Диссертация (Национальный образ мира в поэзии А. В. Жигулина и С. Ю. Куняева), страница 26

Отсюдабрутальность поэтического тона, отсюда акцент на деталях аскетическогосибирского быта:Я помню деревянный дом,Где папиросный дым столбом.За окнами собачий холод.Вморожен в небо лунный круг…3«Дым столбом» и «собачий холод» – это детали, выражающие, с однойстороны, дерзкую бесшабашность, а с другойстороны, уместность инеобходимость удальства и молодечества сибирской зимой. Емко и выразительнодемонстрирует С.

Ю. Куняев превосходство человеческой воли над природнойслабостью и покорностью. Эстетически человек оказывается выше, чем природа.Луна вморожена в небо и мертво неподвижна. А человек своей энергией инеукротимостью контрастен плененной луне: «Но молод мой высокий друг, / и я1Куняев С. Ю.

Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.150.Гаврилов В.А. Проблематика национальной самобытности в поэзии Станислава Куняева[Электронный ресурс] / В.А. Гаврилов // Режим доступа: http://www. parus.ruspole.info/node/4026(дата обращения 07.10.2016)3Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.146.2125самозабвенно молод»1. Самозабвенность рождается под влиянием чего-тозначительного, превышающего собственное значение человека. Именно поэтомулирический герой С. Ю. Куняева так обостренно ощущает, насколько он и егодруг «высоки» и «молоды».С. Ю.

Куняев решается на рискованный мыслительный и эстетический ход.Он утверждает, что подъем духа побуждает его к мужской пирушке: «Мызагуляли до утра, / нам дела нет, что Ангара / величественно прибывает»2. Ангаравеличественно прибывает, так как идет перекрытие реки. Словосочетание«величественно прибывает» содержит оценку события героем. А слова о том, что«нам дела нет» – это победоносная бравада, возникающая от сознанияпричастности великому делу. Все-таки главный результат братской стройки – это,конечно, люди, их судьбы, их восхождение к смыслам бытия.О величии и драматизме происходящего свидетельствует то обстоятельство,как поэт предчувствовал и предвидел, что «вся эта жизнь» великой стройки«уйдет на дно».

Особенно выразительно предсказание, что на дне окажется и«звезда над черною сосной». Гипербола схватывает глубинную суть настроенийгероя.В финале стихотворения герой вновь возвращается в Братск, в места своихлучших песен и самозабвенных порывов. Он замечает, что «на Братском моретишь да гладь»3. Это составляет резкий контраст с тем, что здесь было. Тишь игладь явно не растворяют в себе прошлого, а, наоборот, по контрастнойассоциации возвращают в это прошлое. А мысль о том, что «взглядом не объять…искусственныеводы»4Братскогоморяспоэтическойнепреложностьюраспространяется на великое время молодости лирического героя.Таким образом, любовь к Сибири – это фундаментальный мотив куняевскойлирики. При встрече с грандиозными сибирскими пространствами лирическийгерой С.

Ю. Куняева острее и обнаженнее ощущает свою русскую самобытность.1Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.146.Там же.3Там же.4Там же.2126Поэт постоянно подчеркивает, что даже пребывание в Сибири, не говоря уже оборьбе и работе, выводит человека из состояния обыденности и будничности.Сибирская тайга и сибирские реки напоминают о непосредственном соседствеземли и небес. Они внушают человеку убеждение, что его жизнь не сводится ксугубо биографическим событиям, что его ведет судьба.

Сибирь – это один изключевых пространственных образов русского мира, поприще для деятельности,для созерцания, для приобщения к национальной судьбе. Природа Сибиринаполняетдушугероячувствомморальногоздоровья,физическойполноценности, неутомимости и удачливости.В 1967 году поэт, ощущая творческий кризис, бросает работу в журнале«Знамя» и уезжает на пять лет работать в геологических партиях. В длительныхстранствиях он познает мир.

Этот поиск приводит «к пространственному чувствуродины»1. Пространство, события, люди, их быт проникают через его разум идушу. С. Ю. Куняев старается сохранить и передать эту непосредственностьмировосприятия.Враннихпроизведенияхпоэтаизображаютсяличныежизненныевпечатления поэта, картины отдельных человеческих судеб с присущей емужесткостью, напористостью, нравственной нетерпимостью. Наряду с мотивамивозвращения и возобновления для лирики С. Ю. Куняева характерны мотивынеожиданных, неповторимых, единственных встреч.

Но процесс постижения,осмысления пространства – это диалектически сложный процесс. Постепенно влирике С. Ю. Куняева картины непосредственно увиденного трансформируются влирические размышления о своем и чужом пространстве. Мотивы движения,пути, мотивы сопряжения земли и неба, безымянности и слитности смирозданием формируют национальный образ мира, отражают путь постиженияпоэтом себя и мира. Мотив личностного и национального самоутверждения впоэзии поэта максимально и полноценно реализуется в обстоятельствах единениялирического героя с суровой природой Сибири, с ее экстремальными стихиями.1Бондаренко В. Дух, закаленный адским пламенем.

// Куняев С.Ю. Сквозь слезы на глазах:Избранные стихи. – М.: Голос-Пресс, 2016. – С.372.127Феномен и концепт тела, телесности относятся к первостепеннымхарактеристикам поэзии С. Ю. Куняева. Пафос почвы, крови, рода пронизываетмногие его стихотворения. Телесность, стихийность нередко оказываются впредставлениях поэта мудрее и прозорливее разума и духа.

Поэт подчеркиваетсвое плотское, кровное единство с миром живых существ; это вдохновляющеепереживание открывает перед ним заветные истины:И грачи, подтверждая родство,Надо мной без умолку кричали,Все о том, что превыше всегоГолос крови в минуту печали1.Привязанность и любовь к природе развиваются у лирического героя С. Ю.Куняева не только в процессе созерцания, но и в процессе соприкосновения,напряженного чувственного взаимодействия. Реакции организма вызываютподъем духа: «как прежде, желанна земля, / поскольку жара или холод / равнохороши для меня»2. Поэт заявляет, что в его любви к родине стихийная связьпреобладает над рациональными побуждениями: «Я люблю эту кровную участь, /<…> / Синий холод осеннего неба / столько раз растворялся в крови»3.Очевидно, что приверженность С.

Ю. Куняева советским ценностяммотивируетопределенныйприоритетматериально-чувственногоначала.Советская идеологема народа предполагала первенство трудового, материальногонад абстрактным и интеллектуальным. Отсюда множество стихов о районныхбуднях, о рядовых тружениках (например, стихотворение «Доска почета»).

Делоеще и в том, что С. Ю. Куняев в своем глубинном демократизме бунтует противпрекраснодушных иллюзий, наивного идеализма, утверждая: «Но стихийныесилы сильней / самой нежной и преданной дружбы»4. Враждебным стихийнымсилам бытия он противопоставляет равноценную им стихию человеческой воли,1Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.13.Там же. – С.155.3Там же. – С.59.4Там же. – С.156.2128которая обеспечена молодостью, здоровьем, плотью. Многие стихи С.

Ю. Куняева– это гимн мужественности, мужской жизнестойкости и выносливости.В стихотворении «Все было так» (1975) ярко и выразительно воспеты и этамужественность, и эта стихийная человеческая воля. Лирический герой любуетсясвоим лучшим другом, его интересом к жизни, упоением, и не тольковозвышенными явлениями, но и вполне приземленными: друг полон счастья и «отранних зорь, от золотого плена, от страсти жить», но и «от жажды пить и есть» 1.Страсть к жизни, упоение ее дарами делают человека щедрым и великодушным:«Добычей, смехом, родиной, тоской – / мы всем готовы были поделиться»2.Заметим, что в этом перечне благ и ценностей принципиально не устанавливаетсяиерархии.Отсутствиеморальнойиерархиикомпенсируетсяпервобытнойрадостью непосредственного общения с плотью бытия.

Эта первобытная радостьвнушеналирическомугероюэнергиейтелесности,анеморальнымиимперативами духа. Герой с тревогой замечает рискованный сдвиг в своеммироощущении:…Я думаю печально и угрюмо:Неужто честь, отвага и душаВсего лишь результат избытка силы.Но только плоть достигнет рубежа,Когда земные радости немилы…3Преобладание телесности над духом, избыток плоти, как видно, непрепятствуют душе, а мобилизуют ее.

Но религиозная романтическая традициядаже таких приверженцев стихийности, как С. Ю. Куняев, побуждает ссомнением относиться к тем проявлениям духовности, которые восходят ктелесности.Любуясь своим другом, ликующим и открытым, С. Ю. Куняев встихотворении «Все было так» скептически предвидит, что при угасании плоти на1Куняев С.Ю.

Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983. – С.127.Там же.3Там же. – С.128.2129лице друга проступят «отчаянья и замкнутости знаки»1. Но это мрачноепредсказание опровергается самим же поэтом. В финале возникают картиныликующей весны, птичьих свадеб, цветения плоти и духа.Если в стихотворении «Все было так», помимо конфликтности, мынаблюдаем синтез и взаимопроникновение телесности и душевности, то встихотворении «Не то чтобы жизнь надоела» однозначно утверждаетсяпревосходство тела над душой. Герою «жалко веселое тело, / счастливое телосвое», «а душу нисколько не жалко – / во всем виновата сама!»2.

Почему же поэтдушу развенчивает, а плоть восторженно приветствует? Душа капризна,своевольна, тщеславна, склонна к сомнениям и гордыне. Изъяны душипротивопоставлены естественности, свободе тела,Которое плакало, пело,Дышало, как в поле трава,И делало все, что хотело,И не понимало слова.3Речь не идет о своеволии плоти: тело дышит как трава, оно безгрешно всвоем неведении, оно уподоблено рыбе, которая любит плескаться в холоднойводе. Мотив холода многократно возникает в стихотворении. Холоду отдаетсяпредпочтение в сравнении с теплом и комфортом.Таким образом, герой С.

Ю. Куняева жалеет свою плоть за проявленияслабости. Это произведение поэта полемически соотносится со знаменитымлермонтовским стихотворением «И скучно, и грустно». Лермонтовская тоска иусталость от жизни объясняются поэтом слабостью собственной души, «желанье,любовь, радость, муки, страсти – все ничтожно, преходяще»4. С. Ю. Куняев жеотодвигается от проблематики «душевной невзгоды»5 и ставит в центр своегопроизведения проблематику телесной правоты и превосходства.1Куняев С.Ю. Озеро Безымянное: Книга стихов. – М., 1983.

– С.127.Там же. – С.87.3Там же.4Баевский В.С. История русской поэзии: 1730-1980. – М., 1996. – С.144.5Лермонтов М.Ю. Сочинения в двух томах. Т1. – М., 1988. – С.185.2130Апофеоз безгрешности, неведения, «непонимания слов» корыстной ижестокой жизни взрослых с восхищением наблюдает С. Ю. Куняев в миремладенчества и детства. Как отмечает В. А. Гаврилов, поэт отличается«неистребимым желанием возобновлять изначальные переживания, возвращатьсяк детским впечатлениям как неким прозрениям и откровениям»1. Детство у С.

Ю.Куняева наделено особой зоркостью и чуткостью к дарам жизни, безошибочноразличает красоту и гармонию, так как оно не вступает в полемику с миром, апроникнуто им, во всем с ним согласуется. Это свойство объясняется тем, что уребенка телесность преобладает над сознательностью. Ребенку понятен «стройречей щенка и ветра, тополя и дятла»2.В стихотворении «Ах, как кружится лист золотой» поэт стремитсяпостигнуть секрет красоты и хочет догадаться «как насытить себя красотой»3. Этудогадку он связывает с опытом детства, с его прозрениями. С. Ю.