Автореферат (Религия в текстах массовой коммуникации структурно-семантические, функциональные и этические аспекты), страница 5

Кризис "субъектности" журналиста. Журналист теряет свою13Аникина М. Е., Хруль В. М. Аргументация в текстах массового сознания // Открывая Грушина. Т. 3. Ред.сост. М. Е. Аникина, В. М. Хруль. М., Издательство Московского университета, 2012. C.

218.14Пресс-выпуск №2964. ВЦИОМ, 30.10.2015. URL: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=11544616самостоятельную "субъектность" как минимум в двух измерениях: а) в областипринятия решений (задания сверху становятся все более жесткими,оставляющими все меньше "степеней свободы" для журналиста) и б) в областикорпоративныхстандартов(заисключениемориентированныхнапринципиальную субъективность проектов "авторской" журналистики основнаямасса российских СМИ следует англосаксонской модели "объективированной"журналистики, жанровая палитра которых предполагает нейтральностькорреспондента и задавания вопросов третьим лицам – экспертам, очевидцам,свидетелям).Что касается объема внимания к разным религиям, то в целом в рамкахисследования получена вполне ожидаемая картина с очевидной православной"доминантой" и значительным числом упоминаний ислама.

Выяснилось, чтособственно религиозная деятельность (26,6%), репрезентация в СМИ связанных сней фактов, событий, процессов значительно (почти в полтора раза) уступает вжурналистских текстах освещению институционального и межрелигиозноговзаимодействия (39,2%), то есть публикации посвящены в основном социальнымаспектам деятельности института, а не догматической сути вероучения. Этоограничивает доступ широкой аудитории к собственно религиозным смыслам иценностям в рамках просветительской функции журналистики.Непросвещенность журналистов могла бы быть отчасти компенсированапривлечением в качестве героев публикаций религиозных деятелей илиэкспертов, однако и в этом компоненте российские СМИ остаются неактивными,позиционируя таким образом религию как довольно маргинальную область ифактически в пропорциях экспонирования разных сегментов публичной сферывытесняя ее на периферию.

Более 55% материалов вообще не содержат "героя"как действующего субъекта, и только пятая их часть позиционирует в качестветакового религиозного деятеля. Удивляет и требует дополнительного анализатакже низкая представленность экспертов-религиоведов (1%) в общемколичестве материалов на религиозную тематику, в то время как чиновники,представители власти и общественности совокупно появляются как действующиесубъекты в 16,3% текстов.Лидирующим источником информации, опережающим все прочие, как ужебыло отмечено, становятся пресс-релизы, отчеты, официальные заявлениярелигиозных деятелей (17,1%), что отражает не про-активный, а ре-активныйхарактер современной российской журналистики (по крайней мере в освещениирелигиозной тематики), то есть журналисты не ищут темы, не инициируют их, аждут пресс-релизов. Далее в иерархии источников следуют разнообразныероссийские и зарубежные СМИ, а привлеченные журналистами религиозныедеятели (6,2%) и эксперты-религиоведы (2,9%) оказываются намного ниже всписке.

То есть информация непосредственная, полученная из первых рук и откомпетентных экспертов, оказывается в текстах вторичной по отношению кинформации опосредованной, полученной из других СМИ и чаще всегоопубликованной без дополнительной проверки.Во втором параграфе второй главы "Языковая и функциональная спецификатекстов СМИ религиозной тематики" показана лексическая проблематичность17текстов на религиозную тематику, которая несет в себе конфликтогенныйпотенциал. Выяснилось, что в десятой части проанализированных публикацийжурналисты не потрудились объяснить специальную религиозную лексику,которую употребляют. В большинстве случаев (77,2%) тексты практически несодержат религиозной лексики и терминов, что еще раз подчеркиваетпреимущественно светский интерес к этому сегменту социальной системы:религия в СМИ появляется не как таковая, а в основном в контексте светском –политическом, экономическом, социально-культурном.

С точки зренияадекватности представления религиозной жизни заслуживают позитивной оценкиавторы 12,9% текстов, которые при употреблении специальной лексики задаютсебе труд ее объяснения, "перевода" на светский язык, чем вводят в речевойоборот новые, не известные ранее широкой публике семантические пласты исодействуют просвещению аудитории. А избегание или непрояснениерелигиозных терминов может привести к их неверному употреблению инегативной реакции со стороны самих религиозных общин.В целом можно предположить, что своеобразными «законодателями мод» всловоупотреблении в рамках семантического освоения новых реалий (преждевсего − зарубежных) являются информационные агентства, которые первымиоблекают в слова русского языка не известные ранее явления, предметы,процессы. Именно выпускающий редактор информационного агентства(зачастую в условиях существенных временных ограничений) принимаетрешение о том, какое слово употребить.

Разумеется, позже, при «разбореполетов» на редакционной летучке его могут поправить и принять некое иноекорпоративное решение о словоупотреблении. Но по отношению к другим СМИ− прессе, радио, телевидению и даже информационным интернет-ресурсам (сопределенными оговорками) − информационные агентства являются, по нашемупредставлению, главными источниками семантического моделирования мира.Лексические особенности отражения жизни религиозных меньшинств с ихэтнической редукцией в российской прессе можно было бы счесть внутреннимделом СМИ: журналисты имеют право употреблять именно такие слова, какиеони считают нужными, тем более, если это совпадает с внутреннимиубеждениями авторов.

Однако случается так, что такая же лексика дажеприписывается официальным лицам Католической Церкви. 5 сентября 2005 г. насайте «Интерфакс-Религии» в тексте под названием «Глава российских католиковотмечает положительную динамику в отношениях с Русской православнойцерковью» в прямой речи митрополит Кондрусевич якобы сказал следующиеслова: «Освящение костёла в карельской столице − событие значимое не толькодля Петрозаводска, но и для всей страны»15. Позже митрополит заявил, что слово«костёл» в своей речи не употреблял, его «додумали» журналисты.Любую религиозную организацию и любое действие можно описатьпозитивно или негативно в зависимости от выбора семантических средств:обращение в религию – вербовка, миссионерская деятельность – экспансия,обращение в веру – промывка мозгов, пожертвование денежных средств на15Глава российских католиков отмечает положительную динамику в отношениях с Русской православнойцерковью.

URL:http: // www.interfax-religion.ru / ?act=news&div=593018религиозную организацию – вымогательство и мошенничество, жертвенноеслужение – рабство, религиозная община – волчье логово, пост – насильственноелишение пищи и т.п.16Главный редактор журнала «Религия и право» Анатолий Пчелинцевприводит в пример еще одну религиозную тему, которой нередко спекулируютжурналисты: «Еще более опасны голословные обвинения в адрес верующих ирелигиозных объединений со стороны как светских, так и религиозныхжурналистов, в ритуальных человеческих жертвоприношениях, доведении досамоубийства, антипатриотизме и иных антиобщественных действиях.Результатом публикации такого рода обвинений нередко являются поджогикультовых зданий, избиения и оскорбления верующих, призывы к расправе» 17.Интересно, что журналисты, как правило, забывают сообщить, что за последниесто лет не было ни единого подтвержденного случая принесения религиознымиобъединениями человеческих жертв.Анализ казуса с "семью новыми смертными грехами", которые якобыобъявил Ватикан в 2008 году, привел к обнаружение явных нарушенийроссийскими журналистами профессиональных и этических стандартов.

Вчастности, обнаружились некоторые очень тревожные тенденции.1. Сенсационность в ущерб правдивости. Аутентичность и достоверностьинформации, в которых в идеале проявляются принципы правдивости иобъективности, подчинены иным критериям – сенсационности и соответствиюбытующим в массовом сознании мифам и стереотипам о различных религиях.Например, в одном из изученных казусов даже после появления в российскихСМИ аутентичной и достоверной информации о том, что Ватикан не объявлял нио каких "семи новых смертных грехах", в течение нескольких дней темаразвивалась в первоначальном русле по принципу "снежного кома", "подогревая"аудиторию и фактически дезинформируя ее.2.

Нежелание обращаться к первоисточнику. Журналисты некритичноотносятся к религиозным сообщениям из-за рубежа и не склонны проверять ихпрофессиональную доброкачественность. В упомянутом выше случае достаточнобыло обратиться к первоисточнику–— газете "L'Osservatore Romano", чтобыпонять суть дела, но ни в одном из случаев это сделано не было.

Казус обнажаетодну из главных профессиональных проблем современной журналистики –нежелание проверять информацию в разных ресурсах.3. Игнорирование экспертов. Анализ публикаций о "семи новых смертныхгрехах" показал, что в качестве экспертов о сути происходящего СМИпривлекают людей, которые на самом деле не являются компетентными, однакоих мнение преподносится аудитории как мнение людей сведущих.Важность семантического аспекта проявляется прежде всего в том, чтосемантическая неадекватность СМИ ведет к неадекватности прагматической −маргинализации религиозных меньшинств уже не в информационном, но вполитическом пространстве, особенно во время принятия решений «на местах»,где СМИ изобразили их не только как инаковерующих, но и просто как1617Подробнее об этом см.: Прикладная конфликтология для журналистов.

М.: Права человека, 2006. С. 74.Там же. С. 79.19чужеродных российскому социуму18. С другой стороны, если СМИ успешносправляются с «трудностями перевода» с религиозного языка на светский и нерассматривают их в рамках оппозиции «свой – чужой», то в прагматическомаспекте это ведет к адекватному восприятию и созданию благоприятногосоциального климата. "Обращаясь к религиозной тематике, журналисты могутсовершать две типичные ошибки: употреблять слова с негативной окраской вотношении представителей религиозных меньшинств и, доказывая преимуществоодной конфессии над другими, принижать, а иногда и просто унижать их... И –что совершенно противоречит принципам журналистского профессионализма –не дают критикуемым возможности ответить, представить свою точку зрения втой самой статье, в которой они критикуются",– отметил юрист АнатолийПчелинцев 19.В третьем параграфе второй главы "Дисфункциональные проявлениясовременной журналистики в освещении религиозной жизни" описан процессмифологизации религии в журналистской деятельности и сделан вывод о том, чтожурналистика прибегает к мифологизации в тех случаях, когда она используетсядля управления, регулирования общественных процессов, а не для познаниядействительности и объективного ее отражения.Одно из наиболее точных определений мифа дал Платон: "Миф –суррогатная замена разумного основания некоторого суждения или поступка,когда истинное основание мнения или поступка недоступно в силу своейсложности"20.

В этом определении, дошедшем до нас из Древней Греции, ужесодержатся и основания как минимум двух отношений к мифу, и критерий ихразграничения. Следуя Платону, с одной стороны, можно сделать вывод о том,что миф является доброкачественным и необходимым явлением культуры вслучаях, когда невозможно или крайне затруднительно добраться до логического,разумного основания суждения или поступка. (В скобках отметим, что античныефилософы, преодолевая миф, все-таки оставляли за ним место в социальнойкоммуникации).