Диссертация (Мотивный комплекс прозы Татьяны Толстой), страница 12

Мотив утраченного рая (Адой) вновь1Со- и противо-поставленная героиня встречается в рассказе «Огонь и пыль». ПодобноСониной, внешность главной героини Светланы вызывает насмешки окружающих:«черный рот, где пеньки зубов» (с. 142), «полуодетая, или одетая не с того конца: на босуногу — детские задубелые ботиночки среди зимы, руки красные, в цыпках» (с. 142). УСветланы тоже (почти) ругательное, оскорбительное прозвище Пипка (пипка обозначаетполовой орган, либо маленькую вещь, штучку, безделушку — см., напр.: Елистратов В.Словарь русского арго // http://www.gramota.ru/slovari/argo/).

Главными характеристикамиПипки, как и Сони, становятся определения «безумная» (с. 141), «сумасшедшая» (с. 144) ит.д. Она никем всерьез не воспринимается: «Да разве Пипка человек?» (с. 141).Безродность героини и неустроенность жизни («неизвестно, куда подевалась Пипка, какнеизвестно, откуда она вообще взялась»; с.

145) сближают ее с Соней. Однако если Сонинобраз жизни несет идею святости, безгрешности, то жизнь Светланы переполнена грехоми пороком: «способна на все» (с. 144). По-разному героини проверяются и любовью. Вотличие от своего «прототипа» Светка-Пипка, жизнь которой, кажется, насыщеналюбовными приключениями, в гораздо большей степени одинока и несчастна. «Огонь ипламя» (с. 162) любви Светланы (ср.: имя героини имеет корень «свет», что усиливаетассоциативную связь со светом огня, пламени) прогорает дотла, и от пламени, которое«было видно издалека и стояло столбом до неба» (с. 162), остаются «одни угольки»,«пыль», символизируя тщетность поисков настоящей любви Светланой.58актуализируется, но теперь переформатируется — Ада наконец обретаетпокой и смирение, эгоизм сменяется человеколюбием.Рассказ «Соня» в прозе Толстой оказывается значимым не толькопотому, что ее взрослые герои оказываются глубже и сложнее по сравнениюс героями-детьми, а сюжетные коллизии заставляют задуматься о смыслежизни и существования человека, но еще и потому, что в этом рассказеобнаруживается динамика и развитие — усложнение — мотивов детства(детскости, инфантильности) — мечты, счастья, чистоты, любви и др.Комплекс мотивов «детскости» усложняется и разрастается (чистота →жертвенность, любовь → самоотдача, ненависть → любовь), теснеесмыкается с мотивами памяти/памятливости (образные ряды музей, письмо,фотография),обнаруживаетновыегранивмотивахюродства,праведничества, святости («дурости»).В традиции классической русской литературы образ толстовской Сонивстраивается в ряд «вечной Сонечки», жертвенной героини русской прозы —Сони Мармеладовой Ф.

Достоевского или Наташиной кузины Сони изромана Л. Толстого «Война и мир». Мотив детскости и инфантильности уТолстой перерастает в мотив высокой и возвышающей жертвенности,имеющей своими истоками любовь и человеколюбие.На фоне новизны и трансформаций, которые переживает мотивныйкомплекс рассказа Толстой «Соня», тем не менее в своих основныхдоминантных чертах он остается цельным и целостным — по-современному«толстовским».59§ 1.3. Инвариантный мотив памяти и вариации его воплощения врассказе «Милая Шура»Идейно-художественноесвоеобразиеповествованияТолстой,направленное на углубление изображаемой реальности и обнаружение в нейсущностных основ человеческого бытия, максимально ярко проявляется вмотиве памяти и комплексе мотивов, с ним связанных.МотивпамятивомногихрассказахТолстойстановитсяструктурообразующим, художественно-значимым и обнаруживает своюдинамику и вариативность.

Память как процесс отображения, воссозданияжизни в рассказах писателя, с одной стороны, сплетается с мотивамизапоминания и познания1, т.е. процессом непроизвольного первичногоузнавания и понимания окружающего мира (например, в рассказах одетстве). С другой стороны, концепт памяти реализуется через мотиввоспоминания, т.е. собирания и воскрешения прошедшей жизни героя.Подобнопроцессу«вторичного»познания,синойвременнойипсихологической позиции (преимущественно в рассказах, где главные героивзрослые или старики)2, герои Толстой либо вспоминают былое, либорассказывают о нем.Мотив воспоминаний последовательно реализуется в рассказе «МилаяШура»3,вегообразнойсистеме,пространственно-временнойикомпозиционной организации, в лексическом и синтаксическом строе.Главная героиня рассказа — старушка Александра Эрнестовна: «Ей 90лет, подумала я.

Но на 6 лет ошиблась» (с. 220)1.1Существенным условием запоминания являются процессы узнавания и понимания(узнать — значит познать, т.е. запоминание — акт познания). См.: Коломинский Я. Л.Человек: психология. М.: Просвещение, 1986. С. 113−158.2Гуссерль Э. Феноменология внутреннего сознания времени / перевод В. И. Молчанова.М., 1994. С. 34−39.3Толстая Т. Милая Шура // Октябрь. 1985. № 12. С.

113–117. Рассказ «Милая Шура»относится к числу ранних и наиболее удачных произведений Толстой, которые привлеклиогромное количество читателей к её прозе.60Первая встреча рассказчицы с героиней происходит на улице: «Чулкиспущены, ноги — подворотней, черный костюмчик засален и протерт <…>движется <…> широким циркулем переставляя свои дореволюционныеноги»; «страшное бельишко»; «белая шляпа, побрякивающая мертвымифруктами»(с.220−221).Нелепаявнешностьгероинидополняетсянесомненно привлекательными чертами — неслучайно рассказчица называетстарушку милая: «она улыбается утру, улыбается мне» (с.

221). Кажется, ейприсущанекаябожественнаяозаренность.«Блаженноулыбаясьзатуманенными от счастья глазами» (с. 221), идет Александра Эрнестовна поулице, подчиняя своему настроению саму природу: «розовое московскоесолнце <…> солнечный воздух <…> шпиль, голуби, ангелы <…>» (с. 220).Героиня Толстой абсолютно одинока: детей у нее нет, мужья умерли,«одна на свете, а так хочется поболтать» (с. 223).

Мотив одиночества врассказе неразрывно связан с мотивом чуждости персонажа внешнему миру.Героиня рассказа находится будто «вне мира», становится помехойокружающим. В кинотеатре к ней обращаются: «Снимите шляпу, бабуля!ничего же не видно!» (с. 221).Единственным посредником героини в общении с внешним миромстановится автор-рассказчик: «Она закрутилась в потоке огнедышащихмашин <…>, заметалась, теряя направление, вцепилась в мою руку ивыплыла на спасительный берег» (с. 222). Заданная автором антиномияметафоричных образов реки и берега рождает ряд устойчивых мотивныхоппозиций: движения и покоя (застоя), стрелы времени и круга времени,потока воспоминаний и забвения, в конечном итоге — жизни и смерти, особозначимых для понимания художественной идеи рассказа.Дом Александры Эрнестовны — «коммунальное убежище <…> Двекрошечные комнатки, лепной высокий потолок» (выд.

мной. — Е. Б., с. 222)— представляет собой не только пространственное убежище героини, но и1Здесь и далее ссылки на рассказ даются по изд.: Толстая Т. Белые стены. М: Эксмо,2004, — с указанием страниц в скобках.61хранилище ее памяти, воспоминаний о молодости. Семантическая емкостьконцепта дом (убежище, хранилище) порождает ассоциативный ряд: дом —воспоминания — память — сознание — душа. Комнатное пространствогероини, отгороженное «дремучим разбойным лесом» (с. 226), запертое«готическими дверными створками» (с. 228)1, становится метафорическимвоплощением сужающегося сознания героини, одолеваемого забвением.Образ-метафора бесконечно длинного «коридорного туннеля» (c.

226), покоторому «надо идти далеко, в другой город», где по пути «двадцать трисоседа молчат за дверьми», а в конце «огонек» (с. 226) сродни процессудолгого жизненного пути героини, где каждое воспоминание и событиеживет по соседству с другим.Мотив памяти охватывает все повествование и определяет хронотопрассказа. Воспоминания помогают преодолеть линейность реальноговремени и погрузиться во время круговое, «слепое» время (с. 233), времяпамяти, где неразрывно и хаотично связаны прошлое, настоящее и дажебудущее.

Память у Толстой уподобляется неподвижной «тонкой паутине»(с. 226), покрывающей живые воспоминания героини.МотиввоспоминанийврассказеТолстойвоплощаетидеюнеуничтожимости прошлого, поскольку прошлое — это не безвозвратноушедшее время, а существующая рядом иная реальность, на «другом берегу»,куда нужно лишь «зашифрованный пропуск», «билет на тот берег» (с.

225).Прошлое в рассказе оказывается многослойным и неравнозначным.Самое яркое, объемное, проходящее красной нитью в рассказе воспоминание— Иван Николаевич, молодой, «настойчивый, но небогатый» (с. 226),зовущий на юг, в Крым. Его образ «стиснут в альбоме» (с. 222), «застыл»вместе с тем временем: не прошлым, не будущим, а вечным настоящим: «Вот1Невольно возникает параллель с другим рассказом Толстой — «На золотом крыльцесидели…», в котором тоже есть «комната — мечта, сказка, воспоминание»: «заветнаядверь в пещеру Алладина.

О комната! О детские сны! <…> Водопад бархата, страусовыеперья кружев, ливень фарфора, золотые столбы рам и драгоценные столики на гнутыхножках» (с. 13–15).62он — рядом, — руку протяни! Вот, возьми его в руки <…> вот он <…> чутьпожелтевший Николай Иванович!» (с. 229). О «настоящем» временипрошлого свидетельствуют формы глаголов, используемые при описанииИвана Николаевича: «ждет, бегает как тигр» (с. 225). «Он ничего не знает,ничего не замечает, он ждет, время сбилось с пути» (с.

233). Настоящеевремя и несовершенный вид глаголов указывают на повторяющиеся, одни ите же действия, предполагающие «синхронную позицию» рассказчиканаблюдателяиописываемыхсобытий.Грамматическиеформыобнаруживают невозможность для героини забыть Ивана Николаевича.В сотворении и воскрешении образа Ивана Николаевича в рассказеучаствуютмножествопрямыхикосвенныхнезабываемыхдеталей,эмоциональных оттенков: белый китель, голубые небеса, райский берегКрыма, одуванчики, сирень, ласковый песочек, ощущение близкого счастья1.В воспоминании героини важным оказывается каждый штрих, мельчайшаяподробность, которые в совокупности создают образ вечности, бессмертиямечты, счастья.Менее значительны, но насыщенны и емки в рассказе описаниявеселой, роскошной жизни с первым и вторым мужем: «Первый был адвокат.Знаменитый.