Диссертация (Содержательная специфика этического понятия «вежливость» «礼貌» в русском и китайском языках), страница 5

Стратегиинегативной вежливости реализуют коммуникативные намерения негативноголица (желание неограниченной свободы коммуникативных действий). По В.И.Карасику, с точки зрения социального статуса противопоставление позитивной инегативной вежливости соответствует противопоставлению персональной исоциальной дистанции. Позитивная вежливость – это общение в среде «своих»,негативная вежливость – в среде «чужих», и главный вопрос, который решаютсоциолингвисты, состоит в том, есть ли и в чем состоит сходство и различиевежливого и невежливого поведения человека в среде своих и в среде чужих.Различиявпозитивнойинегативнойвежливости/невежливостидетерминируются системой ценностей общества и характером культурныхдоминант, социально предпочитаемых на том или ином этапе развития общества[Карасик 2002].Какпоказываетнашеисследование,ассоциативныйэкспериментсочевидностью демонстрирует такие предпочтения в системе ассоциатов, вкоторых проявляются и эмоционально-волевой самоконтроль говорящего, ирефлексия, и оценка стимула как проявление вектора самоуважения, а такжеопределенная зависимость от подразумеваемого коммуниканта.П.

Браун и С. Левинсон также отмечают, что естественно, стихийно ицеленаправленно могут возникать «ликоугрожающие» (face-threatening acts)коммуникативные ситуации по отношению к любому участнику общения, ипорождаемый ими «коммуникативный вред» должен уменьшаться за счетиспользования специфических коммуникативных гиперстратегий: различныхформ извинений, смягчающими формулами, вопросами вместо утверждений и т.п.[Браун, Левинсон 2002]. Эти концепции, с одной стороны, подтверждаются, сдругой – оспариваются позицией А. Майера, который включает в анализ24коммуникативных ситуаций большее количество социокультурных факторов,определяющих вежливость как уместное поведение, различное в разныхкультурах и ситуациях общения [Meier 1995].

А Майер отмечает повышениестепени социализации речевых актов, что связано с активной политизациеймирового сообщества, ростом терроризма, ухода в прошлое многих тендерных,расовых,конфессиональных,юридическихидругихпредрассудковиограничений и в целом с процессом глобализации.В.И. Карасик, подробно анализируя теорию П. Браун и С. Левинсона, считаетспорными некоторые моменты классификации поведенческих стратегий.

Так, поего мнению, противопоставление рефлексивности и взаимности в группировкепроявлений позитивной вежливости носит искусственный характер, потому чтовежливость понимается в стандартной теории очень широко, а критерииклассификации противопоставлены не строго. Вместе с тем отмечается и сильнаясторона представленной П. Браун и С. Левинсоном классификации – онавключает исчерпывающий эмпирический материал и строится на понятии лица,имеющем сильную интерпретативную мощность, что позволило включать его вкачестведоминантногоисследовательскогоконцептавразличныесоциолингвистические и прагмалингвистические исследования [Brown, Levinson1978].Н.Н.

Германова отмечает, что действительно существенны закономерностиречевого поведения, которые проявляются всякий раз, когда собеседникипреследуют цель продемонстрировать вежливость [Германова 1996]. Но самавежливость не является универсальной, потому что языковые культуры имеютразличную мотивационную ориентацию речевого поведения. С одной стороны, помнению H.H. Германовой, любой участник коммуникации понимает: чтобысохранить свое лицо, ему следует принять меры к сохранению лица собеседника,а значит поддерживать бесконфликтную атмосферу коммуникации, избегаявербальных и невербальных действий, угрожающих собеседнику потерей лица(face-threatening acts). С другой стороны, очевидно, что «сохранения лица» можнодобиться, одержав над собеседником морально-интеллектуальную победу:25нейтрализовав, переубедив и даже подавив его.

При этом говорящий сохраняетсвое как негативное, так и позитивное лицо, ведь навязав партнеру свою волю, онможет беспрепятственно осуществить свои намерения. Любым способом заставивпартнера принять свою точку зрения, говорящий не только сохраняет свое лицо всвоих собственных глазах и глазах окружающих, но и повышает свой имидж.Именнотакова,помнениюисследователя,мотивационнаяориентациярусскоязычного диалога.

По наблюдениям H.H. Германовой, русский говорящийболее озабочен сохранением своего лица, нежели сохранением лица своегособеседника [Германова 1996], что, на наш взгляд, отличает характер китайской ирусской коммуникации.Нужно подчеркнуть, что понятие «лицо» имеет разное содержание в разныхкультурах: в коллективистских культурах (Япония, Китай и др.) поведение большеориентировано не на сохранение лица индивида, а на сохранение лица группы; виндивидуалистских – на сохранение лица говорящего.

Кроме того, некоторыеисследователиполагают,чтовдействительнойкоммуникациипроцесс«постоянного отслеживания угрозы лицу коммуникантов и целенаправленноеиспользование стратегий его преодоления» прагматически мало возможен[Schmidt 1980, с.

104].Нам представляется, что материал ассоциативных полей может статьсредствомверификациисоциолингвистическихоснованийклассификации:будучипостроений,семантическивчастностиградуальным,понятиевежливости тем не менее, состоит из иерархии компонентов, содержание которыхможет стать основой для отграничения типов вежливости. Это возможно потому,что ассоциируемые слова, как правило, вступают в предикатные отношения, аассоциативное значение представляет собой потенциальное распределениеответов на некоторое слово-стимул.Для нашей работы важно подчеркнуть, что общеизвестные социокультурныенормыэтико-эстетическогохарактера–содержаниенорм,областьихфункционирования, приятие / неприятие личностью – в разной степениэксплицируются в совокупности ассоциатов, поскольку они являются элементами26общечеловеческой культуры и входят в картину мира социума или индивида[Пищальникова 2009].Вместе с тем мы согласны с В.И. Карасиком в том, что в реальнойкоммуникации в силу взаимодействия в ней множества детерминирующихфакторов, могут наблюдаться ситуации, которые мы бы назвали коммуникативносинкретичными: статусная оценка, совпадающая / не совпадающая со статусомговорящего, градуально рациональная, соотносится со статусной индикацией,характеризуя людей как представителей той или иной группы.

Вообще, любойсоциально значимый признак может стать основанием статусной оценки, чтосильно затрудняет «чистоту» выделяемых типов вежливости.Существеннуючастьсоциолингвистическихисследованийсоставляютработы, анализирующие вежливость в вербальном поведении мужчин и женщин –в гендерном аспекте.

Распространенный тезис о том, что женщины болеевежливы, восходит к исследованиям У. Лабова [Лабов 1975] и П. Траджила[Trudgill 1972]. У. Лабов отметил, в частности, что мужчины используют большееколичество нестандартных форм, чем женщины; в большинстве языковыхизменений женщины чаще используют новые престижные формы, чем мужчины.П. Траджил, рассматривавший проблемы пола, скрытого престижа и языковуювариативность в речи представителей различных социальных и возрастных группг.

Нориджа (Великобритания), также акцентировал, что женщины чаще, чеммужчины прибегают к «престижным» стандартным формам произношения,поскольку подчиненное социальное положение побуждает их сигнализироватьсвой статус лингвистически.Отметим, что Р. Лакофф тоже связывает вежливость женской речи сзависимым положением женщин в обществе, требующим использованиясмягчающих выражений и форм: поскольку женщины лишены возможностисамореализации в профессиональной сфере (либо потому что не имеют работы,либо потому, что считают главным для себя семью), они уделяют повышенноевнимание другим символам, в частности, внешности и речи [Lakoff 1975]).Типичными чертами женской речи Р.

Лакофф называет использование средств,27смягчающих категоричность высказывания: хеджи (perhaps, sort of, maybe),вежливые клише (would you mind closing the window), «пустые» оценочныеприлагательные(awesome,charming,divine,cute),нарочитоправильнуюграмматику и произношение, усилительные частицы (типа so), разделительныевопросы, вежливые обращения и др. Уже эти краткие положения показывают, чтоинтерпретация языковых данных в 70-е гг. XX в. практически основывалась нагендерных стереотипах.Некоторые гендерные аспекты выражения вежливости рассматривались всерии статей П.

Браун (1970-е – 1990-е гг.). Она, тоже опираясь на положение отом, что языковые маркеры вежливости – надежный показатель социальныхотношений, в частности, анализировала использование частиц, усиливающих илиослабляющих/смягчающих перформативность высказывания, в речевом общениииндейцев майя в Мексике [Brown 1980]. По П. Браун, использованиеусиливающих частиц – это проявление стратегий позитивной вежливости(одобрения, симпатии, солидарности и т.п.), а ослабляющих – сигнал негативнойвежливости. П.

Браун констатирует, что женщины существенно чаще мужчинприбегают как к позитивной, так и к негативной вежливости и используютхарактерные только для них стратегии позитивной и негативной вежливости.Еще одно направление изучения вежливости связано с исследованиемречевогоэтикетаиречевыхактов,являющихсяпредметомпрагмалингвистики.Вежливостькакфункционально-семантическаякатегорияимеетпрагматическую функцию – выражение отношения коммуниканта к партнеру.Вежливостьпозволяетговорящемуобеспечитьнеконфликтноеобщение,продемонстрировать внимание и интерес к собеседнику, эмоциональноесопереживание, желание контактировать и др. По сути, о том же – онеобходимости взаимодействия коммуникантов в процессе общения длядостижения коммуникативного эффекта – говорил Г.П.

Грайс в широко известнойработе «Логика и речевое общение» [Grice 1975] в рамках прагмалингвистики.Ученый полагает, что основу речевой коммуникации составляет принцип28кооперации, предполагающий готовность собеседников действовать такимобразом, который соответствовал бы принятой цели и направлению разговора, тоесть готовность к сотрудничеству. Принцип кооперации обусловливает основныеправила речевой коммуникации, которые Г.П. Грайс называет максимами, –максиму количества (полноты) информации; качества информации; отношения(релевантности); способа выражения (манеры). Отметим, что теория Г.П. Грайсаполучила развитие в концепции коммуникативного смягчения С.С. Тахтаровой,сделавшей эффективную попытку обосновать категориальный статус смягчениякаккатегориикоммуникативногосознанияиустановить некоторые еекогнитивно-дискурсивные и этнокультурные характеристики [Тахтарова 2009;2010].Выделенные максимы актуальны как для проблем функциональной, так искрытой прагмалингвистики. В первом случае изучается речевая деятельностьговорящего с продуманным намеренным выбором иллокуций, следовательно,языковые средства представления вежливости говорящий может избиратьцеленаправленно, и условия такого выбора следует изучать в силу необходимостиэффективного общения.Поскольку изучаемый нами материал – совокупность пар стимул – реакция –в психолингвистике рассматривается как речевое действие (высказывание с точкизрения системоцентрического подхода), в семантике ассоциатов так или иначепредставлена иллокутивная сила речевого действия, и ее определение позволяетуточнить содержание смысла, представленного ассоциатом.Ядро ассоциативного поля стимула фиксирует стереотипный выбор речевыхсигналов в типичных коммуникативных ситуациях, что позволяет выявлять нетолько актуальные психологические смыслы индивидов, но и формироватьпредставление о психологическом значении как инвариантом содержании этихсмыслов – таким образом, на основе ядра ассоциативного поля можно выявлятьпредпочтения в выборе стратегий вежливого речевого поведения коммуникантов.Дж.