Диссертация (972169), страница 21

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 21)

Оппозиция реальной жизни и мира театравозникает при первом же знакомстве с мюзик-холлом. Нони вызывающе ведетсебя не только на сцене, но и в жизни, не желая осознавать разницу и менятьсвое поведение. Заигрывания, намеки и знаки мужчинам (в том числе и карликуБарни) приводят её к гибели. Эмоции героя не связаны с самим номером, егосложностью, а направлены исключительно на девушку, поскольку её види поведение не соответствовали нравам эпохи. «Оттого, что девушки 1913 годанадевали на себя так много одежд и были закутаны с головы до ног, мы всечаще и неотступнее думали о том, как выглядят они без своих платьев.

Вокругвсего этого царило какое-то болезненное возбуждение, которое сейчас едва ливозможно» (С. 199).Выступление комика-эксцентрика Гарри Дж. Баррарда не имело успеха.Эти номера берут начало в старом мюзик-холле, являясь данью уходящейтрадиции. Комик-эксцентрик — «цирковое и эстрадное амплуа, игра в которомоснована на алогизме, гиперболизации и трюках»189. Основу эксцентрическойигры составляет трюк. Г. М. Козинцев в манифесте «Эксцентризм», определяяразличиямеждуэксцентрикойитеатральностью,писал:«Актер—механизированное движение, не котурны, а ролики, не маска, а зажигающийсянос.

Игра — не движение, а кривляние, не мимика, а гримаса, не слово,а выкрик»190.189190Главнымсвойствомэксцентрическойигры,помыслиПави П. Словарь театра / Пер. с фр. М.: Прогресс, 1991. С. 11.Козинцев Г. М. АБ! Парад эксцентрика // Козинцев Г. М. Собр. сочин. в 5 т. Л.: Искусство, 1983.

Т. 3. С. 74.96Г. М. Козинцева,являетсяотсутствиепсихологическоймотивировкипоступков, основную ценность составляет только игра актера. Принципомтакой игры является карикатурность, парадоксальность, обессмысливаниеповедения,нежизнеподобноеповедение,беготня,яркийгрим;сверхвыразительная мимика и т.д. Все это есть у Гарри Баррарда. Однакопесенка не вызывает положительной реакции у публики, а внешний видкажется нелепым в соотношении с происходящим: «…нелепый рыжий парик,вымазанное белым лицо, красный нос, огромный воротник, куртка бутылочнозеленого цвета и заплатанные штаны парусом — должны были, вероятно,убедить публику, что он очень смешной человек» (С. 173). Его выступлениевызывает неловкость и жалость, зачастую редкие овации, а впоследствиии освистывание.

Его номер остается неизменным, хотя по реакции публикина песенку «Дидли-дидли-оо-да-оо-да» становится понятно, что пора изобрестичто-то новое. В его выступлении существует форма, но отсутствует главнаясоставляющая — игра актера, а не просто кривляние.Номер, в котором герою предстоит принять участие, вызывает у негоистинное восхищение своей сложностью и таинственностью.

Дядя Никпостоянно меняет содержание номеров. Если изначально номер состоялиз исчезновениядевушкиисоперничествамаговвуменииработатьс магическим ящиком, то с появлением Ричарда в труппе появляются новыеэлементы: «исчезающий велосипедист» и «таинственные картины». На номередяди как сильном элементе программы заканчивается первое действиепредставления. В нем преобладает цирковое начало, поскольку два номеране имеют прямого отношения к исконному искусству мюзик-холла.НомержонглераРикарловызываетугероявосхищениесвоейизящностью. Его движения вызывают и радость, и грусть одновременно.Описание его внешности дается глазами художника, отмечающего цветаи формы: «В его движениях, таких быстрых и изящных, таких красивыхи ритмичных, была заразительная радость, но смуглое широкоскулое лицос черными, как эбеновое дерево, глазами казалось воплощением безысходной97грусти…»(С.

176).Жонглированиеприковываетвниманиенастолько,что невозможно оторвать взгляда от исполнителя, благодаря той легкостив движениях, за которой стоит огромный труд. «…Наблюдая за ним,как в полусне,—естьчто-топочтигипнотическоевтакомжонглировании…» (С. 176).Последние номера программы характерны именно для мюзик-холлаи были очень популярны еще в период его расцвета. Номер с песенкамии танцами«Сьюзи,Нэнсиитриджентльмена»привлекаетгерояочаровательными девушками, среди которых оказывается будущая женаРичарда Нэнси: «Что же касается маленькой Нэнси, такой живой и дерзкой,и одновременно такой невинной, то я влюбился в нее с первого взгляда»(С. 177). Понравившаяся девушка не смогла помешать повествователю оценитьдекорации номера, которые вызывают восхищение и добавляют действиюволшебства и очарования.

«Задник, изображавший ряд огромных магазинныхвитрин, на фоне которых Рикарло казался таким элегантным и чужим, уступилместо саду, залитому зеленоватым лунным светом, где две девушки и троемужчин тихонько что-то пели» (С. 176). Однако номер казался нетипичнымдля того времени, напоминая сцену из оперетты. Автор подчеркиваеторганичность номера, его изысканность в сравнении с другими. Содержаниепесенок было простым и легким, оно несло в себе «молодое и простодушноевеселье, немного глуповатое, как и сама молодость, лишенное глубиныи основательностижизненногоопыта,ноочаровательноеи оставшеесяв памяти как волшебство» (С. 177). Именно эти мелодии спустя годыпозволяют герою вернуться в мир молодости и её очарования. Герой проноситсквозь всю жизнь магию ушедшего времени и счастья, которое исчезло вместес мюзик-холлами навсегда: «в этом номере было нечто, вскоре исчезнувшееиз мира» (С.

177).ПоследнимномеромбылскетчприучастииТоммиБимиша,Джули Блейн и Хьюберта Кортней. «Гвоздем» этой программы являлся комикТомми Бимиш, чей талант был виден каждому. «Он был одним из тех немногих98комических актеров, кто заставлял меня смеяться при одном своемпоявлении» (С. 177). Сравнивая его с Чаплином, автор подчеркивает, что ониотносятся к разным видам искусства. Бимиш мог своим выступлением влиятьна публику и вызывать у неё необходимую реакцию. У него была типичнаядля его амплуа внешность: «довольно тучный человек с круглым пухлымлицом, украшенным неестественно рыжими усами, с глазами навыкате,которыето смотрелирастерянно,товнезапносверкалишутовскимнегодованием» (С.

177). Однако его выступление на сцене нельзя былосравнить с другими комическими актерами: «Он углублялся в лабиринтнедоразумений и путаниц и с нарастающей растерянностью или негодованиембез конца повторял какую-нибудь самую обычную фразу или даже одно слово,точно существо из другого мира, ошарашенное тем, что увидело здесь;под конец ему достаточно было еле заметного жеста или одного невнятногослова, чтобы новый взрыв смеха прокатился от кресел партера до терявшихсяв дыме последних рядов галерки» (С. 177–178).Номер-скетч — это небольшое представление шутливого содержания,рассчитанное на внешний эффект191.

Его основу составляет комедияположений, где благородный сельский джентльмен и его дочь посылаютза ветеринаром, вместо которого приходит сантехник. «Славный, безобидныйчеловек, действующий с самыми лучшими намерениями, он, пораженныйзнатностью своих клиентов, желал быть полезным и приходил все в большееи большее замешательство, то чуть не плача, то яростно негодуя» (С. 177–178).Благодаря игре актеров, в первую очередь, Томми Бимиша, незатейливаясценка превращается в юмористический спектакль. Яростный смех публики,вызываемый игрой комика, граничит по силе с приступом гнева: «А я такхохотал, что временами Томми застилало от меня каким-то странным,раздражающим красным туманом, которым сопровождается неистовый смех,так же, как, говорят, — мне самому не приходилось этого испытывать, —и внезапные сильные приступы гнева» (С.

179).191Большой словарь иностранных слов. / Под ред. А. Г. Москвина. М.: Центрполиграф, 2007. C. 673.99Подробное описание номеров программы и амплуа исполнителей связанос тем, что герой оценивает их с позиции зрителя. Эти ощущения и эмоциипоказаны в контрасте с теми, которые Ричард испытает, глядя на нихиз-за кулис, с позиции участника программы.

«Странно было смотреть все этоеще раз сбоку, чувствуя себя как бы частью происходящего» (С. 181).Атмосфера радости и веселья, царящая в зрительном зале, абсолютноне соответствует происходящему за кулисами. Вблизи даже декорации,которые казались органичными и чудесными, выглядят примитивно. «Теперь,когда я смотрел не из зала, все казалось другим. Волшебный сад был всеголишь размалеванным холстом, а лунный и солнечный свет — цветнымипятнами на досках и карнизах, подсвеченных огнями рампы» (С. 184). Такой жеэффект производит восприятие вблизи полотен импрессионистов. При взглядеизнутри одна часть номеров теряет свою кажущуюся легкость и представляетсобой тяжелый труд (жонглирование, акробатика и фокусы), успех другойполностью зависит от возможностей и состояния участников, их особенностейи душевных переживаний.

Гарри Дж. Баррард оказывается человеком с маниейпреследования, умалишённым, и кончает жизнь самоубийством. Томми Бимиш— алкоголик и ревнивец, что не позволяет ему выступать в Лондоне,а в дальнейшем приведет в желтый дом. Мисс Блейн, мечтающая вернутьсяв мир драматического театра, увлеченная Ричардом, оказывается без местаи уезжает с гастролями в Африку.В повествовании появляется еще несколько описаний мюзик-холльныхномеров, которые приходят на замену старым и в которых повествовательотмечает особенности жестов, темпа, характера исполнения, проявляянаблюдательность и театральную осведомленность в приемах сценическогодвиженияимастерства:«ДженнингсиДжонсон,комическийдуэт»и «Музыкальные Типлоу». Оба номера принадлежат к традиции мюзик-холла,однако первый, по мнению героя, опережал свое время, поскольку публикабыла не готова к нему и скорее задумывалась о чем-то, чем веселилась.«С каменными лицами и без всякого воодушевления они запевали какую-100нибудь дурацкую песенку («Каждый вечер в отдельном кабинете — чудеснаявещь любовь!»), лениво перебрасывались бессмысленными репликами, а затем,сняв котелки и вытащив из них букеты воображаемых цветов, медленнои печально начинали танцевать, как два пожилых страховых агента, внезапнопотерявших рассудок.

Они были мастера по части таких шуток, которые,на мой взгляд, придавали обычному мюзик-холльному блюду недостающуюпряность и остроту» (С. 254).Отношение к номеру «Музыкальные Типлоу» еще более емко и точно.Номер пришел на замену номеру Нэнси. Это была пародийно-сатирическаяимитация домашнего музицирования, где отец сидел за роялем, а рядомрасполагались девочки: «И все, что они играли, было пошло и слащаводо тошноты» (С. 262). Каждый из участников номера выглядел неестественно,карикатурно, «все трое напоминали иллюстрации “Физа”192 к Диккенсу»(С.

262).ДанахарактеристикаилондонскихвыступленийвЭмпайрсах.Под влиянием коммерциализации, процветавшей в мире мюзик-холлов,большинствономеровстановилисьпримитивнымиивызывалискукуу публики. «Каждые пять номеров из восьми были, по-моему, просто потерейвремени…» (С. 342). Востребованность в этом виде развлечения породилаприток номеров, выросших из «старого» варьете, которые по своей форме,тематике и исполнению были некачественными, тем самым вызывая у публикираздражение:«…большинствономероввызывалолишьзевотуилираздражение: все эти клоуны со своими идиотскими перепалками, тенорыирландцы, пьяными слезами оплакивавшие покойных матушек, бесконечныепесенки о девушках с “кудрявыми кудрями”, вечный Браун и егособутыльники, скучнейшие исполнители характерных монологов — “любимцыпублики”, — даже отдаленно не похожие на солдат и матросов, которых они192Об иллюстрациях Физа см.: Черноземова Е.

Характеристики

Список файлов диссертации