Лекционный курс по истории (1018906), страница 18
Текст из файла (страница 18)
Крест, меч и богатство: крест продолжал сиять на Руси (св.Серафим Саровский и Пушкин). Но это уже не золото духа, а серебро культуры. Парадокс Петербурга заключается в том, что он сумел соединить несоединимое: православие и антропоцентризм, Русь и Запад, Богочеловека и человекобога. Отсюда все его блуждания между Ксенией Блаженной и Вольтером, Александро-Невской Лаврой и масонами, отсюда его трагическая красота. В этом его родимое пятно.
Литература
-
Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо русской истории. М., 2001.
-
Иоанн (Снычев), митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Русская симфония. М., 1998.
-
Казин А. Л. Последнее царство. Русская православная цивилизация. Изд. Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1998.
-
Поселянин Е. Русская Церковь и русские подвижники XVIII века. Современное репринтное воспроизведение издания Спб., 1905.
Лекция 12. ЛИТЕРАТУРА XVIII – XIX ВВ.
План
-
Сотериологический характер русской литературы.
-
Поэтическое богословие XVIII в. М.В.Ломоносов и Г.Р.Державин.
-
Отношение к жизни и общественной деятельности. А.Н.Радищев и А.Т.Болотов.
-
Религиозные искания А.С.Пушкина.
-
Ф.И.Тютчев и религиозно-поэтическая формула русской культуры.
1. Сотериологический характер русской литературы.
Стефан Цвейг писал: «Раскройте любую из пятидесяти тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. Женщина хочет мужа или некто хочет разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. У Диккенса целью всех стремлений будет миловидный коттедж на лоне природы с веселой толпой детей, у Бальзака – замок с титулом пэра и миллионами. И если мы оглянемся вокруг, на улицах, в лавках, в низких комнатах и светлых залах – чего хотят там люди? Быть счастливыми, довольными, богатыми, могущественными. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один».
В русской литературе совесть утверждается мерой всех вещей. И Владимир Мономах в своем «Поучении», и Татьяна Ларина, и герои В. Шукшина и В.Г.Распутина решают проблему жизни по совести. В этом особенность русской литературы, проистекающая из ее религиозного характера. Литература отразила воспитанное православием внимание человека к своей духовной сущности. Ведь Господь замыслил мир совершенным, но человек превратил этот мир в падший мир. И человек не только несчастен (хотя и несчастен),— он грешен. Он несчастен потому, что виновен. Поэтому в западной культуре главная проблема — это счастье и несчастье; в русской — греха, совести и вины. «Но не хочу, о други, умирать, я жить хочу, чтоб мыслить и страдать »,— пишет А.С.Пушкин. Или он же об Онегине: «Я молод, жизнь во мне крепка, чего мне ждать? – тоска, тоска!..» В этих строках больше Православия, чем во многих декларациях, это не манифестация убеждений, а экзистенциальное, внутреннее выражение православного мироощущения. Это все тот же сотериологический, направленный на спасение, характер культуры.
«…Сами по себе русский язык и литература способны формировать, и сформировали «соборную личность» русского народа, лучшие черты его национального характера» 1. Главная тема русской литературы, начиная с XVIII в. – противоборство стремлений к сокровищам небесным и земным, т.е. поиск смысла человеческой жизни.
2. Поэтическое богословие XVIII в. М.В.Ломоносов и Г.Р.Державин.
Крупнейший деятель послепетровского времени – М.В. Ломоносов (1711 – 1765). Его имя овеяно всенародной славой и глубоким уважением, а его произведения составляют золотой фонд русской культуры. М.В. Ломоносов – чрезвычайно разносторонняя и цельная личность, как отмечал Пушкин: «историк, ритор, механик, химик, минералог, художник и стихотворец, он все испытал и все проник…» Для Ломоносова не существовало противоречия науки и религии, более того, научное познание он сделал формой религиозного опыта: «Наука и вера суть две дщери одного Всевышнего родителя…» Родившийся еще при жизни Петра I и воспитанный на идеалах эпохи Просвещения, он своим творчеством являет ответ России на вызов Запада. Ощущение мощи своего духа, понимание самобытности дела, которое он воспевал, сознание абсолютной новизны истин, открытых его внутреннему взору – вот с чем вошел в поэзию Ломоносов. «Бесспорных гениев, с бесспорным новым словом во всей литературе нашей было всего только три: Ломоносов, Пушкин и частью Гоголь», – говорил Ф.М. Достоевский. Забота о благе Родины, мучительные поиски истины, взволнованное переживание красоты и единства окружающего мира, чувство родства с великим народом, его драматической и славной историей – ради этого свершался его титанический гражданский и творческий подвиг. Высоко оценивал Ломоносов свойства русского языка. Он писал, что Карл V говаривал: ишпанским языком – с Богом, французским – с друзьями, немецким – с неприятелем, италианским – с женским полом говорить прилично. Но Российский язык сочетает в себе великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италианского, а еще и богатство и сильную краткость греческого и латинского. Ломоносов сжато и энергично выразил основные духовные проблемы всей последующей русской литературы, именно поэтому Гоголь считал, что «Ломоносов стоит впереди наших поэтов, как вступление впереди книги».
Ломоносов является создателем на русском языке совершенной поэтической формы – оды. Чтобы понять, что он сделал, надо сравнить его создания с его предшественниками. Вот образцы творчества (вирши) Симеона Полоцкого:
Вино. Вино хвалити или хулити – не знаю,
Яко в оном и ползу и вред созерцаю.
Полезно силам плоти, но вредныя страсти
Возбуждает силою свойственныя сласти.
Обаче дам суд сицев: добро мало пити…
Язык. Малая часть телесе язык человека,
Но не виде злейшия ничто же от века,
Ибо аще малое слово изпущает
Хулно или клеветно, многи убивает.
Легко оно исходит, но язву велику
И зело тяжку в сердце деет человеку…
А вот Ломоносов (ода «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния»):
Лице свое скрывает день;
Поля покрыла мрачна ночь;
Взошла на горы черна тень;
Лучи от нас склонились прочь;
Открылась бездна звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна.
<…>
О вы, которых быстрый зрак
Пронзает в книгу вечных прав,
Которым малый вещи знак
Являет естества устав,
Вам путь известен всех планет, -
Скажите, что нас так мятет?
<…>
Сомнений полон ваш ответ
О там, что окрест ближних мест.
Скажите ж, коль пространен свет?
И что малейших дале звезд?
Несведом тварей вам конец?
Скажите ж, коль велик Творец?
Ярко и мощно воспел Ломоносов величие и красоту Бога, запечатленную в Его творениях. Этой теме посвящена и ода «Утреннее размышление о Божием величестве» (при восходе солнца).
Когда бы смертным толь высоко
Возможно было возлететь,
Чтоб к солнцу бренно наше око
Могло, приближившись, воззреть,
Тогда б со всех открылся стран
Горящий вечно Океан.
Там огненны валы стремятся
И не находят берегов;
Там вихри пламенны крутятся,
Борющись множество веков;
Там камни, как вода, кипят,
Горящи там дожди шумят.
Сия ужасная громада
Как искра пред Тобой одна.
О, коль пресветлая лампада
Тобою, Боже, возжжена
Для наших повседневных дел,
Что ты творить нам повелел!
<…>
Творец! Покрытому мне тьмою
Простри премудрости лучи
И что угодно пред Тобою
Всегда творити научи,
И на Твою взирая тварь,
Хвалить Тебя, Бессмертный Царь!
В этих строках Ломоносов противостал концепции европейского Просвещения, с его антропоцентризмом и гуманистическими принципами.
Г.Р.Державин (1743 – 1816). Мощный, будто вытесанный из трудно поддающегося резцу камня, стих Г.Р. Державина – явление исключительное. Шедевр его творчества – ода «Бог», своего рода поэтическое богословие:
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трех лицах Божества!
Дух всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто все собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: Бог.
<…>
Ты цепь существ в себе вмещаешь,
Ее содержишь и живишь;
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь.
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный, ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звезды в безднах под Тобой.
<…>
Как капля, в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия.
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном,
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, - и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною;
А я перед Тобой – ничто.
Ничто! – Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт;
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
<…>
Тебя душа моя быть чает,
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь – конечно, есть и Ты!
Ты есть – природы чин вещает,
Гласит мое мне сердце то,
Меня мой разум уверяет,
Ты есть – и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества;
Я средоточие живущих;
Черта начальна Божества;
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб – я червь – я Бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? – безвестен;
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и Царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Мое бессмертно бытие;
Что б дух мой в смертность облачился
И что б чрез смерть я возвратился.
Отец! – в бессмертие Твое.
Величие творца – через величие его творения.
Возвеличивание человека как проявление славы Творца. Человек – отсвет Божественного совершенства. Антиномичность бытия.
3. Отношение к жизни и общественной деятельности человека XVIII в. А.Н.Радищев и А.Т.Болотов.
А.Н. Радищев (1749 – 1802) – первомученик революции, трагическая фигура в истории литературы. Он первым выразил комплекс вины образованного человека перед народом. «Я взглянул окрест меня – душа моя страданиями человеческими уязвлена стала», - так начинается «Путешествие из Петербурга в Москву». Радищев открывает собою парадоксальный ряд русских революционеров – борцов, готовых на самопожертвование во имя великой цели, великой идеи счастья ближних. Часто они не имеют корыстных интересов, рискуют здоровьем, благополучием, даже жизнью.
Не воплощение ли это заповеди о любви? Ведь сказал Спаситель: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Но имени Христа они не несли в своих сердцах. Впоследствии из их рядов выйдут цареубийцы и террористы. Они несли в жизнь бунт, хаос, смерть.
Возникнет рать повсюду брана,
Надежда всех вооружит,
В крови мучителя венчана
Омыть свой стыд уж всяк спешит.
(Ода «Вольность», глава «Тверь»).
Радищев не заблуждался о путях, которыми может быть достигнута проповедуемая им вольность. Из главы «Городня»: «О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! Что бы тем потеряло государство?.. Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени…»
Стремясь к добру, они были обречены множить мировое зло.
Об отношении Радищева к людям можно судить по фрагменту из его «Жития Федора Ушакова»: «Ты поместишься в число таких людей, кои не токмо не равны будут тебе в познаниях. Но и душевными качествами иногда ниже скотов почесться могут; гнушаться их будешь, но ежедневно с ними обращаться должен. Окрест себя узришь не редко согбенные разумы и души, и самую мерзость. Возненавиден будешь ими…»
Как ревнитель Просвещения, А.Н. Радищев видел причину всех бед в невежестве людей, в условиях их воспитания. Виноваты обстоятельства, значит надо их менять. Но истинный источник зла – поврежденная грехом человеческая природа, и как ни меняй обстоятельства, она останется прежней, если не будет стремиться к очищению, исправлению. Отсутствие прочной жизненной основы стало причиной личной трагедии Радищева: закончил жизнь он самоубийством.