И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 24
Текст из файла (страница 24)
Далее исследовательница пишет о стихах Тредиаковского из романа «Ездав остров Любви», что «почти все они стали русскими кантами ивошли в рукописные сборники, будучи записаны вместе с музыкой».14По мнению исследовательницы, быть может несколько преувеличивающей значение песен Тредиаковского, «рукописныесборники кантов... утверждают великую роль Тредиаковскогов русской бытовой поэзии и музыке середины XVIII века».15Недавно наши сведения о распространении песен Тредиаковского в рукописных песенниках XVIII в. обогатил А.
В. Позднеев.16 Он отметил, что песенка Тредиаковского «Описание грозы,бывшия в Гаге», напечатанная в числе других в приложениик «Езде в остров Любви», попала в песенник начала 1730-х годов.В сборниках 1730—1740-х годов его песни встречаются чаще, чемстихи какого-либо другого поэта, но с появлением песен Сумарокова они из сборников исчезают.17Многочисленны полемические и пародийные упоминанияо песенках Тредиаковского у Сумарокова и у Ломоносова. Все этосвидетельствует о том, что песни Тредиаковского хорошо былиизвестны его современникам и что вокруг них шла серьезная литературная борьба.
Возможно, что именно Тредиаковский былзачинщиком этого спора о песне, так как ему принадлежала гегемония в песенном репертуаре 1730—1740-х годов, а Сумароковвыступил как соперник, с новым типом песни.В комедии «Тресотиниус» (1750) Сумароков яростно папал наТредиаковского именно за то, по-видимому, что тот ранее пародировал и критиковал его, Сумарокова, песни.
Тресотиниус—Тредиаковский критикует одну из известнейших песен Сумаро14Т. Н. Ливанова. Русская музыкальная культура XVIII века, т. I,стр. 1548—49.Там же, стр. 483.16А. В. Позднеев. Произведения В. Тредиаковского в рукописныхпесенниках.В кн.: Проблемы истории литературы. М., 1964, стр. 87—100.17Там же, стр.
89.102кова — «О места, места драгие», так объясняя превосходствосвоей песни над песней Сумарокова: «Ето вить не „О места, местадрагие", ету песнь и содержание ее не всяк разуметь будет, туттакие есть тонкости, что они от многих и ученых закрыты».18Одна из пародий Тредиаковского, на другую популярнуюпесню Сумарокова — «Прости, мой свет», сохранившаяся в рукописном сборнике, подтверждает, что не Сумароков, а Тредиаковский был зачинщиком борьбы вокруг песни.
Вот текст этой пародии полностью:На п е с н ю «Прости, м о й свет»Наш автор в музу так влюбился,Что день и ночь он с ней всегда,Да и не хочет никогда,Чтоб где не вместе находился,Однако же отстать от ней в один день рад.Вот тут какой ток лился из глаз,Слез пролито в один миг с таз,Но, говоря, изъявить не можно,Как нутр его рвался не ложно, —Признак, что тогда в нем был бред.Хотел он песню спеть к отраде,Да спел идиллию во складе,Так застонав: «Прости, мой свет».19Пародия эта имеет в виду следующую строфу из песни Сумарокова:Не будет дня, во дни часа,В часе минуты мне такой,Чтоб тень твоя ушла из глаз,Я буду плакать всякий час.Когда придут на мысль часы,В которые я был с тобой:Утехи прежни вспомнятся,Глаза мои наполнятсяПотоками горчайших слез,Что рок драгую жизнь унес,Одну оставя страсть,И лютую напасть.20Обвиняя Сумарокова в «слезливости», пародист метил в егоконцепцию любви.
Именно различное понимание характера исмысла любви разделило соперников в области песенного жанра.Поэтому необходимо восстановить «философию любви», выраженную в песнях Тредиаковского, и сопоставить ее с той концепциейлюбовного чувства, которую предложил в своих песнях Сумароков.18А. П. С у м а р о к о в , Полное собрание всех сочинений, т.
V, М.,1787, стр. 303.19Рукописный сборник «Разные стиходействии» (ИРЛИ, разр. II, оп. 1,20А. П. С у м а р о к о в .стр. 258-259.Полноесобрание всех сочинений, т. VIII,1033Русская литературная песня создана была Тредиаковским.В первой изданной им по возвращении из-за границы книге«Езда в остров Любви» (1730) находилось около сотни стихотворений и стихотворных отрывков, как в тексте романа, так ив особом приложении, названном «Стихи на разные случаи».Тредиаковский перевел любовно-аллегорический роман ПоляТальмана уже в самом конце своего пребывания за границей.21Именно поэтому выбор такого «несюжетного» произведения свидетельствует об определенности его литературно-поэтическоговкуса и о программности переведенного произведения.
Ведь изогромного богатства репертуара французской литературы, каксовременной, так и «великого века», Тредиаковский мог взятьдля перевода и ознакомления русских читателей что-либо другое,может быть более занимательное или более назидательное. Однако он выбрал «Езду в остров Любви» и своим выбором, который был результатом добросовестных поисков, был очень доволен: «Думал я долго, что какую бы то книжку французскую начать переводить. Тогда впала мне на разум сия, которую я там(в Гамбурге, — И. С.) не без трудности сыскал..
.».22Перевод книги Тальмана был как бы отчетом Тредиаковскогоперед своими современниками, демонстрацией его познаний и литературных дарований и, в каком-то смысле, итогом его изученийсовременной французской литературы.Поль Тальман, роман которого так понравился Тредиаковскому, и в свое время, т. е. в 1660—1680-е годы, и позднее, когдаТредиаковский решил переводить его роман, принадлежал к писателям совершенно третьестепенным. Достаточно сказать, что в самой авторитетной трехтомной библиографии французской литературы XVII в., составленной Александром Чиоранеску, о нем незафиксировано ни одной специальной статьи.23 Одно неоспоримо:с 1664 до 1729 г. роман опубликован (отдельно и в сборниках)шесть раз, что свидетельствует об устойчивом читательском интересе.Сам же Поль Тальман, избранный за свой роман во Французскую академию, ничем более значительным не ознаменовал своелитературное поприще.
У исследователей Тредиаковского сложилось не совсем верное представление об историко-литературномместе этого романа. Л. В. Пумпянский писал об этом переводеТредиаковского: «Выбор Тредиаковского свидетельствует, такимобразом, о том, что его литературные вкусы обращены были к со21См.: И.3.
С е р м а н . Тредиаковский и просветительство (1730-егоды).В кн.:XVIII век, сб. 5. Изд. АН СССР, М.—Л., 1962, стр. 213—216.22В. К. Т р е д и а к о в с к и й , Сочинения, т. 3, СПб., 1849, стр. 648.23А. С i о г a n e s с u. Bibliographie de la litterature francaise du dixseptieme siecle, t. III. Paris, 1966, p. 1890.104вершенноопределенной стадии в развитии французской литературы, к плеяде Гомбервиля, Ля-Кальпренеда, Жоржа Скюдери,мадемуазель де Скюдери и т. д., то есть к романистам эпохи абсолютизма, к представителям аллегорически-помпезного стиля».24В этом утверждении есть некоторая существенная неточность.Тальман во всяком случае не принадлежал к авторам аллегорически-помпезных романов.
Его позиция была иной. Позднее,в конце века, Поль Тальман без излишней резкости, но все жеубежденно объявил язык аллегорического романа «ненастоящим», «искусственным». В своей работе «Замечания и определения Французской академии» (1693) он писал о «жаргоне прециозниц»: «Если бы слово „жаргон" означало только дурнойязык, получившийся из испорченного хорошего, каким, можетбыть, является язык черни, нельзя было бы сказать „жаргон прециозниц", потому что прециозницы ищут самого лучшего слова,но слово „жаргон" означает также аффектированный язык, и,следовательно, „жаргон прециозниц" — это хороший язык; особы,которых называют прециозницами, говорят не настоящим языком, а искусственным, изысканными фразами, и, хотя они состоят из отборных и принятых в употреблении слов, можно сказать, что это жаргон».25Поддерживая и разделяя основные принципы стилистики прециозной литературы, разумеется в определенной сфере, в царстве«страсти нежной», Поль Тальман в своем романе стремился избежать слишком изысканных и вычурных оборотов речи.
Стильего вообще лишен отличительных признаков прециозности в собственном смысле, того, что высмеял в своих «Смешных жеманницах» Мольер в 1659 г. Роман Поля Тальмана аллегоричен, ноот прециозности в собственном смысле он свободен, это, скорейвсего, и определило выбор Тредиаковского. Его чрезвычайно привлекла общая этико-эстетическая концепция романа, изложеннаяв основном, прозаическом повествовании и еще более энергичновыраженная в стихах и стиховых отрывках, которыми связывается прозаическое изложение.26Роман состоит из двух частей, двух путешествий на островЛюбви, изданных впервые отдельно, а затем печатавшихсявместе. Обеим частям придана условная форма писем, обращенных к другу автора — Licidas, или Лицида, как его назвал Тре24Л.
В. П у м п я н с к и й . Тредиаковский. В кн.: История русской литературы, т. III. Изд. АН СССР, М.—Л., 1941, стр. 238.25Р. Т а 11 е m e n t. Remarques et decisions de l'Academie francoise.Paris, 1698, pp. 104—105. Цит. по кн.: R. L a t h u i l l e r e . La Preciosite,t. I. Geneve, 1966, p. 37.26Мы располагали следующим изданием романа Тальмана: Vayage del'isle d'Amour.
Par l'abbe Tallemant. In: Voyages imaginaire, songes, visionset roman cabalistiques orne de figures. Amsterdam, 1788, t. 26, pp. 203—306.Далее с оригиналом Тальмана сопоставляется перевод Тредиаковского поизданию: В. Т р е д и а к о в с к и й , Сочинения, т. 3, стр. 639—773.]0Г)диаковский.
В первой части излагается история несчастной любвигероя Тирсиса к Аминте. Герой романа плывет в страну Роскоши(Plaisir) и попадает на остров Любви (de l'Amour), где онвстречает Аминту и страстно в нее влюбляется. Не слушая доводов Разума (Raison), «речей его и здравых советов», Тирсис стремится к Аминте. Почтение (Respect) и Предосторожность(Precaution) тоже дают ему хорошие советы, которым он не следует. Далее он странствует по острову, попадает в «местечко»Беспокойность (Inquietude), в Малые прислуги (Petit-Soins),Добрый прием (Bon-Accueil), в город Надежду (Esperance),стоящий на реке Претенция (Pretention). В городе Надежда «обретается» княгиня Надежда, у входа в ее палаты встречаютсяМысли (Pensees).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
