Диссертация (Основные категории феноменологической философии пространства в современных исследованиях города), страница 6

Однако, последовательное описание каждого из ниххоть и представляется полезным с точки зрения обозначенияактуального развития городских исследований, но видится намизбыточным. Скорее, нам важно обозначить тот принцип, согласнокоторому осуществлялся выбор релевантных работ. Выше мы писалио том, что речь идёт об исследованиях, осуществленных вфеноменологической перспективе. Но тогда почему не остановитьсвой выбор на подходе одного из авторов? Подход каждого изупомянутыхнамиавтороввполнеможетстатьпредметомсамостоятельного исследования.

Дело в том, что нас интересуетспецифический класс ситуаций: роль моторного опыта в восприятиигородской среды. Именно поэтому для нас важно рассмотреть разныеточки зрения и подходы к описанию данного опыта. Интерес кмоторной составляющей опыта продиктован двумя причинами. Вопервых, это связано со спецификой восприятия повседневногопространства. Как отмечали теоретики начиная от Г. Зиммеля изаканчивая Э. Соуджеем, город в опыте предстаёт не как «вещь»доступная наблюдению во всей своей полноте с определенной33позиции в пространстве, но, скорее, раскрывает себя в быстрой сменеобъектов, образов, перспектив[Malpas, 2007: 491]. Опыт городаскладывается в процессе восприятия этого многообразия и доступенблагодарядвижениюсубъектаидинамичностиокружения.Следовательно, внимание к моторной составляющей опыта являетсяопределяющим для изучения восприятия городского пространства.Во-вторых, движения и перцепция являются основополагающимипонятиями для феноменологии пространства.

Феноменологи могутпо-разномутрактоватьспецификусвязимоторногоопытаивосприятия. Например, теория конституирования Гуссерля будет вкорне отлична от определения пространственности Хайдеггером, носвязь моторного и перцептивного опыта остаётся для каждого изавторов неоспоримой. Для нашего исследования работа с даннымипонятиями интересна в двух аспектах. Прежде всего, возможностьюизучения и сопоставления различных подходов к изучению данноготипа опыта.

Второй аспект связан с изучением того, какие чертывосприятия повседневного пространства становятся доступны длярассмотрения в каждом из подходов. Выбирая ту или иную оптику,мы с неизбежностью сталкиваемся с определенными возможностямии ограничениями подхода. Следовательно, какие-то черты становятся«проявленными» для исследователя, а какие-то, напротив, отходят назадний план. Это делает интересной сопоставительную перспективуисследования, которой мы будем придерживаться в данной работе.ПАРАГРАФ 1.3. КАТЕГОРИЯ «ПОВСЕДНЕВНОГО» В ИССЛЕДОВАНИЯХПРОСТРАНСТВАКак город проявляется в повседневной жизни? — в ХХ веке этотвопрос занимал, например, сюрреалистов, а позже — ситуационистов,34которые пытались найти ответ посредством создания и анализанеконвенциональных путеводителей и карт города, написаниюманифестов и просто размышлений [Sadler, 1998].

Этим отмечены имедитации странствующего в недрах различных городов В. Беньяминаи его исследование массового потребительства как нового образажизни. Тот же мотив мы находим и в работе М. де Серто [1992], когдаонделаетпредметомрассмотрениято,какбанальность—«захлестывающая общность», «утверждается в наших привычках» как«грамматика повседневных действий» [Gardiner 2000: 174 цит.

поАмин, Трифт, 2002: 3].В предыдущих параграфах словосочетание «повседневноепространство» упоминалось нами неоднократно, но внимание егоинтерпретации фактически не уделялось. Что может быть прощеповседневного, само собой разумеющегося, обыденного? Однако, этолишь кажущаяся легкость «разделяемого знания» и, делая объектомизучения повседневное пространство, было бы логичным определитьи охарактеризовать его.

Долгое время под «повседневным» былопринятопониматьисследовательскиеупорядоченноетеаспектынаблюдения,описаниеилидействительностикоторыенерациональнуювписывалисьиливкатегоризацию[Featherstone 1995: 55].Вопрос о «повседневном» появился в гуманитарных науках вконце XIX в, тогда же, когда Гуссерль начинает работать над своимфеноменологическим проектом.

Заслуга в «открытии» категорииповседневного применительно к городской жизни принадлежитработам Г. Зиммеля, который в своей «Философии денег» [1900(2004)] обратился к изучению «поверхности повседневной жизни», еёпсихологических, исторических, социологических и философскихизмерений [Frisby, 2004: XVIII]. Позже впечатленный предложенной35Зиммелем оптикой анализа современности, В. Беньямин активноиспользовал её в своих исследованиях городской жизни [Kaern,Phillips, 1990: 18].«Повседневное» является центральной категорией в работахА. Лефевра [ 1947 (1991)] и М. де Серто [1980 (1984)]. Лефевропределяет повседневность как «ежедневную жизнь», которая состоитиз совокупности повторяющихся материальных и человеческихпрактик,«повседневности»какэкзистенциальногоилифеноменологического состояния и «обыденности», представляющейсобой нечто, вроде имманентной жизненной силы, пронизывающейсобой все и вся, «единственное и безграничное время-пространстводля «жизни» [Seigworth, 2000: 246 цит.

по Амин, Трифт, 2002: 3],протекающее во времени и пространстве. Согласно М. де Серто,повседневная жизнь отличается от других ежедневных практик своейповторяемостью и неосознанностью. Он делает акцент на изучениетого, как индивиды неосознанно выбирают свои траектории в разныхобластях: от городских улиц до литературных текстов.Каждый из них предлагает свою теоретико-методологическуюоптику рассмотрения данного понятия. Перечислять особенности ихподходов – значит уходить от целей и задач нашего исследования. Длянас важнее определить те общие черты, которые позволят прояснитьпредметданногоисследования–повседневноепространство.Историко-философский«повседневного»предлагаетанализируетподходыБ. Хаймор.Г. Зиммеля,анализОнгородскоекатегориипоследовательноВ. Беньямина,А. Лефевра,М.

де Серто и обозначает те вопросы, которые так или иначезатрагивает каждый из авторов, определяет возможные направленияанализа «повседневного».36Первое, о чём пишет каждый из авторов, то, как повседневноедано в непосредственном переживании или восприятии[Highmore,2002: 18].Втораяобластьвопросов связанасо спецификойисследовательской оптики, определением значимых для исследованияразличений. Хаймор формулирует её как вопрос об «архивации»: еслибы исследователи задались целью создать «архив повседневного», тона основании каких принципов в него бы отбирались «экспонаты»?Решение этого вопроса всегда лавирование между двумя полюсами,на одном из которых – плотное описание каждого элемента какуникального и потенциально-значимого, а на другом – обозначениерегулярностей, которые позволяют упорядочить все многообразиепроисходящего в последовательные описания [Highmore, 2002: 24].Выбор степени детализации описания и анализа становится темвопросом, в отношении которого каждый из авторов предлагает своёрешение.

И, наконец, третья область вопросов связана с тем, каксделать «видимой» повседневность. Как правило, характерна обратнаятенденция:не-повседневноестановитсяразличимымнафоненепроблематичной повседневности. Следовательно, «переворачивая»ситуациюиделаяпредметомизученияповседневное,передисследователями появляется задача определения и описания его каксовокупности социальных практик [Highmore, 2002: 27]. Каждый изэтих аспектов актуален и для нашего изучения повседневногопространства.

Говоря о городе, мы обращаемся к рассмотрениюобыденного, «непроблематичного», непосредственно данного в опытеи образованного совокупностью мельчайших телесных практикпространства.В то же время, «повседневное» предполагает как изучениетелесных практик, которые составляют опыт, так и его социальные,культурные аспекты. Б. Вальденфельс отмечает, что повседневность37обозначает определенную сферу жизни, в качестве составляющих вкоторую входит: повседневная жизнь, обыденное знание, обыденноесознание, повседневная речь, повседневное поведение человека,культура обыденной жизни [Вальденфельс, 1991: 39].

В данномисследовании основное внимание будет уделено телесному опыту, таккак он, на наш взгляд, является определяющем для остальных сфер, атакже служит средством их выражения. Этот вопрос связан сопределением понятия «субъекта». В предыдущем параграфе мы,отчасти, затрагивали этот вопрос, обозначая две разные позициидействующего и наблюдателя. Хаймор оставляет этот вопрос безответа потому, что его задача – обозначить общие черты подходов, а вслучае субъекта – это невозможно. Чтобы понять это достаточнопредставитькакокружающихвещейповседневностьСледовательно,отличаетсянеторопливоефланёромперекресткавопросоотсовзглядавторогосубъектеразглядываниеисследователяэтажасвязанжилогоснадома.изучениемнепосредственного опыта («от первого лица») или наблюдением заопытом другого («третьего лица»).

Это определяет, какие различениядоступны для анализа. В случае изучения собственного опыта мыможем говорить о непосредственном восприятии, тогда как изучаяопыт третьего лица – доступно различение действий как реакций напроисходящее в окружающем пространстве. Насколько втораяперспектива продуктивна при изучения восприятия?А. Ноуи приводит следующий аргумент в пользу того, чтодействия отражают интенции, являются достоверным референтом визучении перцептивного опыта :в поле зрения каждого человекапопадает большое количество информации, но восприятие связано стем, на что мы реагируем, и, руководствуясь чем, действуем [Noe,2004: 1].

Мы хотели бы уточнить, что верен и обратный тезис: когда38наблюдатель сосредотачивает свое внимание на чем-либо (например,некотором объекте), он предполагает не только то, какие телесныедвижения должны быть совершены для того, чтобы лучше разглядеть,расслышать, почувствовать (в целом, воспринять) объект, но также то,какие свойства объекта будут доступны в перцептивном опыте врезультате этих движений.ПАРАГРАФ 1.4. ПОВСЕДНЕВНОЕ ПРОСТРАНСТВО: ОСНОВНЫЕ АСПЕКТЫРАССМОТРЕНИЯЗадача данного параграфа – сформулировать те вопросы иобозначить исследовательские области, которые предполагаетсяизучитьвходеисследования.В предыдущих параграфах опространстве сказано уже немало, продемонстрировано, насколькобогатый спектр исследований уже проведен в этой области.Закономерный вопрос: чем продиктована необходимость данногоисследования?Причин несколько.

Первая связана с тем, что в настоящее времяв городских исследованиях существует ряд вопросов, не нашедшихдолжного ответа в работах теоретиков. В частности, это вопрос о том,какформируетсявосприятиегородскогопространствакакцелостности? Вторая причина состоит в том, что для городскихисследованийстановитсяактуальнымвопросотранзитивныхпространствах городов и особенностей их восприятия и изучения.Для каждого из этих вопросов феноменология становитсяактуальнымметодологическим«феноменологиидисциплинынегородскогобылоресурсом.Мыпространства»и нет.Вместо39этогоужеотмечаликакотдельнойестьчастичныезаимствования метода в работах урбанистов.