Диссертация (Концепты цвета в картине мира английского сленга), страница 10

малиновый является оттенком красного (red), соответственно,входит в значение слова red);3) слово должно обладать широкой сочетаемостью;4) для носителей языка оно должно быть значимым (используется термин«психологически выделенное слово», то есть слово вызывает у носителя языка49ассоциации, соотносится в сознании с обозначаемым, совпадающим у разныхносителей языка в разных контекстах) [Василевич 2008: 16].Тем не менее, эти критерии не позволяют выделить основные цветаоднозначно.

Так, у ученых вызывает сомнения статус розового и коричневогоцветов. В русской традиции к основным цветам принято относить черный, белый,серый, красный, синий, голубой, оранжевый, желтый, зеленый, фиолетовый,розовый и коричневый [там же: 16].Р.М. Фрумкина отмечает, что категория «основного» цвета у Б. Берлина иП. Кея является условной, и универсального критерия определения цвета как«основного» предложить невозможно.

Выделение «основных» цветов происходитпо культурно-историческим причинам, и только о выделении «оттенков» можноговорить с точки зрения психофизиологии [Фрумкина 1984: 138].И.В. Макеенко выделяет «центральную» группу цветообозначений длярусского и английского на основе общих критериев: наличия цветообозначениянезависимо от значения других цветообозначений, свободной сочетаемости,стилистической нейтральности, вхождения в состав устойчивых сочетаний,высокой частотности употреблений и других. В группу в обоих языках вошликрасный, желтый, синий, зеленый, белый, серый, черный и коричневый цвета.При этом И.В.

Макеенко не отказывается от общепризнанной классификации(семь цветов спектра и три ахроматических цвета: белый, черный, серый)[Макеенко 1999: 7-9].Критериивыделения«основных» цветовмогутзависетьотцеликонкретного исследования: так, например, Т.И. Вендина выделяет как «основные»цвета для русского языка белый, черный, серый, красный, желтый, зеленый,синий и голубой по той причине, что в древнерусском и старославянском лексемыэтих цветов могли служить деривационной базой для производного имени[Вендина 1999: 278-283].Лингвисты П. Кей и Ч. Макдэниэл приводят доказательства того, чтонаименования основных цветов – семантические универсалии, которые могутбыть образованы лишь по ряду определенных моделей. Физические свойства50цветов играют определяющую роль в наименовании, в чем авторы видятпротиворечие гипотезе Сепира-Уорфа.

Целью ихисследования являетсядоказательство того, что для наименований цвета гипотеза не верна: не структураязыка определяет мышление, а мышление и восприятие определяет структуруязыка в случае с основными именами цвета [Kay, McDaniel 1978: 610-612].Точно такой же целью задаются психологи И. Дэвьес и Г.

Корбетт. ГипотезаСепира-Уорфапризнаетсянепригоднойдлянаименованийцветов;доказательством является эксперимент, в ходе которого носителям английского,русского языков и языка сетсвана предлагается разделить 65 образцов цвета нагруппы. Английский, русский и сетсвана выбраны не случайно: в этих трехязыках различное число наименований «основных» цветов. Если бы гипотезаСепира-Уорфабылаприменимакнаименованиямцвета,результатомэксперимента стало бы различное количество групп у носителей трех языков.Однако количество групп цветов, как оказалось, не меняется в зависимости оттого, на сколько групп дробятся цвета в языке. Например, носители русскогоязыка не выделяли оттенки синего и голубого в отдельные группы чаще, чемносители английского языка, не имеющие отдельной лексемы для обозначенияголубого. Хотя было отмечено, что информант-носитель сетсвана иногда относитоттенки синего к той же группе, что оттенки зеленого (в языке сетсвана однонаименование цвета для синего и зеленого цвета).

Тем не менее, в целом,несмотря на исключения, деление на группы у носителей трех языковпроисходило одинаково [Davies, Corbett 1997: 493-511].Еще одним этапом эксперимента было задание запомнить цвет, а черезкакое-то время выбрать из шести предложенных цветов тот, который надо былозапомнить. Носители сетсвана, в отличие от носителей двух других языков, сзаданием не справились или справились с трудом. Возможно, это связано с тем,что в их языке значительно меньше наименований цвета, поэтому им труднеезапомнить точный оттенок (в данном случае язык оказывает влияние на память)[Davies, Corbett 1997: 505-511]. Подобные результаты ранее уже получали ученыеР. Браун и Э.

Леннеберг: в ходе такого же эксперимента с носителями языков, в51которых наименований цвета значительно меньше, чем, например, в европейскихязыках, было выявлено, что им труднее запоминать сами цвета и даже отличатьих друг от друга (так, представителям мексиканского народа зуньи было трудноотличить оранжевый от желтого в силу того, что в их языке они мыслятся какоттенки одного цвета: существует только один термин для обозначения обоихцветов) [Brown, Lennenberg 1954: 454-458].Выделение «основных» цветов Б.

Берлином и П. Кеем, а также идеи онеприменимости гипотезы Сепира-Уорфа для наименований цвета почти некритиковались учеными, однако есть и противоположные точки зрения. Так,Б. Сондерс, а вслед за ней Дж. Люси ставят под сомнение правильностьметодологии исследования Б. Берлина и П. Кея, критикуя методы отбораматериаладляанализаиуказываянавозможнуюзападоцентристскуюнаправленность исследования, не позволяющую заявлять об «основных» цветахкак об универсальной категории [Saunders 1995: 19-23, Lucy 1997: 320-337].

Такжевысказываетсяпредположениеопреувеличеннойролифизиологическоговосприятия цвета в образовании наименований цветов [Saunders, van Brakel 1997:167-192].В данном исследовании анализу подвергаются «основные» цвета впонимании западных ученых (например, Б. Берлина и П. Кея): таким образом, нерассматриваются розовый и коричневый, анализ которых характерен длярусистики.1.4.2. Подходы к изучению цвета лингвистами.Существуетнесколькоразличныхподходовкизучениюцветавлингвистике: с точки зрения когнитивной лингвистики, психолингвистики,этнопсихолингвистики,историиязыкаиконтрастивнойлингвистики(сопоставительный метод).Исследования Б. Берлина и П.

Кея были продолжены Э. Рош, изучающейцвета с точки зрения психолингвистики, и имели впоследствии применение вкогнитивной лингвистике. Э. Рош проводит эксперимент, который показывает,52что фокусные цвета (красный, желтый, зеленый и синий), воспринимаются лучшенефокусных.Наименованияфокусныхцветоввходеэкспериментавоспроизводятся испытуемыми быстрее, а также эти цвета раньше усваиваютсядетьми. Таким образом, Э. Рош опирается на физиологию цветового зрения[Rosch 1975: 314-322].А. Вежбицкая (когнитивный подход) исследует наименования цветов сточки зрения семантики. Проводится попытка определить для фокусных цветовестественные прототипы из окружающей среды.

Ими оказываются самые базовыедлячеловекаявлениядействительности:солнцедляжелтогоцвета,растительность – для зеленого, земля – для коричневого, и так далее, то есть,прототипы оказываются связанными с природой. Эти связи сложилисьисторически. Современный человек не всегда их ощущает, однако наподсознательном уровне эти прототипы заложены в человеке, что подтверждаетсяязыком: например, сохранение связи цветов с естественными прототипами вофразеологическом фонде. В отличие от Э. Рош, А. Вежбицкая принимает вовнимание влияние культуры и окружения человека на формирование у него всознании системы цветообозначений [Вежбицкая 1996: 280-288].Р.М.

Фрумкина (психолингвистический подход к изучению цвета) в своемисследовании указывает для наименований цвета слова, наиболее близкие им посмыслу, выделяя десять блоков имен цвета. Блоки выделяются условно,поскольку между блоками наблюдаются пересечения (слова, находящиеся напересечении, имеют сильные связи в каждом из соседних блоков). Основныеблоки (их выделяется восемь) – «красные», «желтые», «зеленые», «синие»,«фиолетовые», «серые», «белые» и «коричневые»; оставшиеся блоки являютсяквазиблоками («оранжевые» и «кремовые») [Фрумкина 1984: 52-53].

В болееранних работах выделено 9 блоков, включая блок «кремовые», а квазиблок«оранжевые» объединен с блоком «желтые» [Фрумкина 1982: 34-35]. Квазиблоки,хотяирассматриваютсякакотдельныегруппы,всежемогутбытьклассифицированы как промежуточные. Если бы единицы из квазиблоков имелитолько лишь связи с соседними блоками (так, например, апельсиновый, медный и53бронзовый относятся к блоку «желтые»), то они бы не выделялись отдельно.Однако существует связь и между элементами внутри квазиблоков, что позволяетвыделять их как отдельные группы (а именно, если мы добавим к причисленнымвыше к группе «желтые» примерам наименование цвета «терракотовый», онисоставят отдельный квазиблок «оранжевые» [Фрумкина 1984: 53-58].А.А.

Залевская (психолингвистический подход) проводит ассоциативныйэксперимент, в котором испытуемым предлагается дать ассоциацию к ряду слов.Среди списка слов встречаются цветообозначения «белый», «желтый», «синий» и«красный». Спустя некоторое время испытуемые должны воспроизвестиисходные слова, опираясь на данные ими ранее ассоциации. Многие участникиэксперимента воспроизвели исходные слова ошибочно. Таким образом, вместоисходных цветообозначений были названы «серый», «черный» и «зеленый».Благодаря актуализации некоторого признака исходного слова испытуемыевспоминают не только исходное, но и какое-то другое слово, такжехарактеризующеесяэтимипризнаками.Чтокасаетсяцветообозначений,испытуемые вспомнили исходные слова, но приписали к ним и другиенаименования цветов, уверяя, что в исходном тесте слов было несколько.

Этопроисходит потому, что наименования цвета составляют семантическуюмикросистему.Вданномслучаеиспытуемыенеосознаннодобавляютнедостающие члены этой микросистемы [Залевская 1990: 79-82].А.А. Залевская ставит одной из целей ассоциативного экспериментавыявлениепричинвозникновенияассоциативныхсвязей.Дляслов-цветообозначений причиной чаще всего является частая воспроизводимость вречи. Испытуемым предлагается записать первое слово, возникшее в памяти привиде исходного слова. Так, носители русского языка как родного вслед запримером «синий» воспроизводят слово «небо». Когда испытуемым предлагаютвыполнить то же задание со словами второго языка (английский), они записывают"sky" для "blue" и "square" для "red" [Залевская 1990: 86-92].С точки зрения этнопсихолингвистики лексемы цвета рассматриваются А.И.Беловым. Автор говорит о наличии связи между цветообозначением и54эмоциональным состоянием или ситуацией, закрепленной в культуре.

Например,изучая иностранный язык, человек приписывает цветообозначениям те феномены,которые свойственны его языку и культуре (если в его родном языке существуетсловарное соответствие цветообозначения, что чаще всего так). Кроме того, А.И.Белов отмечает, что на данный момент недостаточно изучен вопрос цветовыхпредпочтений среди представителей разных этнических групп [Белов 1988: 4951].А.П. Василевич исследует историю слов-цветообозначений на материалерусского языка. Развитие цветообозначений оказывается тесно связанным скультурно-историческими традициями того или иного народа. Например, слово«красный» вытеснило из русского языка слова «рдяный» и «чермный»(«червчатый»), являющиеся основными для обозначения красного цвета.Причиной вытеснения этих лексем цвета является именно роль цвета в сознанииносителей языка. Красный цвет имеет большое значение для носителей языка, ипоэтомуприлагательное«красный»,означавшееизначально«красивый»,приобретает к концу XVIII века значение красного цвета [Василевич 2007: 11].Частотностьупотреблениянаименованияцветазависитотчастотностиупотребления наименования предмета, который тот или иной цвет определяет.Так, например, при описании внешности часто используется черный цвет как цветволос и бровей [Василевич 1987: 33].Касаясь вопроса развития системы цветообозначений, А.