И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 2

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 2)

Проблемы изучения русского классицизма. В кн.:XVIII век, сб. 6. Русская литература XVIII века. Эпоха классицизма.Изд.3 «Наука», М.—Л., 1964, стр. 29.См.: Н. И. М о р д о в ч е н к о . Русская критика первой четвертиXIX4века. Изд. АН СССР, М.—Л., 1959, стр. 188—195.«Соревнователь просвещения и благотворения», СПб., ч. 24, 1823,кн. 2, стр. 141.(5Сомов не был критиком оригинальным, тем характернее дляэпохи, что он свободно пользуется термином «классическая лите­ратура» именно в смысле «классицизм». Несколько позднее Ни­колай Полевой суммировал высказывания русских романтиков1820-х годов в следующей формуле: «Подражание и классицизмбыли сущностью всей русской литературы».5И в дальнейшем при всем бесконечном разнообразии взглядовна русский классицизм и его оценок (большею частью отрица­тельных!) ни защитники, ни противники — критики классицизмане сомневались в его существовании и в правомерности термина,хотя, повторяю, толковали его различно, чаще всего предпочитаятермин «псевдоклассицизм».Следовательно, споры, расхождения, разноречия в оценке рус­ского классицизма не должны и не могут убедить нас в том, чтосамого явления не существовало; ведь различные точки зренияна происхождение солнечной системы не заставляют астрономовотказаться от этого термина и изучать каждую планету отдельно,так, как будто других планет и солнца не существуетТ](1очему жемы должны отказаться от изучения русской литературы XIII в.как системы определенных взаимосвязанных литературных на­правлений (в том числе и классицизма) и вернуться к эмпи­ризму эпигонов историко-культурной школы? Не лучше ли по­пытаться понять причины наших сегодняшних осложнений с клас­сицизмом и лечить не болезнь, а больного?Может быть, источником сомнений и скептицизма является несам по себе русский классицизм, в существовании которого несомневались на протяжении полутора столетий, а мы сами, в по­следние 10—20 лет очень мало занимавшиеся исследованием тео­ретических проблем русского классицизма, в результате чегоклассицизм из научной проблемы превратился в сумму всем из­вестных и приевшихся фактов.Та разработка эстетических и историко-литературных проблемрусского классицизма, которая осуществлена была в советскойнауке, особенно в 1930-е годы, как кажется многим, разрешилавсе основные и многие частные вопросы генезиса, становления,развития и смены этого литературного направления другимив русской литературе второй половины XVIII в.

Сегодня нампредлагают поступить с классицизмом так, как сказано в изве­стном эпилоге тургеневского романа: «только указать — и пройтиMjaMo».\ В принципе можно было бы с этим согласиться, если бы раз­работка художественного наследия русского классицизма дей­ствительно не оставила места сомнениям, а главное не привелак исторически неоправданному и методологически неубедитель5Н. А.

П о л е в о й . Очерки русской литературы,стр. 48 (статья «Державин и его творения», 1832).ч. I. СПб., 1839,^7ному обуживанию хронологических рамок и эстетического зна­чения русского классицизма. Как шагреневая кожа, послекаждого прикосновения ревнителей «барокко» 6 или «реализма»русский классицизм сокращается, и неизвестно, чем кончитсяэто наступление на классицизм, осуществляемое энергичными $цосведомленными исследователями русской литературы XVIII B J. ^ ^ Н а с т у п л е н и е на классицизм не следует считать лишь резульv \ ^татом злонамеренности, для него есть опора в том представленииV о классицизме, какое сложилось в нашей науке и живет до сихпор.

В 1940 г. Г. А. Гуковский писал, повторяя то, что уже не­однократно развивалось им самим и другими: «Канонизаторомрусского классицизма был Сумароков; и у него, наиболее после­довательного „классика" в русской литературе, принцип отрешен­ности от конкретных фактов действительности, рационалистиче­ского обобщения и понятийной отвлеченности не смог овладетьвсей совокупностью его творчества. При этом живые и конкрет­ные отклики на реальную жизнь мы находим у Сумарокова нев „высоких" жанрах, посвященных выявлению его идеала,а именно там, где он озлобленно нападает на отклонения от иде­ала, являющиеся для него слишком реальной, печальной и неприем­лемой действительностью».7 И далее Г. А. Гуковский суммируетсвое, в общем до сих пор никем не оспариваемое представлениеоб эстетической сущности русского классицизма: «Русскиеклассики считали ценным в плане идеологическом не конкретноединичное бытие, а понятие, схему идеального или „разумного".Реальность российской общественной жизни их времени былав их сознании отрицательна в каждом единичном конкретномсвоем проявлении; они представляли себе конкретную реальностьдурной уже в меру ее конкретной специфичности.

Индивидуаль­ное в их глазах — всегда дурно, отрицательно, так как оно откло­няется от общезначимой логической схемы. Таким образом, и тео­рия русского классицизма могла допустить изображение конкрет» ных реальностей — именно как отрицательного бытия».8Таков, в сущности, и сегодня взгляд на классицизм большин­ства исследователей литературы XVIII в . ЗМожно ли считать его исчерпывающим? Или правомернеебыло бы поставить вопрос так: есть ли у нас основания подвер­гать сомнению эту концепцию русского классицизма? Она воз­никла из совокупности результатов исследования конкретногоисторико-литературного материала и вполне естественного длясоветской науки конца 1920—1930-х годов отталкивания от пло6См.: А.

А. М о р о з о в . Проблемы европейского барокко. «Вопросылитературы», 1968, № 12, стр. 111—126.7Г. А. Г у к о в с к и й .Проблемы изучения русской литературыXVIIIвека.Вкн.:XVIIIвек,сб. 2. Изд. АН СССР, М.-Л., 1940, стр. 18.8Там же, стр. 19.8ского эволюционизма историко-культурной школы и антиидеологизма формальной школы.В данной концепции русского классицизма был серьезныйизъян: она недостаточно учитывала общую идеологическуюоснову эстетико-методологических решений русского класси­цизма — просветительство, которое именно с 1720-х годов (т. е.тогда, когда и «начался» с Кантемира у нас классицизм) локовский эмпиризм в сочетании с сенсуализмом сделало основой сво­его «философского», как тогда говорили, подхода ко всей сово­купности вопросов политики, социологии и культуры.

Тем самымс декартовским рационализмом, с его метафизикой передовая,просветительская литература распрощалась, тогда как физикаДекарта сохраняла по многим причинам убедительность еще досередины XVIII в., даже для таких свободных умов, как Ломо­носов.тщательно проанализированного творчества Сумарокова иего'школы была выведена система эстетических взглядов и пере­несена на весь русский классицизм. И при этом нужно отдатьдолжное талантливости и блеску тех работ, в которых на основеогромного материала, часто не только впервые изученного, но ивпервые вообще прочитанного, Г. А.

Гуковский установил оченьважные и существенные черты эстетического мышления литера­торов русского классицизма^Но в этом приравнивании эстетики русского классицизмак школе Сумарокова было самое слабое место новой историколитературной концепции. В ней не нашлось места Ломоносову,который примыкал к классицизму на правах бедного родствен­ника; в нее уже никак не вмещался Державин; из нее можнобыло только с трудом «вывести» Фонвизина, и т. дО^ результате,несмотря на категорическое утверждение Г. А. Гуковского, «чтос самого начала следует признать реализм как законченныйстиль, как художественную формулировку целостного мировоззре­ния, как полноценную систему восприятия действительности иборьбы за действительность, — созданием русских писателейXIX столетия, в первую очередь Пушкина», что «восемнадцатоестолетие не могло дать и не Дало в литературе такой законченнойсистемы реалистического миропонимания и искусства», сам онсклонен был думать, что «реалистические элементы возникалив искусстве, в особенности во второй половине столетия, в изоби­лии у разных писателей, в различных литературных течениях игруппах, и эти накопленные богатства легли в основу того вели­кого построения, за которое смог взяться Пушкин».9 Чрезвычай­ная жесткость концепции классицизма привела к тому, что «сво­бодные», «не укладывающиеся» в него явления стали восприни9Там же, стр.

17—48.0fматься как «реалистические элементы», хотя у того же автора мыможем прочесть, «что реалистические элементы мы ни в какойстепени не должны усматривать повсюду, где мы встречаемсяс „низким" стилем, с речевой грубостью или даже с отдельнымиупоминаниями бытовых предметов или „бытовизма" вообще. Реа­лизм, — даже если говорить только лишь о формировании элемен­тов его, — вовсе не сводится к разговорам о кабаках или ночныхтуфлях.

Реализм — это мировоззрение, а не слова. Реализм — этоопределенное отношение к действительности, а не аморфный вы­бор тематических мотивов».10 ~"\Запомним это прекрасное — и для нашего времени — опреде­ление реализма. Очевидно, что имеется в виду определенная си­стема эстетических представлений, или, как писал Чернышевский,«отношений искусства к действительности». Не так ли? Но по­чему же вслед за этим определением реализма следует основан­ная на совершенно ином подходе оценка классицизма? Продол­жаю цитирование: «Поэтому и в творчестве Сумарокова следуетвидеть некоторые, еще слабые, моменты реалистического харак­тера не потому, что он грубовато и смешно балагурит в своих„притчах", а потому, что отрицательные — с его точки зрения —явления общественной жизни он показывает конкретно, какреальные факты действительности, а не отвлеченно-типологически,по „эстетике Декарта"».11|Т1так г в этом понимании классицизма участвуют три понятия:прежде всего, разумеется, сам «классицизм», затем «реализм» или«реалистические элементы» и, наконец, действительность с ее«реальными фактами»^Соотношение этих элементов определяетсяпрезумпцией «отрешенности от конкретных фактов действитель­ности» и «понятийной отвлеченности», как основных, всеопределяющих гносеологических и методологических принципов рус­ского классицизма, хотя сам же Г.

Характеристики

Список файлов книги