И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 39
Текст из файла (страница 39)
29Переодетый «скоморошиной» Добрыня является на свадебныйпир, спрашивает, «где наше место скоморошское», и играетсвою «игру веселую». В другом варианте ДобрыняВсех да на пиру и извеселил,И всех да на пиру игрой утешил ведь.26М. Д. П р и с е л к о в . Борьба двух мировоззрений. В кн.: Россия иЗапад, т. I. Пгр., 1923, стр. 36—56.27Ал. С. Ф а м и н и ц ы н . Скоморохи на Руси. СПб., 1889, стр. 9—10.28И.
З а б е л и н . Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях.29 М., 1872, стр. 400—401.Ал. С. Ф а м и н и ц ы н . Скоморохи на Руси, стр. 65.164Но былипному герою не обязательно переодеваться скоморохом, чтобы веселить своей игрой на гуслях. Чурила Пленкович «спотешает» своей игрой Владимира и княгиню Опраксию,а Соловей Будимирович играет «в звончаты гусли»,Звеселяет государыню он матушку,Молоду Ульяну Васильевну.Умение играть, «исполнительский» талант оказывается в былине одним из достоинств героя, не менее важным, чем егобогатырство. Былины видят в «веселой игре» могучую силу,способную по произволу развеселить, заставить плясать или жезаставить загрустить и задуматься:Становился тут Добрыня ко порогу,Повел он по гуселышкам яровчатым,Заиграл Добрыня по уныльнёму,По уныльнёму, по умильнёму.Как все-то ведь уж князи и бояри ты,А ты эти руссийские богатыри,Как вси они тут приослушались.За тым заиграл Добрыня по весёлому;Стало красно солнышко при вечери,А стал-то тут почестной пир при весели...Играт-то всё Добрыня по весёлому,Как все оны за тым тут розскакались,Как все оны за тым ведь росплясались,А скачут-пляшут все промежу собой.Былинный персонаж, он и гусляр, и скоморох (переодевание — это одновременно и перевоплощение), но притом он герой, храбрец, победитель.
«Веселье», «игра» входят в общийкодекс поведения героя, ибо даже присутствие каких-то самособой разумеющихся православных постулатов его поведения непревращает былины в продукт религиозно-аскетического мировоззрения. Русский героический эпос живет своим эстетикоэтическим идеалом, в котором грусть и веселье, серьезное икомическое не существуют еще в расчлененности или, болеетого, в антагонизме, в оппозиции.Вопрос о сатире или сатирических элементах в былинах досих пор не получил должного освещения.
Нам представляетсяплодотворной и соответствующей существу дела точка зренияА. М. Астаховой, которая пишет: «Элементы сатиры и юмораимеются и в изображении некоторых богатырей, в описании отдельных комических ситуаций, в иронических замечаниях героя-богатыря по поводу' происходящего и т. п. Во всем этомсказалась зоркость народа, умеющего уловить и обобщить смешное и отрицательное в изображаемой действительности, а такжеего неиссякаемый юмор как одно из выражений оптимизма».3']30А.
М. А с т а х о в а. Сатира и юмор в русском былинном эпосе. В кн.:Рурский фольклор. Материалы и исследования, т. II. Изд. АН СССР, М.—Л.,19э7, стр. 25.'165А. М. Астахова присоединяется к тем ученым, которые отмечали в былинном образе Алеши Поповича черты, не вяжущиеся, на первый взгляд, с обычным представлением о моральном облике богатыря.
Но вместо одностороннего о нем суждения она предлагает исторически обоснованное толкование:«Ошибка прежних исследователей заключается не в том,что они выделяли в образе Алеши Поповича отрицательныечерты, а в том, что ОРШ видели в былинном эпосе два противоречащих друг другу образа, тогда как следует говоритьо совмещении в одном образе и положительного и отрицательного начала. Отрицательное не заслоняет роли АлешиПоповича как богатыря-героя. Поэтому его изображениечасто дано не в сатирическом плане, а скорее юмористическом».31В свете общего отношения былин к богатырям «заграбущие»руки и «завидущие» глаза Алеши Поповича, так же как егопрозвища «бабьего просмешничка» или «девочьего насмешничка», вполне совмещаются с его истинно героическими деламиц подвигами.Поэзия былевого эпоса не видит еще в смешном чего-топротивостоящего героическому или страшному.
Поэтому, победитель Тугарина, Алеша, едва не рискует жизнью, позарившисьна его «цветное» платье «на сто тысячей» и переодевшисьв него. Он же обманывает жену Добрыни Настасью Никуличну,чтобы самому стать ее мужем; наконец он же хвастается напиру у Владимира своей связью с ней.
За эти поступки ониногда вынужден расплачиваться и терпеть унизительное,смешное наказание. Так, вернувшийся на свадьбу своей женыс Алешей ДобрыняУхватил Алешку за желты кудри,Выдернет Алешку чрез дубовый стол,Бросил Алешку о кирпичей мост,Повыдернет шалыгу подорожную,Учал шалыжищем ухаживать:Что хлопанье и что оханье — не слышно ведь.А былинный певец сопровождает эту грубокомическую потасовку иронической сентенцией:Всяк-то, братцы, на веку женится,А не дай бог женитьбы той Алешиной:Только-то Алешенька женат бывал,Женат бывал, с женой сыпал.Еще явственнее смешение ужасного и смешного, порождающее иронию, насмешку и в конечном счете сатиру, в образахбылинных чудищ, с которыми ведут свою мужественную борьбубогатыри русского эпоса.Там же, стр.
31.166Эти чудища изображаются в тонах сатирического гротеска:Как есть у нас погано есть Идолищо:В долину две сажени печатныих,А в ширину сажень была печатная,А головище что пивные чашища, 32А нос-от на роже он с локоть был.«Головища его как пивной котел» — ходовое былинноесравнение для врагов.
А. М. Астахова обратила внимание на то,что «гротескный образ врага развертывается изображениемчудовищной его прожорливости и дополняется его бахвальством».33Так, в былине «Илья Муромец и Идолище в Царьграде»Идолище само о себе говорит:А был бы-то ведь зде да богатырь тот,Как я бы тут его на долонь ту клал,Другой рукой опять бы сверху прижал,А тут бы еще да ведь блин стал,Дунул бы его во чисто поле!Как я-то еще ведь Идолище,А росту две сажени печатныих,А в ширину-то ведь сажень была печатная;Головище у меня — да что люто лохалище,Глазища у меня — да что пивные чашища,Нос-то ведь на роже с локоть был.Как я-то ведь да к выти хлеба ем,А ведь по три-то печи печеныих,Пыо-то я еще зелена вина,А по три-то ведра я ведь мерныих,Как штей-то я хлебаю по яловицы есте русский!Таким образом, «веселая игра» исполнителей былин включала в себя существенные элементы всех видов сатиры и комизма, но еще в диффузном, нерасчлененном виде.С особенной ясностью это проявилось в былинах-пародиях,о которых ценные суждения были высказаны А.
А. Морозовымв указанной выше работе.34 Исследователи уже отмечали, чтов былине «Агафонушка» сознательно пародируются стиль исюжетика героического эпоса:А и билася-дралася свекры со снохой,Ириступаючи ко городу'ко жёрнову,О том пироге, о ячном мушнике;А и билися-дралися день до вечера,Убили они курицу пропащую.Однако эта сознательность пародирования и комическое переосмысление былинных образов, вернее, былинная трактовка32Былины в двух томах, т. I. Подготовка текста, вступительная статьяи комментарии В. Я. Проппа и Б.
Н. Путилова. Гос. изд. худож. литературы, М., 1958, стр. 278.33А. М. А с т а х о в а . Сатира и юмор в русском былинном эпосе,стр. 9.34А. А. М о р о з о в . Скоморохи на Севере, стр. 200—203.i167«низких», бытовых мотивов, не снижают высокого решения героической темы. Высмеивается здесь не высокое, а низкое.В таком духе в «Елисее» (1771) Майкова высмеиваются ямщикии чумаки, о пьяных «подвигах» которых сообщается высокимслогом.Подобная пародия на былевой стиль — скорей всего как быдемонстрация со стороны «веселых» людей своего умения любую, даже бытовую тему изложить стилем высокой поэзии.3Обособление сатиры как особого вида литературного творчествапроизошло, по-видимому, позднее. Во всяком случае документальные свидетельства о существовании известных в болеепоздних записях сатирических произведений относятся к первой половине XVII в., а явная связь этой сатиры со скоморошеством позволяет предположить ее существование и во второйполовине XVI в., в период, к которому относятся уже известные упоминания и осуждения бродячих артистов.В репертуар скоморохов входило многое из того, что сохранила рукописная традиция XVII—XVIII вв.
К 40-м годамXVII в. относятся распространение сатирических произведенийв русской литературе и несомненный их успех у читателей, вы^звавший недовольство сторонников литературы назидательной?Стольник Иван Бегичев писал: «Все вы, кроме баснословные"повести, глаголемые еже о Бове королевиче и мнящихся вамидушеполезные быти, иже изложено есть от младенец, ижео куре и о лисице и о прочих иных таковых же баснословныхповестей и смехотворных писм, — божественных книг и богословных дохмат никаких не читали».35Как предполагает В.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
