И.З. Серман - Русский классициз (1006452), страница 3
Текст из файла (страница 3)
А. Гуковский, в полном соответствии с собственными историко-литературными разработками, в этой же статье писал: «Может быть, никогда русскаялитература прошлого не была так непосредственно, так прямо;так нескрываемо связана с текущей политической жизнью, какименно в XVIII столетии. Если мы *не будем постоянно помнитьэтого, мы просто не будем понимать элементарного смысла техпроизведений, которые мы изучаем».12Итак, с одной стороны, «отрешенность от конкретных фактовдействительности», с другой — «прямая», «нескрываемая» связьс текущей политической жизнью; с одной стороны, «понятийнаяотвлеченность», с другой—«реальные факты действительности».Может быть, это несомненное противоречие есть результат не10Там же, стр.
18—19.J21 Там же.' Там ,же, стр. 6,!Юсоответствия между теоретическим представлением о русскомклассицизме и конкретным историко-литературным процессомXVIII столетия? Может быть, ощущение этого несоответствиязаставляло «подправлять» классицизм «реалистическими элементами» вопреки верному общему представлению о реализме?Конечно, не было бы особой надобности так придирчиво разбирать формулировки Г.
А. Гуковского, высказанные 30 лет томуназад, если бы выраженная в них точка зрения до сих пор непользовалась молчаливым признанием и не приобрела аксиоматический характер. Пришло время разобраться в составляющихэто определение элементах, для того чтобы из явного противоречия в оценке самого классицизма найти выход к новому пониманию русского классицизма — как идеологическому явлению,отношения которого с исторической действительностью могутбыть определены более конкретно, более исторично и... менееотвлеченно.^[Наибольшее сомнение среди трех понятий, составляющихэту систему взглядов, вызывает определение классицизма.
Онопредставляет собой конкретную разработку той точки зрения нафранцузский классицизм, которая была в свое время предложена Кранцем и получила всеобщее признание в советской науке 1930—1940-х годов. Тогда это было последним словом науки;для французского, а следовательно, и любого другого классицизма предлагалась общая философско-методологическая основа — эстетика классицизма отождествлялась с учением Декартао страстях и о приоритете разума.
С. С. Мокульский писал во«Введении» к разделу «Классицизм» итогового труда советскихисследователей, что французский классицизм был «своеобразнымхудожественным эквивалентом картезианского рационализма»^Применительно к русской литературе в работах Г. А. Гуковского классицизм характеризовался следующим образом: «Осмысление речи, слова как орудия высказывания и идеологическойактивности характерным образом выражает основные тенденциилитературного, а также и вообще мировоззрительного мышленияданной эпохи в пределах данной социальной группы. Слово в дворянском искусстве 1760-х годов было плоскостно. Оно должнобыло представлять собою тоже замкнутую систему, феодальноукрепленную своими логическими признаками и непроницаемуюдля внеположных систем, так же как для внеположных целейи применений.
Поэты в эту эпоху требовали уважения к сословному качеству поэтического слова, то есть благородного, благорожденного от разумной идеи прекрасного».1413С. С. М о к у л ь с к и и. Классицизм. В кн.: История французскойлитературы, т. I. Изд. АН СССР, М.—Л., 194(5, стр. 345.14Г. А. Гу к о в с к и й .Очерки по истории русской литературыXVTIT века. Изд. АН СССР, М.—Л., Ш(>, стр. 215.11Гаким образом, общее представление о ^артезйансКо-рацйоналистической основе искусства классицизма получило в работахГ.
А. Гуковского и других исследователей последовательную разработку, особенно «на уровне» принципов поэтического стиля,прямо из этой основы классицизма выведенных. В результатеэтой разработки также оказывалось, что только Сумароков иего школа в общем «подходят» к такому определению стиля, и,следовательно, проблема классицизма сводилась в сущностик проблемам творческой деятельности школы Сумарокова, несмотря на частичные поправки, внесенные позднее некоторымиисследователями.Время шло, и методологическая неправомерность отождествления французского классицизма с картезианским рационализмомстановилась все очевиднее, по мере того как вообщо была подвергнута сомнению правомерность такого отождествления литературных направлений даже с близкими им философскими системами.Новый подход к пониманию эстетической природы французского классицизма обосновала десять лет тому назад в своейработе Е.
Н. Купреянова.15 К сожалению, советские специалисты по французскому классицизму почти не откликнулись наэту замечательную статью. Только недавно Г. Н. Бояджиев посвятил шесть страниц изложению мыслей Е. Н. Купреяновой.16Однако изложение точки зрения Е. Н. Купреяновой незаметнымобразом переходит в опровержение, да так, что вместес Е. Н. Купреяновой Г. Н. Бояджиев «опровергает» и Маркса,что в данном случае является, очевидно, результатом невнимательного чтения и полемического воодушевления. Г. Н.
Бояджиев так излагает точку зрения Е. Н. Купреяновой на отношение французского классицизма к философии его времени: «Характеризуя самый рационалистический метод мышления, авторвызволяет последний из обязательной орбиты идеализма, замечая, что он был „свойствен и материалистической мысли эпохи".Так, классицизм, как будто бы, оказывается вырванным из цепких лап мертвенного абстрагирования, спасенным от идеалистического плена. Но, освободив живое от этих пут, исследовательтут же накладывает на него новые тем утверждением, будто быбез философского демиурга может обойтись любое искусство, ноне классицизм. Взамен Декарта и метафизического идеализмаавдор новой концепции предлагает считать философской основойфранцузского классицизма учение Бэкона—Гоббса и метафизический материализм».1715Е.
Н. К у п р е я н о в а . К вопросу о классицизме. В кн.: XVIII век,сб. 4. Изд. АН СССР, М.—Л., 1959, стр. 5—44.16Г. Н. Б о я д ж и е в . Вопрос о классицизме XVII века. Драматургияи театр. В кн.: Ренессанс. Барокко. Классицизм. Изд. «Наука», М., 1966,стр. 306—312.17Там же, стр. 306.12И несколько далее, продолжая свою полемику с Е. Н. Купреяновой, Г. Н. Бояджиев пишет: «Отыскивая для французскогоклассицизма дальнейшие связи с английским материализмом,Купреянова обращается к Гоббсу и видит в нем уже прямогофилософского предтечу этого стиля. „Гоббс ... является систематиком бэконовского материализма. Чувственность теряет своияркие краски и превращается в абстрактную чувственность геометра.
Материализм . . . выступает как рассудочное существо, нозато с беспощадной последовательностью развивает все выводырассудка"».,8Приведя заключенные в кавычки слова, принадлежащие, какон думает, Е. Н. Купреяновой, Г. Н. Бояджиев с пафосом заключает: «О геометризме и „рассудочном существе" классицистскихтрагедий писали все сторонники картезианского истолкованияклассицизма. Стоило ли в таком случае так радикально менятьфилософские основы стиля, чтоб приходить к столь сходным выводам!».19 «Стоило» или «не стоило» Е. Н. Купреяновой исследовать «философские основы» классицизма — об этом можнобыть разного мнения, но Г.
Н. Бояджиеву стоило бы обратитьвнимание на то, что так поразившие его, заключенные в кавычкислова принадлежат Марксу, как цитата из Маркса они и приведены у Е. Н. Купреяновой, притом в полном виде, а не в укороченном и потому обессмысленном, как у Г. Н. Бояджиева.Эти слова Маркса хорошо известны каждому, интересовавшемуся общим ходом духовного развития XVII в., поэтому я невижу надобности их цитировать. Пафос же и содержание статьиЕ. Н. Купреяновой именно в борьбе против сведения классицизмак роли литературного эквивалента какой-либо философской системы. «Во избежание недоразумения оговариваемся заранее, —пишет Купреянова: — суть вопроса состоит не в том, кто „влиял"на художников-классицистов — Декарт или Бэкон или какойнибудь другой философ.
Дело в общем характере и основном направлении развития общественной мысли эпохи абсолютизма...Необходимо, не отрицая известной общности классицизма с философией Декарта, посмотреть, что сближает классицизм с другими, не представленными у Декарта характерными особенностями материалистической и в то же время рационалистическойи метафизической философии эпохи абсолютизма, о которыхдают нам представление философские учения Бэкона, Гоббса,Гассенди».20И все дальнейшее изложение подчинено у Е. Н. Купреяновойконкретно-историческому рассмотрению того, как «этический человек, то есть человек, рассматриваемый под углом зрения его181920Там же, стр.
307.Там же.Е. II. К у п р е я н о в а . К вопросу о классицизме, стр. 12.13поведения и блага ... составляет основной предмет искусстваклассицизма, как и всякого другого искусства».21Далее, конкретизируя свое понимание «этического человекаклассицизма», Е. Н. Купреянова останавливается на «истории»как источнике «характеров» и самом понимании «характера»у великих драматургов французского классицизма: «Характерывыражают определенную комбинацию отдельных свойств и „способностей" человеческой природы, и эта комбинация, равнокак и образующие ее „способности", так же неизменны, как исама природа.
Характеры — это те отдельные величины, накоторые расчленяется в процессе ее изучения человеческаяприрода, точно так же как сами характеры расчленяются на образующие их свойства, из которых определяющим является таили иная страсть, „склонность души", по терминологии Бэкона».22Определив таким образом самый подход драматургов французского классицизма к проблеме характера, Е.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
