Автореферат (Религия в текстах массовой коммуникации структурно-семантические, функциональные и этические аспекты), страница 8

В спонтанных текстах, описывающих отношение к Богу, пользователиИнтернета ссылаются преимущественно на собственный опыт и на опыт другихлюдей, а не на веру, авторитет или традицию. Ссылка на собственный опыт(59,5%) значительно превосходит упоминание о вере, которая, казалось бы,должна доминировать в разговоре о Боге. Однако разговор этот происходит вобществе, где религиозность в течение десятилетий была подавляема и только впоследние 20 лет возрождается, причем в непростых условиях ипреимущественно в "институциональных" формах.

Поэтому неудивительно, чтовторым по удельному весу оказался опыт других людей (16,4%), а ссылки наверу, авторитет, традицию и исторический опыт значительно уступают опытусвоему и ближайшего окружения.3. Аргументация в текстах основана преимущественно на апелляции кэмоциям и чувствам, а не на логических аргументах.

Посетители изученногосайта lovehate.ru строят свои суждения на эмоциональных высказываниях иапеллируют соответственно к эмоциям своих потенциальных читателей.В четвертой главе "Этические аспекты влияния религии на контент СМИ"анализируются причины активизации религиозного фактора в медиасфере.стремление к общему благу через общую ответственность. Нормативные модели,проясняющие ожидания религиозных организаций от журналистов и СМИ,локализованы в преимущественно богословских текстах и официальныхдокументах религий разного уровня обобщения и применимости. Аисследователи журналистики фокусируют свое внимание главным образом надвух аспектах. Первый из них – этические проблемы профессии, где речь идет о26необходимости уважать чувства верующих, но не более того32.

Второй аспект –различные методы саморегуляции журналистской деятельности – религиозныйфактор там присутствует как нормативная модель отдельных верующихжурналистов и малоизученной подсистемы конфессиональной прессы33.Отмечая, что представления о мире как некоем интернациональном целомсложились лишь к началу XX века, а к его середине сложилась идея о "приматетак называемых общечеловеческих ценностей над ценностями национальными,этническими, классовыми и всякими другими", философ и социолог Б.А.Грушинподчеркивал: "Я же придерживаюсь кардинально иной точки зрения: раноговорить об общечеловеческом сознании и еще более рано – обобщечеловеческих ценностях.

Нельзя назвать ни одной ценности, которая имелабы общечеловеческий характер. Мир был и остается разорванным на разногорода сегменты, в принципе несовместимые друг с другом"34. Анализируя генезисидеи общечеловеческих ценностей, Б.А.Грушин добавил, что американцыисходят "из ложного посыла, что их демократия, их свобода и т. д. – ценностиномер один, которым все должны следовать". По мнению социолога, "мирначинен разными цивилизациями, разными культурами", и "их просто надооставить в покое, не тянуть насильно к единому образцу евро-американскойцивилизации". Грушин призвал "осознать несовместимость как неизбежнуюситуацию"35.Еще одно предостережение от утопических проектов исходит отвыдающегося богослова Йозефа Ратцингера (папы Римского Бенедикта XVI). Оннеоднократно подчеркивал, что единая этика – в универсальном илипрофессиональном плане – на планете в настоящее время вряд ли может бытьреализована.

Критикуя амбициозный проект "Всемирный этос" другогокатолического богослова Ганса Кюнга, глава Католической Церкви подчеркивает:"Не существует такой рациональной, этической или религиозной формулы, скоторой согласился бы весь мир и которая могла бы затем служить его основой.Во всяком случае, в настоящее время такая формула недостижима. Поэтому и такназываемый всемирный этос остается абстракцией"36.В рамках подготовки данной работы в сотрудничестве с коллегами из другихуниверситетов по одной методике были опрошены 710 респондентов(практикующихжурналистов,работающихвштатеофициальнозарегистрированных в РФ СМИ не менее года) в Москве, Якутии, Крыму, СанктПетербурге, Калининграде, Ростове, Твери, Пензе и Томске.

В условияхфактического отсутствия регулярно обновляемой статистической информацииотносительно профиля и структуры генеральной совокупности – журналистскогосообщества в России, которое было упомянуто выше, – было принято решениеприменить стихийную выборку по принципу «снежного кома». Интервью с32См.: Авраамов Д. Профессиональная этика журналиста. – М., 2000; Лазутина Г. В.

Профессиональная этикажурналиста: Учебное пособие. – М., 2006; Муратов С. А. Нравственные принципы тележурналистики. Опытэтического кодекса. – М., 1994; Казаков Ю.В. На пути к профессионально-правильному. Российский медиа-этоскак территория поиска. – М., 2001.33Челышев В. Есть ли заповеди у второй древнейшей? // Журналист. – 2000. – №6. С. 35-37.34Грушин Б.А. Рано говорить об общечеловеческих ценностях...

// Открывая Грушина. – М., 2010. С. 38235Там же. С. 383.36Хабермас Ю., Ратцингер Й. Диалектика секуляризации. О разуме и религии. – М., 2006. С. 103.27журналистами проводилась при личной встрече, в нескольких (очень редких)случаях – по телефону или посредством сети Интернет.Исследование привело к следующим результатам:1.«Кодекс профессиональной этики российского журналиста»респонденты знают (62,4% читали и еще 24,5% – слышали о нем, в регионахситуация лучше, чем в столице).

Этот результат вполне объясним тем фактом,что большинство из них имеют вузовский диплом по специальности"журналистика", где журналистская этика входи в набор обязательных учебныхпрограмм.2.При этом обнаружилось, чтоне все нормы, изложенные в"Кодексе...", журналисты считают нужным соблюдать. В частности, болееполовины из них считают допустимым всегда или в некоторых случаях ведениескрытой аудио- или видеозаписи, использование чужого имени, нарушениеконфиденциальности документов и бесед, если того требует логика работы надматериалом.3.Еще один важный вывод – 52,9% считают допустимым совмещениежурналистской деятельности с деятельностью в структурах по связями собщественностью (РR), что прямо запрещено в "Кодексе...".4.Выяснилось также, что моральный выбор участников исследованияситуативен, он больше зависит не от норм, а от обстоятельств, реальный уровеньэтического консенсуса – не Россия в целом, не регион и не город, а редакция: стем утверждением, что внутри редакции важен этический консенсус, полностьюсогласны 62,9% опрошенных и частично согласны еще 19,4%).5.Как мы и предполагали, профессиональная солидарность – покрайней мере, гипотетически, в проекции (ибо так был сформирован вопрос)слабо связана с политическими убеждениями и носит скорее корпоративныйхарактер: коллеги готовы защищать коллег просто потому, что они тожежурналисты, а не потому, плохо или хорошо с политической или этической точкизрения.В данной главе путем анализа этических аспектов деятельности журналистови религиозных деятелей были обнаружены несколько важных проблем, которыевкупе с примерами дисфункций журналистики в освещении религиозной жизни(глава 2) объясняют еще один мотив для религиозных организаций, чтобыпытаться активно участвовать в регулировании журналистской деятельности,стремясь создать Общественный совет по нравственности на ТВ или иные формыморального контроля.

Мотив этот заключается в том, чтобы предотвратитьдальнейшего искажение своего образа. Однако одно лишь намерениескорректировать свое отражение, исправить "имидж" социального института, нанаш взгляд, не может быть во взаимодействии с СМИ главными целями длярелигиозных этосов, поскольку их основная задача связана с формированиемустойчивой системы определяющих поведение нравственных императивов. Иосновные претензии у религиозных лидеров к принимающим решения субъектамжурналистской деятельности накапливаются именно в нормативной плоскости –наиболее проблемной в отношения религии и СМИ.28Несмотря на наличие в российской общественной жизни объективныхпредпосылок для усиления роли религиозного фактора (рост религиозности нафоне ценностного релятивизма), ряд практических препятствий, локализованныхкак в самих социальных институтах (религиозных общинах и СМИ), так и вкоммуникации между ними, создает существенные трудности для артикуляциирелигиозных ценностей в публичной сфере и их влияния на журналистику, атакже содействия моральному консенсусу на социетальном уровне.В пятой, завершающей главе диссертационного исследования, озаглавленной"Оптимизация взаимодействия религии и СМИ: телеологические основания инормативная модель", в качестве основного телеологического принципаоптимизации диалога религии и СМИ предложена перспектива консенсуса радиобщего блага.В первом параграфе заключительной главы "Религиозные ценности иморальное согласие в обществе" рассматриваются три проблемы,препятствующие достижению морального консенсуса в медиасфере исоциальном пространстве.Аксиологическая проблема заключается в отсутствии ценностногоконсенсуса в российском социуме.

В полинормативном обществе, где действуютразличныеценностно-нормативныемодели,обусловленныеполиконфессиональным и полиэтническим составом социума, а также другимифакторами, детерминирующими многообразие, деятельность какого бы то нибыло совета по нравственности будет успешной только в том случае, если будетдостигнута на уровне всего общества критическая масса (или критическийуровень) согласия по поводу того, что такое «хорошо» и что такое «плохо». Болеетого,достижениенеобходимой"зонысогласия",минимального"аксиологического единства" представляется событием все более отдаляющемсяот настоящего момента.Артикуляционная проблема заключается в отсутствии системногонравственного мониторинга в СМИ и публичной сфере со стороны ценностноопределенных, аксиологически гомогенных общественных институтов илисоциальных групп.

По нашему убеждению, наивысший уровень для совокупногосуждения в области нравственности – это не общество в рамках целой страны, аценностно цельная, монолитная, гомогенная общность, члены которойпребывают в состоянии консенсуса, согласия по поводу того, "что такое хорошои что такое плохо". Объединяющим фактором в таких общностях являетсяименно общая мораль.Коммуникативная проблема кроется в отсутствии артикулированногодиалога ценностных систем.