Диссертация (972169), страница 22
Текст из файла (страница 22)
Н. Экфрасис в художественном повествовании драматурга(«Дженни Вильерс: повесть о театре» Дж. Б. Пристли) [Электронный ресурс] // Информационныйгуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». 2016. № 3 (май — июнь). URL: http://zpu-journal.ru/ezpu/2016/3/Chernozemova_Ekphrasis/ [архивировано в WebCite] (дата обращения: 06.03.2017).101изображали» (С. 342). Однако зрители продолжали ходить на выступления,поскольку в каждой такой программе участвовал «любимец публики», номеркоторого ждали с нетерпением.
«Но вся эта бездарная трескотня окупаласьигрой лучших комиков, которые были на целую голову выше всех остальных»(С. 341–342). Благодаря им и возникла Империя Мосса: мюзик-холл сталмассовым искусством, доступным каждому жителю Британии в любом городестраны.Характеристикаповествователя.номеровНесмотрянаданачерездистанциюпризмувовосприятиявремени,героя-эмоциональнаянаполненность их описания остается очень яркой. Герой восхищается мюзикхоллом, той атмосферой, которую актеры создают на сцене. Изначально геройопьянен происходящим, думая обо всем, как «…о каком-то залитом солнцемсаде, о вечно длящемся мае: я был уже слегка не в своем уме» (С.
177). Однакопод влиянием душевных переживаний меняется отношение к мюзик-холлукак к образу жизни, который способен перенести игру в повседневность,и актуализируется соответствующее действительности отношение к нему,как к способу заработать деньги и осуществить мечту стать художником.Персонажи романа «Дядя Ник и варьете» делятся на два типа. Герои,для которых реальная жизнь и игра на сцене равнозначны, остаются артистамив жизни. Их театральные маски становятся неотделимы от личности, границымежду ними стираются.
К таким героям относятся Гарри Дж. Баррард,Томми Бимиш, Джули Блейн, Лили Фэррис.Томми Бимиш — талантливый комик, один из лучших, по мнениюРичарда. Его фигура очень противоречива, поскольку его талант и номерапритягивали зрителей. При его описании Пристли обращается к характеристикеамплуатрагикомическогоклоуна:«Когдаоннаходилсяна сцене,вы чувствовали, что это прирожденный юморист, который не нуждаетсяни в трюках,придуманныхдругими,нивкаком-тоспециальномматериале…» (С. 287), — но при внешней веселости в жизни и продолженииклоунады вне сцены, он был зол и эгоистичен: «В его клоунаде было что-то102отчаянное и даже зловещее» (С. 288).Разграничивая жизнь и театр, Пристли отмечает их сращивание у людей,профессионально связанных с актерством, что само по себе трагично.За столько лет Томми Бимиш сросся со своей маской комедианта, к которойприбавилась скука и, как следствие, пристрастие к бутылке. Даже Джули,делящая с ним номер и быт, не знает, каков он на самом деле.
Его номера,которые так любила публика, были отражением общества в кривом зеркале.Зрители, напротив, не прочь впустить магию театральности хотя бына время в свою жизнь. Людям необходимо отвлечься от действительности,чтобы хоть на какое-то время забыть о проблемах. С точки зрения трагическогоклоуна, это нелепо: «Эти болваны валом валят в варьете, чтобы послушать,как им льстят, они хлопают, шикают, показывают свою власть и хоть на паручасов мечтают забыть о той мерзости, которая царит за стенами театра»(С. 214).
Именно поэтому его номера не веселят, а раззадоривают публику,вызывая смех на грани истерики. «Это не был добродушный, веселый смех,естественный среди друзей: в нем было что-то беспощадное и злое; таксмеются несчастные люди, для которых растерянность на грани отчаяния —не маска, а жизнь» (С. 287). Несомненно, реакция зала зависит от типа публики:чем беднее жители, пришедшие на представление, тем громче и страшнеезвучит смех.Успех комика зависел от того, насколько ему удастся уверить публикув том, что они умнее его. Чем глупее и нелепее он выглядит, тем больше овацийсрывает.
«Им приходится притворяться, что они глупее даже тех, кто ихсмотрит, — а это кое о чем говорит, — и постепенно это на них сказывается»(С. 180). Сценический образ овладевает человеком, который становитсяне способен отделить себя от него: «в самом нутре все у него такперемешалось, что он почти свихнулся» (С.
214). На протяжении всего текстаТомми Бимиш медленно сходит с ума под влиянием ревности, алкоголяи образа жизни. «Иногда я понимал, что за шутовской маской, сквозь которуюглаза его смотрели так пристально и тревожно, таилась страшная бескрайняя103пустыня, где он влачил свои дни среди побелевших костей, в жестокойопустошенности, растеряв и наивность, и всякую надежду» (С.
288).В отличие от Ричарда, который молод и мечтает стать художником, у ТоммиБимиша нет ничего, кроме его скетчей. Для него Ричард не артист, посколькуне собирается посвятить свою жизнь театру, как сделал он. Вся жизнь ТоммиБимиша — это мюзик-холл. Неотделимость маски от лица приводит к тому, чтоон оканчивает жизнь в доме для умалишённых. Актеры варьете, не занятыепридумыванием новых номеров, репетициями, изо дня в день делающие однои то же, постепенно начинают спиваться, поскольку только так им удаетсязаглушить скуку и однообразие жизни.Еще одним человеком театра является Гарри Дж.
Баррард — типотставшегоотжизниартиста,приверженцаактерскихштампов.Он представитель исконного варьете, чей рассвет пришелся на конец XIX —начало XX века. Он выступал на сцене с лучшими комедиантами того времени,такими, как Дэн Лено, Герберт Кэмпбелл, Голландец Дэли и другими. В еговремя номера были дополнением к еде и выпивке, поэтому публика принималаих по-другому: «А если ты на сцене под мухой, так ведь и они в зале — тоже…и все мы друзья-приятели… и вместе едем кутить» (С. 194).Изменилсямюзик-холл и сама публика, а комик остался прежним.
«Я тут тридцать леткручусь, из них двадцать на высших ставках, но теперь я ничего не узнаю,не понимаю, куда, к черту, я попал» (С. 194). Теперь люди приходят радивыступлений, поэтому номер Баррарда не вызывает смеха, он устарели неинтересен. Однако Баррард, как и Бимиш, не мыслит свою жизньвне мюзик-холла. Это единственное, что у него осталось: «И что тогда со мнойбудет? — Он перешел на крик. — Что со мной будет? Конец, старина, конец!Деваться некуда!» (С. 196). Его не любят и не понимают другие участникипрограммы, дядя Ник считает лентяем, который не способен придумать что-тоновое. Все только и мечтают избавиться от него. «А мы все только и мечтали,чтобы он ушел, покинул нас.
Он так и сделал» (С. 252). Его самоубийство сталорезультатом его неудач на сцене. Его номер стал вызывать злость публики.104«Публика не желала его видеть, и галерка выкрикивала ему оскорбления прямовлицо.Теперьегодействительно«освистывали»—иэтобылострашно» (С. 247). Он терял любовь публики, смысл жизни из-за подменыреальности театральным миром.Таким образом, оба комика не находят себе места в реальном мире,после того как рушится их карьера. Их сценические роли входят в жизнь,в которой актеры не могут действовать по правилам сцены: «Они смотрятиз-под маски на мир, который никогда не будет его [Гарри Баррарда] миром»(С.
248). Они не знают другого мира, кроме варьете, поэтому не мыслят себявне его.Пристли показывает, что театр — место для сильных духом, слабых онломает. Две женщины также трагично оказываются неотделимы от сцены:Джули Блейн и Лили Фэррис. Джули мыслит себя драматической актрисойи презирает мюзик-холл. Из-за проблем с алкоголем её выгнали из театра,и мюзик-холл стал единственным способом вернуться на сцену. «Она былахорошей актрисой и играла ведущие роли. И вдруг пристрастилась к бутылке.А я тебе вот что скажу, дружище: им это не так простительно, как намв мюзик-холле» (С. 208).
Она мечтает именно о возвращении в театр. Джулискучает, как и остальные, мечтает о том, чтобы вызывать восторг. Это желаниераспространяется на отношение не только к сцене, но и к жизни.Восторженного зрителя она находит в молодом Ричарде. Его общество — этожажда новых эмоций, способ почувствовать себя нужной, желанной,вызывающей восхищение. Её увлеченность новой ролью приводит к тому, чтоТомми избивает её и выгоняет из номера, а гордость не позволяет большевидеться с Ричардом. Ей так и не удалось окончательно вернуться на сценув лондонские театры, несмотря на то, что она добилась роли и уехала с труппойв Южную Африку: «…в 1918 году умерла во время эпидемии инфлюэнцы.<…> Бедняжке Джули не очень-то везло в жизни» (С.