех случаях колебания разностей темпов в ту или иную сторону составляет от 0,6 до 1,9 п.п.

Таблица Б.6 – Темп роста импорта к предыдущему году в Россию и на Дальний Восток в 1999– 2010 гг., %. Доля Дальнего Востока в национальном импорте, %

Примечание. Таблица составлена по данным следующих источников: Российский статистический ежегодник за соответствующие годы; «Регионы России. Социально-экономические показатели» за соответствующие годы; Электронная база данных Росстата (2 ноября 2010 г.); оценки автора.

В столбце 4 таблиц Б.5 и Б.6 приведены сделанные нами оценки динамики физического объема экспорта и импорта Дальнего Востока. По этой оценке среднегодовой темп прироста экспорта из Дальнего Востока в период 1999–2010 гг. был сопоставим с национальной динамикой, но несколько превышал средний темп по стране. Это превышение было достигнуто только за последний трехлетний период (2008–2010 гг.), включая кризисный 2009 год, когда произошло абсолютное снижение объема национального экспорта. В докризисный период 1999–2007 гг. по нашей оценке среднегодовой темп прироста экспорта из Дальнего Востока был ниже, чем в среднем по РФ (7,9 и 8,8 % соответственно).

Характеристики

Список файлов диссертации