Н.Ю. Алексеева - Русская Ода (1006455), страница 53
Текст из файла (страница 53)
Первыми в этом ряду были «Стансы. Похвала Петербргу» 1756 года: Блаженна та страна! Где дщерь живет Петрова, Где отверст храм наук, и к ним пространен вход, Златые времена уже настали снова, Прекрасны здесь поля, древа приносят плод.~ В 1759 году в «Трудолюбивой пчеле» в той же форме появились «Стансы. На одержанную победу при Фирштенфельде» за подписью «С. Н.» (С. В.
Нарышкин), в которых более восхваляется Петербург, чем одержанная победа. По-видимому, похвала Петербургу в эту пору ассоциируется со стансами: Какую радость ты, Петрополь, торжествуешь? Я слышу звон, во слух плеск радости влечет, Я вижу, что народ в весельи в храм течет, Никак в победе ты над прусами ликуешь?' В цитированной строфе петербургских стансов Хераскова четверостишие удлинилось до шестистишия, что было данью разрабатываемой поэтами «Полезного увеселения» шести- ~ Тредиаковский В.
Сочинения и переводы как стихами, так и прозою. СПб., 1752. Т. 2. С. 40. (То же: Тредиаковский В. К, Избранные произведения. С. 179). з Ежемесячные сочинения. 1756. Декабрь. С. 551 — 552. Подпись: А. Н. За такой подписью позднее в журналах печатались стихотворения А. В. Нарышкина, которому в год издания «Похвалы Петербургу» было всего 14 лет. Возможно, что автором стихотворения был окончивший в предыдущем году Шляхетиый корпус А. А.
Нартов. з «Нарышкин С.] Стансы // Трудолюбивая пчела. 1759. Апрель. С. 127. 221 Глава 2. Оды разные. 1735-й — 1770-е годы стишной форме стансов. Два последних стиха заметно обеднили звучание предшествующего им катрена. Следы «Похвалы» Тредиаковского в нем можно увидеть лишь в самой форме похвалы Петербургу. В «Полезном увеселении» были опубликованы переводы Ломоносова и Сумарокова знаменитой оды Ж.-Б.
Руссо «А 1а Роггипе» (1712).' Ода Руссо, произведшая во Франции и за ее пределами сильное впечатление, отличалась страстным обличением войн и завоевателей, наполняющих мир ужасом и стонами. Прославленные герои, среди которых Александр Македонский, император Август, предстали в ней тщеславными и жестокосердыми агрессорами, которым Руссо противопоставил славу мудрого Сократа, миролюбивого императора Веспасиана, созидательного Энея.
Размышление о мировой истории в такой плоскости вводило в оду ряд новых незнакомых русской оде имен, существенно изменяя привычный одический пантеон героев. Перевод Ломоносова, осуществленный ямбами, стал первой изданной одой, написанной в форме ямбической пиндарической строфы, но не торжественной и не духовной по своей теме. Возможно, опираясь на этот опыт Ломоносова, Карин и заключил свою оду «О суете» в такую же форму, считавшуюся до этого прерогативой торжественной оды.
Ямб Ломоносова возвышал тему до торжественного звучания, до возможной высоты и серьезности. Хореический перевод Сумарокова заметно упрощал и обеднял тему, на что обратил внимание Державин, указывая, что «слог последнего 1Сумарокова.
— Н. 7Ц не соответствует высокому содержанию подлинника».' Митрополит Евгений Болховитинов понял это замечание как недовольство Державина хореическим метром перевода Сумарокова и посчитал за нужное объяснить поэту достоинство хорея.' История одновременного появления в журнале переводов двух враждовавших между собою поэтов остается нам неизве- ' Ода господина Русо Роггнпе, г1е Чш 1е гпа1п сонгоппе, переведенная г. Сумароковым и г. Ломоносовым... // Полезное увеселение.
1860. Январь. № 2. С. 18 — 28. з Державин Г. Р. Рассуждение о лирической поэзии или об оде // Сочинения Державина, с объяснительными примечаниями Я. К. Грота. СПб., 1868. Т. НП. С. 522. з Там же. С. 601. 222 Часта» Ш. Классицистическая ода стной. Но, зная характер Ломоносова и Сумарокова, можно с большой долей уверенности предполагать, что Ломоносов сделал перевод первым и по собственному почину: мало вероятно, чтобы кто-нибудь, кроме императрицы и Шувалова, мог подсказывать ему материю для поэтической работы. Узнав о работе Ломоносова, Сумароков, возможно, захотел создать свою версию перевода.
Странное для начала 1760-х годов и ничем не оправданное соревнование было поддержано Тредиаковским, создавшим свой перевод, самый близкий к оригиналу по смыслу, но с характерной для него свободой в понимании формы оды. Его ода написана строфой шестистопного ямба. Едва ли выбор для перевода Ломоносова, Сумарокова и Тредиаковского был продиктован чувством соревнования между ними, как это было в далеком 1743 году, или желанием повлиять на становление формы русской оды. Ее судьба к 1760 году на долгое время была уже решена. Хорей уже давно был признанным Ломоносовым метром, которым он написал большую часть своих парафрастических од.
За хореической пиндарической строфой, как мы видели, к 1760 году уже закрепились определенные темы, и выбор Сумароковым хорея для неторжественной оды был осуществлен в русле уже наметившейся традиции хореических «од разных». Тредиаковский же прекрасно осознавал, что никакого влияния на русскую оду он уже не имеет.' Скорее, три выполненных одновременно перевода оды свидетельствуют о вдруг пробудившемся в России интересе к оде Руссо.
Впрочем, один из участников соревнования, Сумароков, к ней обращался уже почти 20 лет назад. В разделе «Оды разные» его собрания сочинений Н. И. Новиковым опубликована ода без названия в сопровождении авторского пояснения: «сочиненная в первые лета моего в стихотворении упражнения».' Посвященная обличению войн и осуждению завоевателей, эта ода представляет собой вариацию на тему оды Руссо, из которой Сумароковым заимствованы опорные имена и сюжеты, существенно, правда, развернутые по сравнению с оригиналом.
Так, осуждение Александра 1 Не имея возможности публиковаться в журналах, Тредиаковский поместил свой перевод в 12-й том своего перевода «Истории Ролленя» (Римская история ог создания Рима до битвы Актийския <...> сочиненная г. Ролленем. СПб., 1765. Т. 12. С. ХХН вЂ” ХХН1). т Сумароков А. П. Полное собрание всех сочинений в стихах и прозе: В 10 т. Собраны и изданы Н. Новиковым. 2-е изд. М., 1767. Т. 2. С. 166 — 172. Глава 2.
Оды резвые. 1735-й — 1770-е годы 223 Македонского распространено им иа три строфы, две строфы занимает рассказ о подвиге Энея. Заметное усиление повество- вательного начала лишило оду динамики оды Руссо. Но Сума- роковым сохранена энергия знаменитой оды, которая будет отличать перевод «Руссовой оды» Ломоносова: Филиппов сын, когда корона, Сияла на главе его, Слыть сыном восхотел Аммона, Среди народа своего. Новходоносор в счастье многом, Возмнил себя почтити богом. До звезд ты, гордость, возросла! О, лесть, душ подлых жертва смертным, Куды ты прославленьем тщетным, Геройски имена взнесла!' Новым в сравнении с одой Руссо стали смешение молодым Сумароковым древнегреческой и римской истории с историей библейской и введенный им сюжет Троянской войны.' Примерно в то же время, когда Сумароков писал оду в духе оды Руссо, в подражание ей создавал свои оды Фридрих Великий.' Популярность оды Руссо объяснялась ее просветительской гуманностью, к которой все более тяготели люди начиная с середины ХУ1П века, и той новой возможностью лирического выражения, особенно ценимого после господства буалоистской оды.
Ода Руссо и многочисленные ей подражания определили новый тип оды. Посвященные отдельным человеческим порокам, приводящим к бедствиям все человечество, оды этого типа были философско-моралистическими, страстными по своему тону, обличительными по настроению, гуманистическими по заключенной в иих философии, пиндарическими по своей форме.
Установился и особый тип их названия. Так, ода Сумарокова должна была бы называться «На гордыню» или «На тщеславие».' Столь раннее подражание Сумарокова Руссо придает русской рецепции знаменитой оды необычные очертания. Еще в самом начале утверждения в России классицистической оды, г Там же. С. 170. г Возможно, существовала франпузская ода-посредник между подражанием Сумарокова и оригиналом Руссо. з См. об атом: Алексеева Н. Ю. Державинские оды 1775 года. (К вопросу о реформе оды) О' ХЧП! век. СПб., 1993. Сб. 18. С. 82 — 84.
г О типологии названия руссоистской оды смг Там же. С. 89. Часть Ш. Классицистическая ада 224 буалоистской по своему типу и происхождению, к оде Руссо, в известном смысле антибуалоистской, уже обращался Сумароков. Его подражание ей было, вероятно, продиктовано желанием разнообразить темы, общие формулы и интонации русской пиндарической оды. Но тогда, кроме него, ода Руссо ни у кого интереса не вызвала. В начале 1740-х годов руссоистская ода Сумарокова, если и была известна, то только самому узкому кругу лиц.
Он мог показывать ее Тредиаковскому и Ломоносову. Но Тредиаковский ее не знал,' а Ломоносов, если и видел ее, остался к ней равнодушен. Если не руссоистскую оду Сумарокова, то саму оду Руссо Тредиаковский и Ломоносов не могли не знать в начале 1740-х годов, но они никак на нее не откликнулись. Лишь через 20 лет Ломоносов и Тредиаковский берутся за ее перевод.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
