Диссертация (Национальный образ мира в поэзии А. В. Жигулина и С. Ю. Куняева), страница 30

Ю. Куняевым как глубоко укорененный в природечеловека, соответствующий родовым отношениям, например, между отцом исыном. Начальная строфа стихотворения звучит дерзко и вызывающе:В звуках земли и небес,В клятвах любви и коварства –1Куняев С.Ю.

Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.78.Там же.3Там же.4Там же. – С.68.2146Всюду найдет интересЗдравый инстинкт государства.1С. Ю. Куняев касается таких вопросов, которые не решаются, неотваживаются затрагивать другие поэты. Для привычного восприятия «звукиземли и небес» плохо сопрягаются с понятием «интереса», тем болеегосударственного. В первом случае речь идет о сокровенном, изначальном, а вовтором – о государстве как о результате общественного соглашения и балансаинтересов.Поэт сознает парадоксальность своих мыслей и предостерегает отскоропалительных возражений: «Но погоди, не ропщи…»2. Он убеждает, что огосударстве можно рассуждать в терминах крови и слепоты страстей, то есть вкатегориях сокровенного и изначального.

Причем, в отличие от Ф. И. Тютчева,который в стихотворении «О, как убийственно мы любим»3 акцентировалтрагедийность «слепоты страстей», С. Ю. Куняев наоборот признает слепотустрастей проницательной и правой.Образно-символическая составляющая первого четверостишия «В звукахземли и небес» находит продолжение в последующих строфах. Идея государстваспрягается с природой человека: «А не в твоей ли крови / то же диктаторство ксыну?»4. Конечно, С. Ю. Куняев не имеет в виду патриархальный домострой, апрославляет родовую связь, «верности вечную дань»5.

Отцы, которые не требуютот своих сыновей такой верности, духовно немощны, они не ставят детей впозицию ответственную, фундаментальную. У С. Ю. Куняева включенность отцав библейский контекст достигается выразительными образами «отцовской длани»и «хлеба». А эти образы и символы органически сочетаются со «звуками земли инебес», «с клятвами любви и коварства». То есть с такими абсолютами, благодарякоторым мы и обретаем подлинную свободу.1Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов.

– М., 1983. – С.68.Там же.3Тютчев Ф.И. Стихотворения. – М., 1986. – С.92.4Куняев С.Ю. Озеро Бымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.68.5Там же.2147Таким образом, проблематика свободы раскрывается в поэзии С. Ю.Куняева как в индивидуально-личностном, антропологическом, так и внационально-историческом аспектах. Этому соответствует то принципиальноеобстоятельство, что лирическим героем выступает у поэта и авторское «я», ицелый народ.

Проблематика свободы воплощается через эстетические и идейновыразительные мотивы внутренней независимости героя и его стихийнойвовлеченности в бытийные процессы, его безоглядного расположения кестественной жизни и его восхождения к предельным основаниям мира, черезмотивы великой народной жертвенности и недостигнутой победы, историческойответственности и анархических порывов. И герои, и народ извлекают изжизненных и исторических драм энергию борьбы и волю к совершенствованию.С. Ю. Куняев показывает, как в личной судьбе и в историческом процессе правдаи здравые инстинкты берут верх над своевольством, смутой и безрассудством. Вобразно-символической системе С. Ю.Куняева органически совмещаютсяжесткие реалии с их философским осмыслением, экзистенциальная проблематикаи напряженные историософские размышления автора о судьбах России.148ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2Проведя анализ лирических произведений С.

Ю. Куняева, мы обозначилистремление поэта постичь константы и динамику национальной истории,особенности национального менталитета, метафизику национальной судьбы.Творческий путь поэта начался в 60-е годы с громкого и полемическогостихотворения «Добро должно быть с кулаками…», в котором звучат«ницшеанские ноты»1. Вскоре он отказывается от собственного заявления,предпочитая силу духа. В 1986 году в стихотворении «Вызываю огонь на себя»,посвященном памяти Ю.

Селезнева, признает над собой силу сказанного слова.От максималистских и романтических идей о добре поэт приходит к пониманиюего в земной стихии. К концу шестидесятых годов С. Ю. Куняев открываеткрасоту провинции.Вслед за В. Н. Соколовым и Н. М. Рубцовым, поэт в своем творчестветяготеет к фето-тютчевской традиции. Лирический герой его произведенийрастворяется в природе, но он не отгорожен от конфликтов современности,индустрии. Поэт обращается к древней истории России, к корням, к традиции. Влирике С.

Ю. Куняева семидесятых годов появляется немало произведений,посвященных событиям тысячелетней русской истории. Поэт обращается к ним,чтобыраскрытьсмыслпроисходящеговсовременнойРоссии.Связьмировоззрения поэта с многовековой традицией русской мысли помогла емусправедливо оценить историческую судьбу России в ХХ веке.Содержанием его лирики является духовная сопричастность России.Любовь к родине осознается С. Ю. Куняевым столь всеобъемлющим явлениемреальности его жизни, что он ощущает неизбежность прощания. Вследствие этогоапофеоз жизни и трагедия смерти нередко смыкаются, сопрягаются в еготворчестве.

Феномен родины характеризует внутреннюю жизнь поэта, егоприоритеты, принципы. В своих произведениях С. Ю. Куняев акцентируетродовую, кровную связь с Россией.1Агеносов В. В., Анкудинов К. Н. Современные поэты: Антология. – М.: Вербум. 2006. – С.217.149Поэтический мир поэта – строгий, жесткий, лишен идиллии. Какподчеркивает С. И. Чупринин, «холод, стужа, мороз и производные от них –любимые слова в лексиконе поэта»1. Если лирика «громких» поэтов преизобилуетяркими метафорами, то художественная выразительность С. Ю. Куняевасохраняет связь с природой, с реальной картиной мира.

Его метафоры, сравнения,эпитеты, усиливающие какое-нибудь качество предмета, конкретизируют иуточняют образ: «холод весенней земли», «холодный свет», «синий холодосеннего неба», «земля черна и влажна», «сладковатая горная полынь», «туманноеутро», «живите, как вольные птицы», «шумит как море», «голоса метели». Поэтиспользует традиционные двудольные (ямб, хорей) и трехдольные (дактиль,анапест, амфибрахий) метры русского классического стиха, наиболее частотентрехстопный анапест.С. Ю.

Куняев через определенные образы формирует свою национальнуюмодель мира. Образ Родины, природы, образ пространства, не только какгеографической, но и духовной константы русского мира в художественном мирепоэта являются фундаментальными, структурообразующими в его творчестве.1Чупринин С. И. Крупным планом. Поэзия наших дней: проблемы и характеристики.– М., 1983.– С.187.150ЗАКЛЮЧЕНИЕПроведенный анализ лирических произведений А. В.

Жигулина и С. Ю.Куняева, целью которого явилось исследование особенностей национальноговосприятия мира в их поэзии, позволяет сделать следующие выводы.Национальная проблематика, которая определяет своеобразие менталитета,религиозные, нравственные и эстетические свойства и предпочтения народа,обусловливает эстетические и этические ориентиры А. В. Жигулина и С. Ю.Куняева, своеобразие поэтики.Одной из основных интенций лирики А. В. Жигулина является чувствосопричастности судьбе России.

Особые обстоятельства жизни поэта ставят егоперед нравственным выбором. Эти испытания сформировали мировидение А. В.Жигулина. Его поэзия рождается из душевного и жизненного опыта. Пережитыестрадания помогли А. В. Жигулину отразить историческую эпоху. Мотивиспытаний связан в первую очередь с темой войны, мотивом историческойпамяти. Картину мира поэт преломляет через свое сознание, лирическуюмедитацию.Скорбнаяинтонация,отрицательноокрашенныеэпитетысопутствуют пейзажным образам, рисующим последствия войны. То, чтопережито лирическим героем, не ограничено индивидуальным опытом, асоотносится с судьбами русского народа. Реальность войны в стихотворениях А.В.

Жигулина входит в сознание человека как непреложность времени. Символикаобразов подчеркивает общность русских судеб.Поэт воссоздает единство пространственно-временных отрезков. События итрагедия Великой Отечественной войны представлены в творчестве А. В.Жигулина в двойном ракурсе: детское восприятие фактов и осмыслениепройденного взрослым сознанием. Лирический герой не освобождается и неотстраняется от горькой памяти, которая является основой национальнойидентичности А. В.

Жигулина. Война раскрывается им в экзистенциальномключе.151Память об историческом и родовом прошлом является нравственнымфундаментом личности лирического героя. В осмыслении духовной и кровнойнаследственности, в родовых связях, в изменчивости судьбы русского народа инепостоянстве времени заключается концептуальное ядро поэзии А. В. Жигулина.Формирование мировидения лирического героя происходит через восприятиегеографического и физического пространства, через познание истории России,судьбы своего рода. Поэтический экскурс в далекое прошлое способствуетосмыслению национальной истории.Обращаясь к истокам своей жизни, истории рода Раевских («Белый лебедь,«Вот и жизнь пошла на убыль», «Якорь», «Над улицей галки кричали»), поэт спомощью детали воссоздает не только образ истории, но и вводит мотив памяти,связи между поколениями, чувствует сопричастность к великим событиямпрошлого своих предков, к судьбе своей родины.Лирический герой А.

В. Жигулина познает национальную самобытностьчерез мир русской природы. Пейзаж в творчестве поэта раскрывает состояниедуши, мироощущение героя. Природа в поэзии А. В. Жигулина одухотворена.Герой взаимодействует с природой, растворяется в ней. Об этом свидетельствуети уменьшительно-ласкательные суффиксы: «лесок», «листок», «солнышко»,«дубок», «деревце». Воронежская земля, малая родина А. В. Жигулина – этоопора поэта, идеальное пространство, которое противостоит пространству Севера.Простые названия элементов природы создают яркий образ поэтической картинымира в его лирике. Точное поименование растений, трав (кукушкин лен, чебрец,полынь, болиголов, колымский стланик, лох, дрок, лебеда) указывает на остротухудожественного зрения поэта.Обращаясь к изменчивости природы и её константам, А.

В. Жигулинпроникает в начальные механизмы бытия и познает судьбу человека. Лирическаярефлексия позволяет выявить сходство событий и состояний природного мира смиром человеческой души и судьбы.В лирике С. Ю. Куняева, в отличие от поэзии А. В. Жигулина доминируетидея национального самоутверждения, духовной самобытности, волевой импульс,152государственный императив, которые сочетаются с сентиментальным пафосом.Мотив памяти сопрягается с мотивом забвения.ВсвоихпроизведенияхС.Ю.Куняевподчеркиваетценностьсоприкосновения к предельным основаниям бытия и самого себя. Герой,отстраняясь от частности личной судьбы, истории переживает состояниебезгрешности, возвращаясь к моменту сотворения мира.

Забвение в лирике С. Ю.Куняева – это и благо, и драма, и соблазн. Состояние метафизическойотрешенности лирического героя поэта от собственной судьбы приближает его кнародному бытию.Как и в поэзии А. В. Жигулина, память лирического героя С. Ю. Куняевасоединяет его личный опыт с историческим опытом русского народа, расширяя нетолько сферу прошлого, но и сферу настоящего.

Память в его поэзии имеетпрогностическое значение. Через образ колыбели («Прилег, позабылся и сталвспоминать»), образ-символ моря, костра («Мальчик») поэт сопрягает личныевоспоминания с родственным опытом, с родственной судьбой. Память воплощаетвнутреннюю свободу героя, образует фундамент души. Поэт ощущает своювзаимосвязь, свою метафизическую однородность с народом и историей. Еголирический герой не только созерцатель, но, в противовес герою А. В.

Жигулина,и деятель, он непосредственно вовлечен в происходящее, представая в обликедуховного воителя («Добро должно быть с кулаками»).Исследовав мотивы памяти и забвения в историческом и биографическомаспекте, мы выявляем подлинное ядро мировоззрения и эстетики С. Ю. Куняева.Благодаря памяти и забвению осуществляется животворная связь времен ивосхождение человека к основам собственной души и всего мироздания.В ранней поэзии С.