Диссертация (1098142), страница 15

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 15)

Эти две важнейшие способности,характеризующие природу человека, в трагедии Еврипида оказываются несилой человека, а его слабостью. Люди, в силу своей природы наделенныеими, по их вине подвержены эмоциям и потому вообще не могут поступатьправильно. Таким образом, непроизвольные ошибки, совершаемыеперсонажами драмы, являются результатом не частного и определяемогоданным конкретным сюжетом стечения обстоятельств, но самой спецификичеловеческого существования.Поразительно близким «Ипполиту» по своей тематической структуре, стем же параллелизмом эмоционального воздействия зрения и речи, с той жеобщей оправдательной риторической стратегией, и с той же ассоциациейзрения и эроса, оказывается еще один близкий по времени текст – «ПохвалаЕлене» Горгия.Речь Горгия, которая представляет собой оправдание Елены,бросившей мужа и уплывшей в Трою с Парисом, построена по той жеобычной риторической модели, что и оправдание героев «Ипполита».Оратору нужно показать, что роль Елены в этом событии была пассивна ипроступок ее непроизволен; потому общую тематическую канвупроизведения определяют типичные в оправдательных речах антитезыактивности/пассивности и злого умысла/несчастливого стеченияобстоятельств: οὐχ ὡς ἁµάρτηµα µεµπτέον ἀλλ᾽ ὡς ἀτύχηµα νοµιστέον· ἦλθεγάρ, ὡς ἦλθε, τύχης ἀγρεύµασιν, οὐ γνώµης βουλεύµασι «Нужно не порицать его[т.е.

поступок] как прегрешение, но расценивать его как несчастье. Так, какон случился, он случился происками судьбы, но не решением воли» (19).Чтобы доказать невольность прегрешения Елены, Горгийрассматривает разные возможные его причины, которые могут служитьоправдательными факторами. Первые две причины – ἢ γὰρ τύχης βουλήµασι76καὶ θεῶν βουλεύµασι καὶ ἀνάγκης ψηφίσµασιν ἔπραξεν ἃ ἔπραξεν, ἢ βίαιἁρπασθεῖσα «Она совершила то, что совершила, или волей случая и решениембогов и постановлением судьбы, или похищенная силой» (6) – относятся ктрадиционной категории оправдательных мотивов – к внешним причинам, иапелляция к ним представляет собой обычную для оправдания процедурупереноса вины. Идея о θεῶν βουλεύµατα («решение богов»), кстати, весьманапоминает столь важный в «Ипполите» мотив злой воли Афродиты.Этих двух причин, однако, Горгий касается лишь мимоходом.Очевидно, что значительно больше его интересуют две другие возможныепричины, которые расходятся с традиционным риторическим набором, нопримечательным образом напоминают две ключевые темы «Ипполита» – эторечь (λόγος) и зрение (ὄψις).Речь могла сыграть в судьбе Елены злую роль, поскольку она, пословам Горгия, обладает великой силой:εἰ δὲ λόγος ὁ πείσας καὶ τὴν ψυχὴν ἀπατήσας, οὐδὲ πρὸς τοῦτο χαλεπὸνἀπολογήσασθαι καὶ τὴν αἰτίαν ἀπολύσασθαι ὧδε.

λόγος δυνάστης µέγαςἐστίν, ὃς σµικροτάτωι σώµατι καὶ ἀφανεστάτωι θειότατα ἔργα ἀποτελεῖ·Если речь убедила ее и обманула ее душу, то и в этом случае не труднооправдаться и снять обвинение – следующим образом. Речь –могущественный владыка, который своим крошечным и невидимымтелом вершит самые божественные дела (8).Рассуждение, раскрывающее эту идею о силе слова, могло бы служитьпрекрасным комментарием к теме речи в «Ипполите». Во-первых, речьспособна возбуждать различные эмоции (δύναται γὰρ καὶ φόβον παῦσαι καὶλύπην ἀφελεῖν καὶ χαρὰν ἐνεργάσασθαι καὶ ἔλεον ἐπαυξῆσαι «Она способна ипрекратить страх, и снять печаль, и вселить радость, и увеличить жалость»,8), что оратор иллюстрирует примером поэзии:77ἧς τοὺς ἀκούοντας εἰσῆλθε καὶ φρίκη περίφοβος καὶ ἔλεος πολύδακρυς καὶπόθος φιλοπενθής, ἐπ' ἀλλοτρίων τε πραγµάτων καὶ σωµάτων εὐτυχίαις καὶδυσπραγίαις ἴδιόν τι πάθηµα διὰ τῶν λόγων ἔπαθεν ἡ ψυχή.На слушающих ее находит и дрожь со страхом, и жалость со слезами, итоска с печалью.

Под воздействием слов душа испытывает своисобственные переживания о чужих событиях и чужих людях (9).Эта присущая речи сила эмоционального воздействия делает слушающегобеззащитным перед словесным убеждением (10-11). Во-вторых, люди темболее не могут противостоять вводящим в заблуждение речам, что они необладают твердым и истинным знанием, которое можно было быпротивопоставить обманывающим их словам, и довольствуются лишьненадежным мнением:ὅσοι δὲ ὅσους περὶ ὅσων καὶ ἔπεισαν καὶ πείθουσι δὲ ψευδῆ λόγονπλάσαντες. εἰ µὲν γὰρ πάντες περὶ πάντων εἶχον τῶν <τε> παροιχοµένωνµνήµην τῶν τε παρόντων <ἔννοιαν> τῶν τε µελλόντων πρόνοιαν, οὐκ ἂνὁµοίως ὅµοιος ἦν ὁ λόγος, οἷς τὰ νῦν γε οὔτε µνησθῆναι τὸ παροιχόµενονοὔτε σκέψασθαι τὸ παρὸν οὔτε µαντεύσασθαι τὸ µέλλον εὐπόρως ἔχει· ὥστεπερὶ τῶν πλείστων οἱ πλεῖστοι τὴν δόξαν σύµβουλον τῆι ψυχῆι παρέχονται.Сколькие скольких в скольких вещах убеждали и убеждают, сочиняяложные речи! Если бы все по поводу всего обладали и памятью опрошлом, и знанием настоящего, и предвидением будущего, не такоюбыла бы речь.

Но людям не легко ни помнить прошедшее, ни видетьнастоящее, ни предсказывать будущее. Потому для большинства людейо большинстве дел советчиком души оказывается мнение (11).78Потому слова способны обманывать, меняя в слушающем однозаблуждение на другое: «мнение вместо мнения одно убирая другое вселяя,они показывают глазам мнения невероятные и неочевидные вещи» (13),говорит Горгий о фантастических рассуждениях исследователей небесныхявлений.В произведении Горгия, имеющем метариторический смысл, т.е.посвященном обсуждению и иллюстрации убеждающей функции слова,рассматривается главным образом только один пример воздействия речи –словесное убеждение. В «Ипполите» убеждение тоже играет некоторую роль,появляясь в двух случаях – в ситуации, когда кормилица обманом добиваетсяот Федры согласия на разговор с Ипполитом, и в случае с посмертнойзапиской Федры; однако круг примеров, показывающих силу слов, здесь неисчерпывается одним только убеждением и оказывается значительно шире.Тем не менее обращает внимание совпадение в обоих текстах двух основныхаспектов воздействия речи – эмоционального и когнитивного.

Эта связь ее сэмоциями и незнанием, которые являлись традиционными оправдательнымифакторами, позволяет обоим авторам ввести в число оправдательныхмотивов и саму речь.Еще очевиднее сходство двух произведений в трактовке зрения. Вопервых, подобно Еврипиду, Горгий прибегает к ассоциации эроса со зрением.Объяснение эроса зрительным впечатлением, получаемым влюбленными,служит в «Елене» той же цели, что и в «Ипполите» – оно позволяетподчеркнуть пассивную роль влюбленной героини и ее неспособностьпротивостоять охватившему ее чувству и тем самым оправдать ее:εἰ γὰρ ἔρως ἦν ὁ ταῦτα πάντα πράξας, οὐ χαλεπῶς διαφεύξεται τὴν τῆςλεγοµένης γεγονέναι ἁµαρτίας αἰτίαν.

ἃ γὰρ ὁρῶµεν, ἔχει φύσιν οὐχ ἣνἡµεῖς θέλοµεν, ἀλλ' ἣν ἕκαστον ἔτυχε.79Если все это совершил эрос, без труда избежит она обвинения в якобыпроизошедшем преступлении. Ведь то, что мы видим, имеет природуне такую как мы хотим, но какая оказалась у каждой вещи, и врезультате зрения в душе лепятся ее состояния» (15).Во-вторых, как и Еврипид, Горгий связывает со зрением и другие эмоции,встающие таким образом в один ряд с эросом. В качестве примера такойэмоции Горгий описывает страх, испытываемый воинами при виде врага (εἰθεάσεται ἡ ὄψις ἐταράχθη καὶ ἐτάραξε τὴν ψυχήν «Если посмотрит на этозрение, оно потрясается и потрясает душу», 16), а завершает все рассуждениео зрении общее замечание об эмоциональном воздействии различныхзрительно воспринимаемых объектов: «Таким вот образом одни вещиобычно печалят зрение, а другие – вызывают желание» (οὕτω τὰ µὲν λυπεῖν τὰδὲ ποθεῖν πέφυκε τὴν ὄψιν, 18).Наконец, примечательно и сходство между «Еленой» и «Ипполитом» всамом параллелизме речи и зрения.

Если в «Ипполите» этот параллелизмвыражен драматически, в построении и динамике драматических ситуаций,то в «Елене» он создается одинаковой функцией этих двух мотивов в общейкомпозиции речи (оба они в равной мере рассматриваются как возможныеоправдательные факторы) и специально подчеркивается частнымисовпадениями в рассуждениях о речи и зрении.75Близость текстов Горгия и Еврипида несомненна. Оба автораиспользуют один и тот же тематический комплекс оправдания, вписывают внего мотивы речи и зрения и связывают зрение с центральным сюжетныммотивом обоих произведений – мотивом любви.

Главное различие между«Еленой» и «Ипполитом» – в том, что акцент в них сделан на разные75Ср., например, о речи (13): ἡ πειθὼ προσιοῦσα τῶι λόγωι καὶ τὴν ψυχὴν ἐτυπώσατο ὅπως ἐβούλετο«убеждение, проникая в речь, лепит как хочет и душу», и о зрении (15): διὰ δὲ τῆς ὄψεως ἡ ψυχὴ κἀν τοῖςτρόποις τυποῦται «в результате зрения в душе лепятся ее состояния». Рассуждению об эмоциональномвоздействии поэзии в пассаже о речи соответствует аналогичное рассуждение об изобразительном искусствев пассаже о зрении. О параллелях между этими двумя частями сочинения Горгия см. Innes 2006, 133 n.

13.80элементы общего тематического комплекса, и различие это объясняется ихразной концептуальной задачей. Внимание Горгия обращено на речь исловесное убеждение, основанное на способности речи вызывать эмоции итем самым обманывать слушателя. Оправдательная тематика является здесь,таким образом, лишь общей рамкой, в которую встроен главный,метариторический пассаж.76 Пространное рассуждение о роли зрения такжевыполняет в его сочинении служебную функцию: параллелизм речи и зренияпозволяет создать иллюстративную аналогию к важнейшим характеристикамречи. Кроме того, применение оправдательной топики к сюжету бегстваЕлены становится практической иллюстрацией его теоретических идей осиле речи. Горгий претендует на то, чтобы своей речью убедить слушателей,отстаивая заведомо парадоксальное и ложное мнение о невиновностигероини (в отличие от Федры в «Ипполите», Елена уступила своему чувству,так что оправдание ее, естественно, является парадоксальным).77В «Ипполите» Еврипида, напротив, именно тема оправданияопределяет весь концептуальный замысел, а мотивы речи и зрения76Некоторые ученые полагают, что тема ответственности является главной в «Елене», см., например, Rankin1983, 43, и особ.

Характеристики

Список файлов диссертации