Диссертация (Проблема оснований эстетической чувственности в современной французской философии), страница 8

382.26отличие другого от Бога в том, что он является для меня объектом, а Бог – это универсальноедля-себя, которое объектом для меня никогда быть не может.  40  могу трансцендировать мое бытие к взаимному и универсальному отношению, изкоторого я мог бы видеть в качестве равнозначных сразу мое бытие и бытиедругих; я должен, напротив, определиться в моем бытии и поставить проблемудругого, исходя из моего бытия. Одним словом, единственной несомненнойточкой отправления является внутренний мир cogito,… никакой логический илиэпистемологический оптимизм не может преодолеть скандала множествасознаний»27.Такой поворот от субъекта познания к субъекту «внутреннего мира cogito» иделает философию Сартра экзистенциальной, то есть определяет личностноесознание как свою исходную точку.

Личностность же, в свою очередь,основывается на фундаментальном проекте, то есть на интенциональности.Таким образом, пожалуй, именно в экзистенциальной феноменологии Сартрамы можем найти самое полное теоретическое обоснование того, что мы назваликонцептом индивидуальности. С одной стороны, этот концепт включает в себяэтическую составляющую, то есть основывается на личном выборе. С другойстороны, он предполагает свободу, как динамический, творческий способсуществования субъекта, как его единственную ипостась. Связать воединонезависимость (свободу) и индивидуальность субъекта Сартру удается за счет егопротивопоставлениямиру,тоестьзасчетконцептуализацииегодистанцированности.Какое же место в такой модели субъективности занимает чувственность?Получается, что сознание существует ровно настолько, насколько оно активно,интенционально, то есть насколько предполагает противоположность себе,насколько является свободным.

Тогда тело и чувства являются уже данными вопределенной перспективе, которая (мы хотим это подчеркнуть) организованавещами, то есть объективна: «чувства современны объектам, они являются дажесамими вещами, такими, какими они нам раскрываются в перспективе. Они                                                                                                                27  Там же, с. 392.    41  просто представляют объективнее правило этого раскрытия… с этой точки зрениячувство вовсе не уподобляется субъективности»28.В этом смысле, включенность тела в мир создает для нас ситуацию свободы,по отношению к которой для-себя может проявляться лишь трансцендентально,то есть, не меняя саму ситуацию, а придавая ей то или иное значение: «… Средаможет воздействовать на субъект только в той степени, в какой он ее понимает, тоесть когда он ее преобразует в ситуацию»29; следовательно, «мир является намтаким, каковы мы суть…»30; то есть «мы выбираем мир не в его связи с в-себе, нов его значении, выбранном нами»31.

В этом смысле интенциональной являетсялюбая активность сознания (то есть активность и дорефлексивного cogito),включая эмоции и аффекты, которые всегда полагают объект, наделяя его той илииной степенью значимости. А интенциональность, в свою очередь, есть выбор,свободное решение: «Интенция становится существующей, выбирая цель, котораяобъявляет о ней»32.

Значит, фундаментальный проект, то есть собственно самасубъективность, есть бытие замкнутое и самодостаточное. Бытие субъекта – этобытие его ценностей: «…моя свобода есть единственное основание ценностей и…ничего, абсолютно ничего не оправдывает меня такой-то или какой-либо другойшкалы ценностей. Как бытие, посредством которого существуют ценности, я немогу быть оправдан. И моя свобода тревожится быть основанием ценностей, в товремя как сама не имеет основания, ... как раз тревога перед ценностями являетсяпризнанием их идеальности»33.

Из этого рассуждения следует вывод, чтосознание,детерминированноеинтенциональностью,неможетбытьсозерцательным (это равносильно пассивности).В такой картине мира эстетика, как сфера чувственного взаимоотношения смиром действительно является сферой, замкнутой на самой себе.

В работе«Воображаемое: феноменологичекая психология воображения», посвященной                                                                                                                28Там же, c. 497.29Там же, c. 846.30Там же, c. 693.31Там же, c. 694.32Там же, c. 714.33Там же, c. 109.    42  образному сознанию, противоположному реализующему сознанию, Сартр пишет,что создание образа – это так же интенциональная работа сознания, направленнаяна свой объект (или конституирующая его). Разница между воображением ивосприятием заключается в своеобразии подхода к объекту, а не в свойствахсамого этого объекта.

Эта разница весьма значительна - «образный акт естьинверсия реализующего акта»34. Необходимо особенно отметить, что в случае своображаемыммыимеемделоссуществующимобъектом(пустьисуществующим ирреально). Именно поэтому по отношению к нему мы можемиспытывать чувства и аффекты, и именно в виду его ирреальности мы не можемего познавать. Эта разница принципиальна, так как в восприятии мы стремимсяприсутствовать в объекте, взаимодействовать с ним (то есть мы признаем егонезависимость, занимаем по отношению к нему определенную точку зрения, ноне можем постичь его всецело). Познание предполагает избыточность вещи, еесамостоятельность, – воображая же объект, мы стремимся обладать импосредством создания его аналога, таким, каков он есть: «образ, по большейчасти, бывает нацелен сразу на весь объект целиком.

В образе мы стремимсявновь обрести не тот или иной аспект личности, но саму эту личность как синтезвсех ее аспектов. <…> То, что в восприятии происходит последовательно, вобразе имеет место одновременно; и иначе быть не может, поскольку объект вобразе возникает при участии сразу всего нашего интеллектуального иаффективного опыта»35.Таким образом, объект, лишившийся образа реальности (конкретного бытияв мире), открывает простор для чистой деятельности для-себя, для интенциисознания внутри самого же сознания, безотносительно к существованию мира(объект образа принадлежит самому сознанию, поэтому воображение – этотрансценденция, направленная в имманентность).

Иллюстрируя эту мысль, Сартрприводит пример с фотографическим образом и карикатурой; если в первомслучае «материя» образа дана нам сполна (мы этот объект знаем), то во втором –                                                                                                                34Там же, с. 298.35Там же, с.

176.    43  именно устранение материи до ее минимума ведет к появлению более яркого инасыщенного образа. То есть образное сознание отличается от – реализующего нестепенью интенсивности восприятия объекта, так как оно его не воспринимает, аконституирует. Образ есть отказ от репрезентации: «знание нацеливается наобъект, а аффективность предъявляет его с определенным коэффициентомвсеобщности»36.

Однако неверно было бы сказать, что образное сознаниезамыкается на самом себе, так как оно все-таки первоначально отталкивается отвоспринятого материала. Другое дело, что оно только этим и ограничивается,являясьсознаниемсуществованиясубъективногомиратолькозасостояния.тем,чтобыОноотталкиваетсязаключитьеговотскобки,противопоставить себя ему. В этом Сартр видит проявление чистой илиабсолютной свободы для-себя: «для того чтобы сознание могло воображать,существует двойное условие, оно должно полагать мир в его синтетическойтотальности и в то же время полагать воображаемый объект как находящийся внепределов досягаемости со стороны этой синтетической совокупности, то естьполагать мир как небытие относительно образа. Отсюда явствует, что сознание,природа которого состояла бы как раз в том, чтобы быть «посреди-мира», былобы совершенно не способно создать что-либо воображаемое»37.Но как мир и сознание предполагают друг друга, так и познание (основанноена восприятии) и воображение (основа – интуиции) не могут быть друг от другаотделены - «реализующее сознание не могло бы существовать без образногосознания, и наоборот»38.

Поэтому Сартр скорее утверждает идеальность свободыв воображаемом лишь затем, чтобы показать ее оборотную сторону, так каксвобода не может утверждаться ради свободы - она должна иметь своепрепятствие или направление вне себя. Если реализующее сознание путемнаправленности к внешнему (реальному) объекту создает ситуацию, которая иесть, по Сартру, реальность, то чем в таком случае, оправдано образное сознание,на какую цель оно ориентировано? Напомним, что такой целью не может быть                                                                                                                36Там же, с.

173.37Там же, с. 308.38Там же, с. 310.    44  бытие-в-себе, ибо воображение само полагает свой объект. Кроме того,воображаемое - это сознание, которое стремится к обладанию (в сартровскомсмысле это есть схватывание вещи в ее сущности, ее кристаллизация ипревращение в-себе), но не к уничтожению вещи («образное сознание стремитсясохранить самобытность образа, пускай тщетно: более того, образ существуеттолько пока эту самобытность сохраняет»39). Другими словами, является ливоображениепопыткойдостичьидеалав-себедля-себя,илиЦенности(«Присвоение – символ идеала для-себя, или ценность»40)? Можно предположить,что именно искусство, в этом смысле, оказывается «консерватором» ценностей,пытается придать им материальное бытие, сохраняя притом их идеальность. Этотпроект, по Сартру, конечно, обречен на провал, так как бытие для-себя есть бытиеслучайное, фактичное, (а создание ценности – это стремление существовать «поправу»), стремление же обобщить, схватить себя во всей целостности есть отказот своей точки зрения на мир, то есть отказ от свободы-для-себя.Таким образом, вводя свободу и выбор в основу личностного сознания, сприсущей ему конкретностью и случайностью точки зрения, Сартр имеет дело ссубъектом действующим и познающим, то есть ориентированным на мир.

Именночерез противопоставление себя и своей свободы миру в-себе возможен личныйпроект, возможна личность, а воображение этим условиям не отвечает: «этиновые формы синтетической связи не совместимы с личностным синтезом иориентированной мыслью…Поэтому их (образов) данности всегда присущахарактерная «скрытность», конститутивная для их бытия: их сущность состоит вих неуловимости, то есть в том, чтобы никогда не становиться лицом к лицу сличностным сознанием»41.Следовательно, Сартр напрямую связывает личность и свободу с действием ипознанием (рефлексией). Так, осознание выбора и есть его принятие (выбор естьодновременно и действие, и осмысление), поэтому субъект сознания предстает                                                                                                                39Там же, с.

310.40Онтологический статус ценности не определен: нельзя сказать, что ценностей нет, но инельзя сказать, что они есть, обладают материальным воплощением. Там же, с. 874.41Сартр Ж-П. Воображаемое. Феноменологическая психология воображения. СПб., 2001. С.267-268.    45  перед нами как субъект, осознающий свои основы, степень личностностикоторого определяется степенью ответственности: «единство должно бытьединством ответственности, … единством личностным, … это единство естьсвободное объединение»42.Таким образом, в ходе рассуждения мы пришли к выводу, что определениесубъекта как субъекта сознания влечет за собой особое понимание свободы, каксвободы эпистемологической, этической – то есть «свободы вопреки» миру.Такое понимание субъекта свободы сводит иррациональное к моменту выбора«фундаментального проекта» (тем самым, делает его безосновным, точнееоснованным на самом себе – и значит, действительно свободным), но вся сферавнутреннегоосуществленияэтогопроектаприэтомоказываетсярационалистически детерминированной фундаментальным проектом.Получается, что созданный Сартром концепт субъекта сознания, несмотря нато, что этот субъект в буквальном смысле является ничем, указывает натотальность бытия, так как является полной репрезентацией своего жесобственного фундаментального проекта.