И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 20

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 20)

Р. Д е р ж а в и н, Сочинения..., т. I, стр. 174—175.Сердечный твой тем кажешь взгляд;Я к крале короля бросаюИ ферзь к ладье я придвигаю,Даю марьяж иль шах и мат.И наконец, строфа 16-я имеет бесспорно автобиографическоесодержание — в ней говорится о поэтическом творчестве автора:Бывало, милые наукиИ Музы, простирая руки,Позавтракать ко мне придутИ все мое усядут ложе;А я — свирель настроя тут,С их каждой лирой то же, то жеИграю, что вчерась играл.Согласна трель! взаимны тоны!Восторг всех чувств! За вас короныТогда бы взять не пожелал.Строфа 17-я, возвращающая читателя и героя к настоящемуего положению, сокращенно воспроизводит темы трех предыду­щих строф, но с отрицательным знаком.

Сначала дается суммар­ная характеристика того, как обстоят «ныне» дела героя:А ныне пятьдесят мне било;Полет свой счастье пременило,Без лат я горе-богатырь...Затем идет описание любовных и карточных неудач героя,противопоставленное изображению его побед над прекраснымполом в строфе 15-й:Прекрасный пол меня лишь бесит,Амур без перьев — нетопырь,Едва вспорхнет и нос повесит.Сокрылся и в игре мой клад...Далее следует строка о разладе с поэзией, соответствующаястрофе 16-й:Не страстны мной как прежде Музы...И заключительные две строки тематически возвращаютк строфе 14-й, в которой говорилось о придворной фортуне героя,с тем чтобы его прежним успехам противопоставить нынешниенеудачи:Бояре понадули пузы,И я у всех стал виноват.Таким образом, «я» в одах Державина приобретает временамидаже избыточную конкретность, оно получает такие черты харак­тера и поведения, которые совершенно не совпадают с действи­тельной биографией Гаврилы Романовича Державина.

Ода с ееуже устоявшейся тенденцией к обобщению образа поэта ненуждалась в полном совпадении его биографии с его литератур­ным обликом; достаточно было хотя бы частичного сходства,относительного подобия, — остальное читателю предоставлялосьугадывать самому.852Анафорический тип связи в одах Державина получает самоеразнообразное применение. Он может связать таким способомконец и начало двух соседних строф, как например в оде «Навыздоровление мецената»:13Но вдруг средь облака златого,На крыльях утренней зари,Во зраке божества младого,Которого рабы, цари,Все люди равномерно любят,Но все не равно берегут;Которого лень, роскошь губят,Крепят умеренность и труд, —Здоровье, дар небес бесценный,Слетело в твой чертог и, взявВ златом сосуде сок врачебный,Кропя тебя, рекло: «Будь здрав!».Ты здрав! Хор муз тебе любезных,Драгую жизнь твою любя,Наместо кипарисов слезных,Венчают лаврами тебяи т.

д.Вторая из приведенных и следующая за ной строфа соеди­нены также словесным повтором:Не умирает добродетель,Бессмертна музами она!Бессмертны музами Периклы,И Меценаты ввек живут.У Ломоносова или Петрова случаи применения этого приемакрайне редки. Укажу несомненное, но, кажется, одиночное употребление такого повтора у Ломоносова в оде «На восшествие папрестол Екатерины II» (1762) при соединении первой и второйстроф:И от презрения избавитВозлюбленный российский род.Российский род, коль ты ужасенВ полях против своих врагов.14У Державина этот прием входит в систему других однород­ных приемов, связывающих материал внутри строфы и перехо­дящих в межстрофические связи.1314Там же, стр.

78—81.М. В. Л о м о н о с о в ,СССР, М.—Л., 1959, стр. 772.Полное собрание сочинений, т. 8, Изд. АНВ «Фелице» повторение одного указательного местоимения«там» скрепляет строфу 18-ю и связывает ее со строфой 19-й:Стремятся слез приятных рекиИз глубины души моей.О коль счастливы человекиТам должны быть судьбой своей,Где ангел кроткий, ангел мирный,Сокрытый в светлости порфирной,С небес ниспослан скиптр носить!Там можно пошептать в беседахИ, казни не боясь, в обедахЗа здравие царей не пить.Там с именем Фелицы можноВ строке описку поскоблить,Или портрет неосторожноЕе на землю уронить.Там свадьб шутовских не паряти т. д.15Такое разнообразие видов скреп и соединений межстрофиче­ских и внутристрофических, по-видимому, объясняется тем, чтоломоносовский композиционный принцип сочетания двух конт­растных тем в пределах целой оды Державин превратил в прин­цип стилистический, осуществил его не только в каждой строфе,но и в каждой строке.

Следуя этому принципу контрастности,Державин в пределы одной строки вмещает начало и конец ка­кого-либо явления, какого-либо исторического процесса социаль­ного или этического порядка. В оде «На счастье» контрастно нетолько соотношение строф, но и соотношение строк. Такова,например, третья строфа этой оды, в которой почти каждаястрока содержит в себе парадоксально-противоречивое, контра­стное утверждение.

Обращаясь в ней к богу счастья, поэт при­водит примеры тех превращений, которые совершаются в зависи­мости от благосклонности или немилости этого бога:Куда хребет свой обращаешь,Там в пепел грады претворяешь,Приводишь в страх богатырей,Султанов заключаешь в клетку,На казнь выводишь королей.Но если ты ж, хотя в издевку,Осклабишь взор свой на кого:Раба творишь владыкой миру,На место рубища порфируТы возлагаешь на него.16Почти каждая из строк этой строфы включает в себя закон­ченное определение некоего явления или события, суть которогов превращении в собственную противоположность, в смене одногосостояния человека другим, ему контрастным: богатыри у негостановятся жертвой страха, султаны (властители) превращаются1516Г. Р.

Д е р ж а в и н , Сочинения..., т. I, стр.Там же, стр. 171—172.57в рабов (попадают в плен к своим победителям), короли, сме­щенные с престола, идут на плаху. Но возможно, по Державину,и обратное: вчерашний раб становится владыкой, сменяет «ру­бище» на «порфиру». В каждом из этих превращений вниманиепоэта привлекает не ход самого процесса, не его временное про­текание, не смена событий во времени, а только конечныепункты, начала и концы, их контрастность, их полярность, ихсовершенное несходство, неожиданность этих перемен.Мир у Державина в вечном движении, в вечных переменах.В нем нет ничего, что было бы неизменно и чему не угрожали бынеожиданное превращение в нечто контрастное или полная ги­бель. Именно эту мысль высказывает Державин в «Водопаде» поповоду смерти Потемкина:Единый час, одно мгновеньеУдобны царства поразить,Одно стихиев дуновеньеГигантов в прах преобразить..

.17Принцип контрастности в стиле державинской оды — этоконкретное выражение того представления об относительностивсех жизненных состояний, к которому пришел Державин.По принципу контрастности и взаимопереходов изображается всяпостигаемая поэтом действительность. Условно можно сказать,что поэтическая мысль державинской оды располагается в си­стеме определенных представлений, взятых из различных сфержизненного опыта.

Этих основных сфер три: идеология, история,частная жизнь. Каждая из этих сфер получает у него в оде своеместо, свои средства выражения и особую композиционно-кон­структивную роль.Сфера идеологии, или «истины», как ее называет сам Держа­вин, неизменна, абстрактна и является общей мерой вещей, эта­лоном этической оценки, идеалом чистого разума.

Ее противопо­ложность — сфера частной жизни, русского быта — конкретна,эмпирична, никаким правилам чистого разума не подчиняется ине может и не хочет служить нормой или образцом; к ней поэтотносится чаще всего с иронией, но ее сила в неоспоримости еесуществования, вопреки несомненному частому несовпадениюее с нормой разума и законами этики. Но при всем несходствеабстрактной сферы истины и конкретной сферы частной жизнимежду ними есть одно общее свойство: обе они неподвижны инеизменны, в них ничего не меняется и не подлежит изменению,хотя в сфере истины эта неизменность задана самой ее природой(какая же это была бы истина, если бы ее надо было менять, под­правлять, пересматривать и т. д.!), а в сфере частной жизнинеизменность поддерживается только традицией и обычаем, а некакими-либо другими причинами.

Устойчивость быта — устой1788Там же, стр. 326—327,чивость беззаконности, тогда как неизменность истины — естьзакон.Между этими неизменными сферами поэтического мира державинской оды расположена сфера истории, т. е. именно та об­ласть жизни, где происходят перемены, где все подверженоконтрастному превращению, все непрочно, все во власти стра­стей.

Сфера истории, куда входит и современность с ее злобо­дневными темами и модными героями, понимается Державинымкак область действия несомненно существующих, хотя и труднообъяснимых, законов. Уже под старость, в «Жизни Званской»(1807), подводя итоги своим жизненным наблюдениям и опытуистории, прошедшему перед ним за полустолетие, он писал:Иль в зеркало времен, качая головой,На страсти, на дела зрю древних, новых веков,Не видя ничего, кроме любви однойК себе, — и драки человеков.18Это господство эгоизма в мире истории составляет предметпостоянного поэтического интереса Державина и основной пред­мет разработки в его одах.Успех «Оды к Фелице», литературный и общественный,объясняется еще и тем, что вместо традиционного статическогоотношения одического «я» к адресату оды (царю) Державинпредложил вниманию читателей сложную систему отношениймежду «я», рассказчиком оды, и конкретным воплощением оди­ческого идеала — Фелицей.Отказавшись от ломоносовского приема изображения долж­ного в перспективе будущего, только как надежды и пожелания,Державин показал в «Фелице» осуществление политических инравственных чаяний нации.

Все три сферы его поэтическогоинтереса в этой оде представлены (истина, история, частнаяжизнь), но в очень своеобразном сочетании. «Я», от имени кото­рого ведется одический рассказ, собирательно, оно принадлежити самому поэту и многочисленным персонажам из придворногоокружения, которых поэт контрастно Фелице изображает погру­женными целиком, или почти целиком, в сферу частной жизни,только некоторые из них действуют в сфере истории. Зато самаФелица, чуть-чуть причастная быту, действует в истории как слу­жительница истины:Тебе единой лишь пристойно,Царевпа! свет из тьмы творить;Деля хаос на сферы стройно,Союзом целость их крепить;Из разногласия согласьеИ из страстей свирепых счастьеТы можешь только созидать.191819Там же, т. II, 1869, стр.

406.Там же, т. I, стр. 86.В этом собственно и заключалась та идеализация образа Фелицы, то отступление от исторической истины, в котором Дер­жавина упрекали и современники и потомки. Действительно, по­этический образ Фелицы приобрел свою, впутриодическуюобоснованность благодаря тому, что героиня оды наделена даром«всепонимания»; она с одинаковой свободой чувствует себя вовсех трех сферах «хаоса» жизни. Ей в равной степени, по мне­нию Державина, понятны л самые высокие идеи, и самые низмен­ные житейские интересы:Едина ты лишь не обидишь,Не оскорбляешь никого,Дурачествы сквозь пальцы видишь,Лишь зла не терпишь одного,Проступки снисхожденьем правишь,Как волк овец, людей не давишь,Ты знаешь прямо цену их.20И в этом смысле она является исключением не только средилюдей, но и, что особенно важно для Державина, среди царей.Она оказывается человеком на троне, но без общих человеческихслабостей, а только с даром всепонимания.зОды, в которых Державин развивал найденные в «Фелице»приемы построения произведения в целом, обычно делятся у негона отдельные части таким способом, что каждая содержит кар­тину одной из трех жизненных сфер.

Так построена «Ода Фелице»,так же построены «Вельможа» и «Водопад». В оде «Вельможа» 21все начало (строфы 1—9-я) излагает представление поэта обистинных обязанностях вельможи; средняя часть (строфы 10—18-я) содержит сатирический портрет современного вельможи,это частная жизнь, это область, где торжествуют эгоизм и расчет;третья, заключительная часть оды (строфы 19—25-я) показываетосуществление истины в истории.

Характеристики

Список файлов книги