Диссертация (972055), страница 31
Текст из файла (страница 31)
Причиной этого убеждения служило, видимо, то, что металлыизобретены человеком и не известны старинным духам, которые, «не обладаянад ними никакою властью, стараются избегать их» [159, с. 155].Фольклорист отмечает переплетение языческих и христианскихпредставлений в материальной составляющей обрядового свадебногодейства. Так, в качестве оберега от злых сил вместе с колокольчиками вЗауралье использовалась икона.
Перед тем, как свадебный поезд отправлялсяв путь, дружка трижды обходил его с иконой в руках, читая при этоммолитвы и заклинания, которые должны были защитить участников обрядаот пагубного воздействия колдунов. Троекратный обход вокруг поезда имелапотропеическое значение. По народным представлениям, обход вокругкакого-либопредметаимеетфункциютрадиционная троичность закрепляла эффект.предохраненияизащиты,164Неотъемлемымкомпонентомзауральскогосвадебногообрядаявлялась обрядовая еда. Собиратель не случайно в подробностях описал«кушанья, которые ставятся одно после другого нескоротечно, а с расчетомдоставить их на весь вечер»: сырковой пирог или окуниной, или щучий, илис нельминой, иногда и с карасями, студень из бычьих ног, говяжьи щи,лапша, жаркое говяжье, блины и т.д. [НА РГО.
Р. 29. Оп. 1. Д. 32 б].Коллективная трапеза в доме жениха предназначалась его предкам, которыедолжны были по итогам обряда принять в свою сакральную общинупредставительницу другого рода. «Свадебное столование», таким образом,«закрепляло союз жениха и невесты и устанавливало родственные связи двухсемей. Совместная еда роднила ранее чужие семьи» [322, с.
228]. Поэтому стаким пристрастием описывает обрядовые свадебные блюда А.Н. Зырянов.Во время совместной трапезы свершался еще один свадебный ритуал- обычай взаимного одаривания: «Ближняя родственница невесты даритжениха платком (шалью), свекровь – ситцем, каленкором, у бедных жехолстом или шерстяной покромкой.
Замужней золовке (то есть сестрежениха) – ситцу или каленкору на рубашку, деверю (брату жениха) – платок,тысяцкого, сваху и дружку – тоже платками, за что каждый платит деньги от5 коп. до 3 руб. серебром» [НА РГО. Р. 29. Оп. 1. Д. 32 б]. Ритуал одаривания,являясь частью свадебного застолья, также нес идею коммуникативнообменныхдействийдвухродов,единениядвухпротивоположныхколлективов и продолжения рода. Предметы-подарки, сотканные из нити, осакральной функции которой было сказано выше, закрепляли и усиливалимагическую семантику ритуала.Вструктуретрадиционнойсвадебнойобрядностизауральцев-земледельцев четко прослеживается идея благополучия и достатка молодыхи их рода, выражающаяся в использовании наделенных символическимзначением необходимых предметов крестьянского быта: зерен, пшеницы ипродуктов, приготовленных из них.165По сведениям, приведенным А.Н.
Зыряновым, новых супруговродители жениха благословляли «иконой и хлебом–солью» [122, с. 44].Традиционно с караваем неразрывно связаны идеи плодородия, достатка,изобилия, он являлся символом счастья и домашнего изобилия. В рамкахритуала «хлеб часто объединялся с солью, служившей защитой отвраждебныхсиливлияний.Хлеббылзнакомбожественногопокровительства и оберегом от враждебных сил» [80, с. 24]. Тот факт, что вовремя благословения молодых наряду с хлебом-солью использовалась иикона, в очередной раз свидетельствует о взаимодействии языческих ихристианских верований в свадебной обрядности.А.Н. Зырянов засвидетельствовал сохранность в Зауралье древнегоритуала, который назывался в крае «ломать калинку» (бить посуду жениху взнак «чистоты» невесты): «Зато на свадебных весельях и пиршествах у людасельского и городского, менее достаточного, умильно радуют груды ломи ичерепьев посуды, доказывающие целомудрие молодух» [135, с.
9]. Какотголосок древних магических действий, сохранилась в свадебном обряденекоторых регионов России традиция сорить в избе и бить посуду в деньсвадебного пира. А.Н. Зырянов отметил уникальность местного обычая,который выражался «в изломе разной черепной, деревянной и фарфоровойпосуды, то есть корчаг, кринок, горшков, ложек, чашек и тарелок» [НА РГО.Р. 29. Оп. 1.
Д. 32 б]. «У других такого обычая нет, кроме молвы» [там же], подчеркнул фольклорист. Таким образом, разбитая посуда являлась ещеодним проявлением материального предметного кода зауральской свадьбы,призванным усилить магическое звучание обряда.Итак, А.Н. Зырянов интерпретировал свадебный обряд как комплексдуховной и материальной культур. Все элементы последней, введенныезауральцами в рамки обряда, представлены в работах фольклориста каквыполняющие в совокупности с другими элементами обряда определенныемагические функции.1664.6.
Вариативность обрядового комплексаАксиоматичнымдлясовременнойфольклористикиявляетсяутверждение вариативности как одной из концептуальных специфическиххарактеристик устного народного поэтического творчества. Согласимся сБ.Н. Путиловым, который относился к вариативности как отражениюприроды фольклорного творчества. Он полагал, что «типология вариантовсвязана с внутренними закономерностями развития фольклора» [263, с.
201].Исследователь писал также о том, что «варианты реализуют заложенную вфольклоре тенденцию к более полному, глубокому и объемному воплощениязамысла, к охвату его многоаспектной природы» [там же, с. 205].Зауральский фольклорист-самоучка А.Н. Зырянов отразил в своихзаписях различные проявления вариативности в свадебной обрядностирегиона. Так, исследователь обратил внимание на типологию сельскихсвадеб: в ранней рукописи собирателя указано два типа совершаемых свадеб:«беглыя» (убегом) и «действительные», в более поздней серии статейзначатся свадьбы «троякого рода: «добрыя, беглыя и сводныя» [118, с. 246].Последние, по свидетельству А.Н. Зырянова, совершались только междураскольниками, отвергающими священство и богослужение.Ученый обратил внимание и на разночтения в номенклатуре инаименованияхсвадебныхчинов, встречающиесяв разныхуголкахприисетской земли: «В волостях же Мехонской, Каргапольской, Маслянской,Смолинской и частию Иванищевской бояр не знают.
Места их занимаютдружка с подружьями. Знахарь, в западном краю Шадринского округаназываемый дружкою, здесь известен под именем сторожа, вежливца,наговорщика и опасного» [121, с. 17]. Однако, исключение из этого, позаписи А.Н. Зырянова, составляют обитатели села Иванищевского, которые«вовсе незнакомы со знахарями» [117, с. 235].Исследовательуказалдифференцирующиедеталиреализациитипологических для региона свадебных обрядовых действ, свойственныеотдельным зауральским селениям. Он уточняет различия в снаряжении167свадебного поезда: «Экипажей на этот раз приготовляется до шести; у дугнавязываются всегда по два или три колокольца; сверх того множество ленти платков разноцветных и разнородных.
Так ездят по волости Долматовской,Петропавловской,Уксянской,Белоярской,БатуринскойичастиюИванищевской» [121, с. 17]. В Мехонской, Каргапольской, Маслянской,Смолинской волостях поезд членов свадьбы А.Н. Зырянов характеризует«отличительной роскошью и изысканностью в платье, в упряжи и вообще вовсех наружных украшениях» [там же]. В волостях же Верхтеченской иБродоколматской, по свидетельству А.Н. Зырянова, такого изобилияукрашений не знают, там свадебный поезд выглядит скромнее.Различные виды ритуальных преград для входа поезжан послевенчания в церкви в дом жениха также свидетельствуют о вариативностисвадебного обряда: «Стол гостиной обсаживается малолетними детьми,вооруженными палками, лучиной, ухватами, имеющими целью заградитьместа гостям… В Мехонской волости этого не делается, и дети не участвуютв свадебных обрядах.
Там перед входом в дом жениха прикалывается к столуиглою или булавкою алая лента, которая не может быть снята никем, кромеродителей невесты. Этим самым жених бывает вынужден платить деньги,чтобы сняли ленту и дали место ему за столом» [122, с. 43].Наконец, внимателен фольклорист к проявлению вариативности всвадебной поэзии Зауралья.
Поясняя поэтическое сопровождение рядасвадебных обрядовых действ, он приводит несколько вариантов (либоверсий) текстов. В качестве иллюстрации обратимся к вариантам «зорных»песен («вытье зори») в записи А.Н Зырянова. Первая приведена автором врукописи:Слава, слава, ты Боже Господи,Меня выпустил сударь–батюшкаНа широкую большую улицу,На проезжу на дороженьку.Посмотрю же я, молода жена,168На все четыре сторонушки,Оно все же стоит по-старому,Оно все же стоит по-прежнему.Теремы при с теремками,Города с пригородками,Церкви божественски с крестами животворящими.Стоит матушкин высок терем,Батюшкин нов дом и широкий двор,Сестрицын новой садикСо яблонью да со кудрявою.Только у нас не по-старому,Только у нас не по-прежнему.Уже красна девица (имя, отчество невесты)Отказал ей сударь-батюшкаОт его да хлеба от соли,От премногой большой милости.Засадил ее сударь-батюшкаВ темной куть да за занавескуСо кумушками, со подружками.Наделил сударь-батюшкаВсе тоской да все кручиною [НА РГО.
Р. 29. Оп. 1. Д. 32 б].Второй вариант песни опубликован на страницах «ПГВ»:Зоря ты моя, зорюшка,Все по-старому, все по-прежнему!Уж вы часты звездочки,Все по-старому, все по-прежнему!Уж ты млад светел месяц,Все по-старому, все по-прежнему!Все пути-дороженьки,Все по-старому, все по-прежнему!169Все кусточки ракитовы,Все по-старому, все по-прежнему!Как стоит нов, высок теремОн по-старому, все по-прежнему!Как в том новом теремеНе по-старому, не по-прежнему!Как душа красна-девица, Палагея Степановна,Не по-старому, не по-прежнему!Я-то горька, бедная,Не по-старому, не по-прежнему,Красила дивью красоту! [119, с. 251].На основе сопоставления этих текстов можно сделать вывод, что переднами – не разные произведения, а варианты одной песни.
И дело не только втипологических для обоих текстов рефренах («Все по-старому, все попрежнему!», «Не по-старому, не по-прежнему!»). Общими являются, преждевсего, сюжетная коллизия и художественная функциональность обеих песен(лирическая героиня оплакивает решение батюшки отдать ее на «чужую»сторону и провозглашает свое нежелание выходить замуж). Схожа структураразвития сюжета: сначала перечисляются объекты, попадающие в полезрения героини, сохранившие свой традиционный облик, а далее импротивопоставляется насильственно измененная судьба девушки. Такимобразом, «общие свойства идеи, общие свойства персонажей, характерразвития сюжета, стилистические приемы» [12, с.
53] - те приметы, которыеВ.П. Аникин выделил как характеристики фольклорных вариантов, совпадают.Вместе с тем, реализация единого для песен замысла в каждой из нихразлична. Не совпадает способ лирического повествования (о судьбе героиниповествуется от первого лица в одном тексте, но от лица подруг невесты – вдругом). Различен перечень объектов, демонстрирующих традиционностьмироздания в противовес неустойчивости переходного статуса лирической170героини: в одной из песен речь идет о предметах земного космоса, в другой –об астральных светилах. Варианты различаются и по композиционносюжетному составу: некоторые мотивы являются индивидуальными дляконкретного варианта (мотив дороги, обращение к заре, суровое решениебатюшки изолировать дочь от окружающего мира и т.д.).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
