Диссертация (1098142), страница 12
Текст из файла (страница 12)
Наказание Афродитой Ипполитасправедливо, подобно наказанию Афиной Аякса, однако мудреесправедливости иной закон, требующий снисходительного отношения,умения увидеть за проступками мотивирующие их и смягчающие винуобстоятельства, способности оправдывать и извинять. Такое отношениевозможно, если оценивающим поступок судьям присуще качество ἐπιείκεια.60Другие примеры этого распространенного в 5 в. до н.э. контраста между добротой и справедливостью,между τὸ ἐπιεικές и τὸ δίκαιον – Геродот 3.53, Софокл фр. 770, Антифонт 2.2.13, Горгий фр.
6. См. de Romilly1995, 65; Dover 1974, 191; Blomqvist 1982, 413.59Понятие ἐπιείκεια венчает собою весь тематический комплексвынужденных ошибок и оправдания, заимствованный Еврипидом изсудебной риторики. «Ипполит», однако, отличается от судебных речейсмещением логического акцента.
В риторике логической ремой, тем, чтотребуется доказать, является оправдание обвиняемого, и апелляция кнравственным качествам судей, которые предполагаются ужеприсутствующими в них, выступает в качестве одного из аргументов в этомдоказательстве. Еврипид в «Ипполите» совершает логический путь впротивоположном направлении. Подчеркивая непроизвольность ошибоксвоих персонажей и изображая оправдание необходимым и наиболее мудрымотношением, он делает логической ремой трагедии неназванное в ней прямокачество ἐπιείκεια, пробуждая его в главных судьях разворачивающихся вдраме событий – в ее аудитории.60Глава 2Речь и зрениеБ. Нокс в своей статье «Ипполит Еврипида»,61 являющейся по сей деньнаиболее тонким и убедительным исследованием трагедии, показал важнуюроль, которую играет в ней мотив речи. По верному наблюдению Нокса,художественная и смысловая целостность драмы достигается не единствомхарактера, а единством моделей, управляющих поведением всех персонажейи описывающих все драматические ситуации.
В основе этих моделей вбольшой степени лежат мотивы речи и молчания. Каждый из героев в каждойситуации находится перед выбором между альтернативами речи и молчания,причем этот выбор часто является для них в то же время и моральнымвыбором. Например, для Федры в первом эписодии, для кормилицы вовтором и для Ипполита в третьем хранить молчание равнозначно поступкуморальному, а говорить – поступку аморальному. Поведение их колеблетсямежду обеими альтернативами: Федра сначала молчит, затем говорит,Ипполит сначала говорит, затем молчит, хор выбирает молчание, Тесей –речь. Черта, однако, одинаково присущая им всем, заключается в конечнойдетерминированности их речевого поведения, в чем Нокс видитметафорическое выражение детерминированности и потому тщетностиморального выбора и форму изображения отсутствия свободной воли.
Речь,специфическая способность человека, отличающая его от животных,оказывается в пьесе «взрывной силой, которая, выпущенная однажды насвободу, уже не может быть сдержана и приводит ко всеобщемуразрушению».62Стоит заметить, что эта детерминированность речевого поведениянепосредственно связана с оправдательной концепцией трагедии.61Knox 1979, 205-23062Knox 1979, 216.61Собственно говоря, вообще все прегрешения и ошибки, совершаемыеперсонажами, являются прегрешениями словесными, и все они объясняютсяглавными оправдательными факторами – незнанием, эмоциями иливнешними причинами.
Суть преступления Ипполита против Афродитысоставляют прежде всего его речи,63 и объясняется это преступление, как мывидели выше, его юношеской вспыльчивостью, т.е. эмоциями. ОшибкаФедры – ее признание кормилице, т.е. вновь слова, которых та добилась отнее настойчивыми просьбами. Проступок кормилицы также заключался всловах – в разговоре с Ипполитом; она решилась на этот шаг, побуждаемаялучшими намерениями – желая спасти свою любимую госпожу от смерти – ине предполагая, к чему может он может привести.
Именно слова ее сыгралироковую роль, пробудив яростное негодование в Ипполите. Следующуюошибку совершает Ипполит, произнося свой гневный монолог противженщин и угрожая обо всем поведать Тесею. Эта ошибка объясняетсяэмоциями; угроза так и останется на словах, не станет делом, однако ееокажется достаточно, чтобы в Федре родился страх и чтобы она решилапогубить своего пасынка. Еще одна ошибка Ипполита – данная имкормилице клятва молчать – это тоже речь; эта речь была произнесена им вневедении, и она помешала затем ему оправдаться перед Ипполитом.Главный проступок Федры, ложное обвинение Ипполита, – опять слова; этопреступление проистекало от страха и от ее неверного представления оцеломудрии и стыде, т.е. от незнания. Наконец, проклятие Тесея,погубившее Ипполита, – это тоже слова, и слова эти были произнесены вотчаянии, гневе и неведении.Речи, однако, не только происходят от эмоций и незнания, но и самипорождают их, становясь причиной следующих ошибок.63Афродита в первую очередь рассказывает о словах, которыми Ипполит бранит ее (13): λέγει κακίστηνδαιµόνων πεφυκέναι «Он говорит, что я – худшая из богинь».
На речевую сторону поведения обращаетвнимание и слуга Ипполита, призывая своего господина оказывать богине должное почтение (99): πῶς οὖνσὺ σεµνὴν δαίµον' οὐ προσεννέπεις; «Что же ты не привечаешь важную богиню?»62Эмоциональное воздействие произносимых слов на слушающегоподчеркивается в драме не раз.
Так, например, в первом эписодии одно лишьслово – имя Ипполита – столь сильно трогает Федру, что заставляет еенарушить молчание возгласом οἴµοι «Ах!» (310) и вступить затем вненужный ей диалог с кормилицей. Вслед за тем речь самой Федры – ееслова о любви к Ипполиту – приводит в ужас кормилицу и хор; связь эмоциии услышанных слов особо отмечена здесь в ответной реплике кормилицы,соединяющей экспрессивные выражения с мотивом речи: οἴµοι, τί λέξεις,τέκνον; ὥς µ᾽ ἀπώλεσας «Ах, что ты говоришь, деточка? Ты меня убиваешь»(353). Во втором эписодии Федра приходит в отчаяние, услышав разговоркормилицы с Ипполитом. Прислушиваясь к голосам в доме, Федра говорит,обращаясь к хору: ἐπίσχετ᾽, αὐδὴν τῶν ἔσωθεν ἐκµάθω «Стойте, я послушаюголоса внутри» (567), и в следующей же реплике реагирует на подслушанныйразговор восклицанием: ἰώ µοι, αἰαῖ (569).
Связь между ужасом,охватывающим героиню, и речью, доносящейся из дома, прямо обозначена вответе хора:ἔνεπε, τίς φοβεῖ σε φήµα, γύναι,φρένας ἐπίσσυτος;Скажи, женщина, что за речь тебя пугает,Бросившись тебе в душу? (573-574)В следующий момент, когда Ипполит с кормилицей выбегают насцену, мы воочию видим еще одну эмоциональную реакцию на слова –ярость, в которую Ипполита привели слова кормилицы.
Наконец, в третьемэписодии той же яростью, обращенной против Ипполита, Тесей отвечает наобвиняющее его сына посмертное послание Федры.Слова влекут за собой и неведение. Дважды в трагедии словаобманывают, приводя к неверному представлению о ситуации. Во-первых,63это двусмысленные слова кормилицы, обманывающие Федру и убеждающиеее согласиться на применение предлагаемого тою лекарства от ее болезни,64 иво-вторых, это письмо Федры, внушившее Тесею убеждение в виновностиИпполита.Итак, слова в «Ипполите» и вызывают эмоции, и проистекают изэмоций, и ведут к незнанию, и происходят от него. Более того, многиеситуации развиваются по модели «речь – незнание – новая речь» или «речь –эмоции – новая речь», так что одни речи через вызываемые ими эмоции инезнание влекут за собой другие, и все вместе они сплетаются в единую сеть,губящую героев.
Обман Федры заставляет Тесея поверить в виновность егосына – и произнести проклинающую его мольбу Посейдону. В первомэписодии кормилица произносит имя Ипполита – что повергает Федру вотчаяние – и заставляет ее нарушить молчание и начать говорить. Федрапризнается в любви к пасынку – кормилица и хор приходят в ужас от этойновости – и произносят слова, убеждающие героиню в необходимостисамоубийства. Кормилица рассказывает Ипполиту о любви своей госпожи –Ипполит негодует – и выражает свое негодование словами, толкающимиФедру на самоубийство и преступление.
Связь прежних, услышанных, иновых, произносимых слов эксплицирована в этот момент в репликеИпполита (604): οὐκ ἔστ᾽ ἀκούσας δείν᾽ ὅπως σιγήσοµαι «Я услышал ужасныевещи и теперь не могу молчать».Федра слышит слова Ипполита – приходит в отчаяние – и губитпасынка новыми словами, оклеветав его в своем посмертном письме. Пообразному выражению Федры, ее «новые слова» (ср. ἀλλὰ δεῖ µε δὴ καινῶν64Реплика кормилицы о лекарстве (507-515) состоит из целого ряда амбивалентных фраз, допускающихсразу две интерпретации – в лекарстве этом можно видеть либо средство излечить героиню от любви, либосредство приворожить Ипполита.
См. Barrett 1964, 252-256. Автор использует лексическую многозначность,как будто показывая, сколь удобны слова для обмана.64λόγων «Теперь нужны мне новые слова», 688) должны развязать сплетенныйвокруг нее узел слов:τίνας νῦν τέχνας ἔχοµεν ἢ λόγουςσφαλεῖσαι κάθαµµα λύειν λόγου;Какие теперь у нас есть средства или какие слова Теперь, в нашей неудаче, – чтобы развязать узел слов? (670-671)Та же модель продолжает работать и в третьем эписодии: Тесей читаетслова Федры – они приводят его в гнев – и он обрекает Ипполита на смертьновыми словами, просьбой, обращенной к Посейдону.Помимо важной сюжетной роли, которую играет это взаимодействиемежду словами и эмоциями, оно выполняет важнейшую функцию вритмической организации произведения.
Если посмотреть на движениедрамы с начала первого эписодия – с момента выхода на орхестру Федры –то мы увидим в ней постепенное и скачкообразное развитие действия. Вкаждой сцене сначала медленно аккумулируется драматическое напряжение,затем происходит неожиданный и быстрый его выплеск, приводящий крезкому изменению ситуации. Точками, в которые совершаются эти скачки,служат как раз моменты произнесения слов, вызывающих эмоции.
После ст.250 Федра молчит, и кормилица тщетно пытается заставить ее заговорить.Растянутые на шестьдесят стихов безрезультатные попытки кормилицынакапливают напряжение, которое разрешается неожиданно прозвучавшимименем Ипполита и ответным возгласом Федры. В этот моментдраматическая ситуация меняется, Федра вступает в диалог. Новоенапряжение создается нежеланием героини выдать свою тайну; этонапряжение аккумулируется на протяжении сорока с лишним стихов, поканаконец не звучит вновь имя Ипполита, в любви к которому признаетсягероиня:65(Τρ.) τί φῄς; ἐρᾷς, ὦ τέκνον; ἀνθρώπων τίνος;(Φα.) ὅστις ποθ᾽ οὗτός ἐσθ᾽, ὁ τῆς Ἀµαζόνος,(Τρ.) Ἱππόλυτον αὐδᾷς; (Φα.) σοῦ τάδ᾽, οὐκ ἐµοῦ κλύεις.Корм. – Что ты говоришь? Ты любишь, деточка? Кого из людей?Ф.
– Кто бы он ни был, сын Амазонки…Корм. – Ты говоришь об Ипполите? Ф. – Ты слышишь это от себя, неот меня (350-352).Теперь происходит новый эмоциональный всплеск, и вновь меняетсяситуация: темой следующей медленной сцены и причиной новогонапряжения станут безуспешные попытки кормилицы убедить Федрууступить любви.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
