И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 34

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 34)

Нопри этом не все из сумароковских исканий было усвоено, а коечто существенное получило совершенно иной вид и иное на­значение.Там же, стр. И.143В «Росславе» (1784) Княжнина, поскольку действие трагедиипроисходит примерно в XVI в., уже ни о каких древнерусскихвольностях нет речи; основой поведения героя является его пре­данность обществу, нации, России, т. е.

патриотизм, но в особойего форме: не преданность царю, вере и отечеству, не наивныймонархизм преданного царского слуги, а патриотизм сознатель­ного гражданина, готового жертвовать собой во имя принципа, воимя идеи общенационального блага.Трагедии «Росслав» Княжнина и «Сорена и Замир» (1784)Николева написаны были на протяжении одного сравнительнонебольшого периода времени, но в них по-разному трансформиро­валась традиция трагедий Сумарокова. Княжнин, ранее в «Вла­димире и Ярополке» (1772) разрабатывавший проблематикучести вполне в духе трагедий Сумарокова первого периода, в «Рос­славе» порвал с манерой учителя и положил в основу проблема­тики трагедии идею общего блага, общей пользы, придав ей формугражданского патриотизма.

В посвящении к «Росславу», обра­щенном к княгине Дашковой, Княжнин писал о полемическомзадании своей трагедии, «где не обыкновенная страсть любви,которая на российских театрах только одна была представляема,но страсть великих душ, любовь к отечеству изображена».55Патриотизм гражданственный, сознательный, который испы­тывает «великая душа» главного героя трагедии Княжнина, про­тивопоставлен не только различным типам себялюбия и корыстив лице Христиерна и Кедара, но вполне положительным героям,каковы русский посол в Швеции Любомир и российский князь,готовый ради спасения Росслава пожертвовать завоеваннымиу шведов' землями.

Росслав возмущен этим предложением россий­ского князя и говорит:О, стыд отечества! Монарх, свой долг забывИ сан величия пристрастьем помрачив, 56Блаженству общества меня предпочитает.Стойкость Росслава во всех испытаниях, которым подвергаетего судьба, объясняется особым пониманием чести, которым онруководствуется. Это понятие чести иное, не то, которым быливоодушевлены герои трагедий Сумарокова; содержанием чести,по Росславу, является безусловная и абсолютная преданностьотечеству, именно отечеству, России, а не князю, не власти.В этом отношении очень показателен спор, который происхо­дит между тираном Христиерном и его пленником Росславом.В ответ на слова Христиерна («Ты пленник ли иль раб, но тыв моей днесь власти») Росслав отвечает, высказывая свое пони­мание чести:5556Я.

Б. К н я ж н и н , Сочинения, т. I, СПб., 1847, стр. 148.Я. Б. К н я ж н и н , Избранные произведения, изд. «Советский писа­тель», Л., 1961 (Библиотека поэта. Большая серия), стр. 202.144Свобода, жизнь моя во власти суть твоей,Но ты над чувствами души ие властен сей,Котора, честности уставы чтя едины,Не может упадать под игом злой судьбины.Ты долгом чтишь меня к измене принуждать,А я — за общество со славой умирать.57«Рабство» является в представлении Росслава (и Княжнина),таким образом, понятием не социальным, а морально-психологи­ческим.

Продолжая спор с Христиерном, Росслав объясняет ему,кто же в действительности может называться «рабом»:Один тот раб, кто, презря добродетель,Корысти покорен, бесчестия содетель.Хотя бы всею он вселенною владел,Чем выше, тем гнусней позор порочных дел.58В основу философии подвига, которой проникнута вся траге­дия Княжнина, положена не строго определенная историческаяконцепция, как это было в трагедиях Сумарокова, а некое эмо­ционально-психологическое представление о типе русского граж­данина-патриота. В связи с этим в трагедии Княжнина нет опре­деленности в характеристике политического строя России, которуюс таким блеском представляет Росслав; есть только указание, чтоРоссия уже свергнула татарское иго, но никаких дальнейшихуточнений нет.

Эмоционально-психологическое представлениео сущности национального характера составляет основное содер­жание того спора, который на протяжении всей трагедии идетмежду Росславом и всеми остальными персонажами трагедии, по­ложительными и отрицательными. Росслав хочет умереть за оте­чество и тем самым доказать свое право называться гражданиномРоссии. Прочие персонажи трагедии, по разным причинам ис разных точек зрения, его отговаривают от этого намерения.Спор идет, следовательно, все время об одном, хотя отрицатель­ные персонажи (тиран Христиерн и предатель Кедар) не пони­мают стремлений Росслава, а положительные понимают, но ду­мают^ что нравственный ригоризм не всегда обязателен.^Превращение трагедии из спора внутреннего в спор внешний,замена интереса к самоанализу персонажа изображением борьбы,вне его происходящей, привели и к перестройке стиля трагедии.Диалог между персонажами превратился в диалог между героеми зрительным залом через голову его непосредственного партнера^)Спор Росслава с Христиерном явно не рассчитан на то, что тиранпоймет слова гражданина и убедится в его правоте.

Замечу,кстати, что у Сумарокова его заблуждающиеся или даже тираны,вроде Димитрия Самозванца, отлично понимают то, что им го­ворят жертвы их притеснений, но не могут усмирить свои страсти5758Там же, стр. 206.Там же.10 И. 3. Серман145и поэтому упорствуют. Княжнинский тиран, Христиерн, простоне может понять Росслава, не может поверить в возможностьсуществования такого высокого строя души. Христиерн убежден,что идеи и чувства человека определяются его сословным поло­жением.

В этом, в частности, смысл его спора с Росславом о том,кого надо считать рабом. В ответ на слова Росслава, отказав­шегося от предложенных ему Христиерном сокровищ взамен вы­дачи тайны местопребывания Густава, готовящегося свергнутьтирана с шведского престола, Христиерн удивленно говорит:Когда бы ты был царь, несчастьем ввержен в плен,Твоею б дерзостью я не был удивлен;Царя б я чтил в тебе, себя я уважая,Но ты, в пленении против меня дерзаяИ гнева моего не устрашаясь гроз, 59Чтобы не трепетать, кто ты таков?Христиерн ждет, что в ответ на свой вопрос он услышит отРосслава подробное объяснение заслуг последнего, его полковод­ческих подвигов, доверенности к нему российского князя и т.

д.Христиерн ждет ответа, но Росслав отвечает — не столько ему,сколько зрительному залу — одним коротким, но чрезвычайноэмоционально насыщенным в контексте трагедии словом-репли­кой: «Я росс!».Совершенно очевидно из следующей реплики Христиерна, чтоон не понимает этого ответа Росслава. В ответ на гордые словароссийского гражданина Христиерн говорит ему:Ты пленник дерзостный, ты раб мой! 60Но если для Христиерна равно непонятны и чувства и словаРосслава, то зрительный зал должен был воспринимать ответРосслава со всей полнотой сочувствия и понимания; для зри­телей первых, да и не только первых представлений репликаРосслава концентрировала в себе весь круг представленийо патриотизме и гражданственности, которые вместил в своютрагедию Княжнин.И дальнейшее развитие этого спора между царем-тираном и ге­роем-гражданином идет по той же схеме. На пространные речи Хри­стиерна Росслав отвечает краткими репликами, рассчитаннымив большей степени на зрительный зал, чем на его протагониста:Христиерн5960146Внемли...

хочу тебя в последни пощадитьИ дерзости твоей в последний раз простить,Хочу тебя спасти... зрю, что тебя смущает,И тайны важной мне открыть не допущает:Страх злобу заслужить от князя твоего;Но будь мой подданный, оставь, оставь его.От твоего твой рок зависит произвола,Чего желаешь ты, скажи?Там же, стр.

219.Там же.РосславНиже престола.ХристиернУмри, злодей, мое терпенье истребя,Надежду на кого взлагаешь?РосславНа себя.ХристиернВо узах и в моей стеснен всевластной воле,Оставленный от всех и в самой жалкой доле,Спасение во мне одном могущий зреть,Что можешь ты?РосславМогу тебя и смерть презреть.61В спорах с российским послом Любомиром, своим другом, Рос­слав может рассчитывать на понимание, но и в этом споре раз­ногласия столь значительны, что ответ Росслава звучит как об­ращение к партеру через голову Любомира, несогласного с егоэтическим максимализмом.Когда выясняется, что из-за промедления Росслава бегствоневозможно, Любомир ему говорит:К спасенью нам тебя ни малого нет средства!Се твердости твоей печальнейшия следства.Содетель бед твоих, ты гибнешь наконец!Росслав отвечает ему не по существу, а эмоционально-патрио­тической репликой, обращенной к залу:Не гибну, славы я приемлю в дар венец.Ты смерть за общество бе^ою почитаешь, 62А ты, мой друг, себя ты Россом называешь.Вовлечение зрителей, всей театральной аудитории в сцени­ческую борьбу, в споры героев происходит у Княжнина в «Роеславе» не только в тех случаях, когда говорит и спорит Росслав;такой характер прямого обращения к залу приобретают репликидругих персонажей трагедии, и положительных и отрицательных.Такова, например, реплика Любомира в ответ на слова Росслава,отказывающегося открыть тайну предателя Кедара и тем самымнарушить долг чести, как он, Росслав, его понимает.

Любомирему говорит:В местах, где чести нет, честь хочешь сохранять.63616263Там же, стр. 220.Там же, стр. 232—233.Там же, стр. 216.10*147К залу, но уже не в поисках сочувствия и понимания, автормог заставить обратиться Христиерна, злодея и тирана, чтобывысказать следующую сентенцию:Нет нужды, из чего нам польза истекает, — 64Все свято для меня, что трон мой утверждает.«Сорена и Замир» (1784) Николева является очень характер­ным примером тех художественных поисков, которыми была про­никнута драматургия 1780-х годов.

Подобно Сумарокову, Нико­лев действие своей трагедии относит ко временам Киевской Руси.Но у него побежденной стороной являются не славяне, как у Су­марокова, а половцы, и конфликт развивается между победителем,царем российским Мстиславом, завоевателем Полоцка, и Сореной,женой полоцкого князя Замира, которого считают умершим. Насамом деле Замир жив и возвращается. Уже указывалось на то,что Николев широко воспользовался сюжетом и проблематикой«Альзиры» Вольтера для своей трагедии.65 Действительно, про­блема веротерпимости, как она ставится у Николева, во мно­гом совпадает с постановкой аналогичной проблемы у Вольтера.Лицемер и тиран Мстислав хочет насильно заставить доброде­тельного Замира принять христианство; это напоминает соответ­ствующую ситуацию у Вольтера.

Княжнин тоже многое бралу Вольтера; для того чтобы установить, в чем Николев с нимрасходился, полезнее сопоставить их трагедии между собой.Л. И. Кулакова указала на полемичность «Сорены и Замира»по отношению к «Росславу». Эта полемичность проявляется нетолько в декларативных заявлениях автора, но и во всем содер­жании трагедии.

Характеристики

Список файлов книги