Диссертация (958871), страница 27
Текст из файла (страница 27)
Художественное своеобразие и литературный контекст готической драмы М.Г.Льюиса «Призрак замка» // Вестник Удмуртского университета. Серия История и филология. 2016. Том 26.Выпуск 2. С. 52–58.131закрывался на летний перерыв184. В последующие годы «Призрак замка»продолжал оставаться успешным и имел постановки в Лондоне вплоть до концапервой четверти XIX века. Спустя полвека в конце девятнадцатого столетияинтерес как к драме Льюиса, так и ко всей готике в целом, был возрожден, ипостановки возобновились.
Кроме того, «Призрак замка» долгое время имелуспех в провинциальных английских театрах. Примером его популярностислужит тот факт, что 1 июня 1798 года готическая драма Льюиса былапоставлена в Нью-Йорке, а в 1829 году Сара Уилкинсон опубликовала роман«Призрак замка», переложив известную драму Льюиса в прозе.Таким образом, драма «Призрак замка» оказалась одной из наиболееуспешных пьес в лондонских театрах конца XVIII века, но вместе с тем и однойиз самых критикуемых постановок. Сэмюэл Тейлор Кольридж активно порицалчрезмерную визуальность пьесы Льюиса, охарактеризовав его образнуюсистему как замысловатую паутину видений и похотливой детальности,которая возбуждает зрителя своими распутными приманками.Театральные критики того времени сходились во мнении, что сюжетдрамы Льюиса был слишком надуманным, языку пьесы не хватало остроумия,персонажи лишены новизны, а своей выдающейся популярностью пьесаобязана ярким и шокирующим сценам и, прежде всего, наличием призрака185.Стоит упомянуть, что появление призрака на сцене не было ново дляанглийского театра: образ привидения часто эксплуатировался со временШекспира.Б.Эвансвсвоемисследованииготическойдраматургиипредполагает, что для читателя XVIII века «призраки в произведенияхШекспира были допустимы, поскольку считалось, что в «темном» XVI векелюди еще верили в их существование.
Использование же этих образов впросвещенном XVIII веке, как минимум, нелепо»186. И все же на сценахгеоргианских театров иногда появлялись привидения. Так, за три года допоявления184«Призраказамка»,вготическойдрамеДжеймсаБоуденаRanger P. Terror and Pity Reign in Every Breast: Gothic Drama in the London Patent Theatres. L., 1991. P. 78.Cox J. N.
Seven Gothic Dramas: 1789–1825. Ohio University Press, 1993. P. 259.186Evans B. Gothic Drama from Walpole to Shelley. University of California Press, 1947. P. 167.185132«Фонтэнвильский лес» («Fontainville Forest, 1794») также присутствовалпризрак. Но если в пьесе Боудена привидение было на сцене не болеенескольких секунд, то в драме Льюиса оно появляется в двух разных сценах ипринимает участие в действии. В самой постановке, по замыслу автора, каждоепоявление призрака на сцене должно было сопровождаться соответствующеймузыкой и освещением, подчеркивающими его присутствие и ключевую роль вдействии.Вскоре после написания пьеса «Призрак замка» Льюиса подвергласьжесткой критике187. Автора обвиняли в богохульстве из-за изображения мирадухов, кроме того, пьесу упрекали в совмещении жанра высокой трагедии соспецэффектами. Несмотря на то, что антрепренеры убеждали Льюисаотказаться от подобной постановки, автор решил пойти до конца.
Послепервого закрытого представления пьеса произвела именно тот эффект, которыйпредвещали Льюису: буря возмущения со стороны критиков обрушилась надраматурга. Так, «Analytical Review» (1798) писал: «Со своей стороны данноепроизведение мы не можем расценивать никак иначе, кроме как действительнооскорбительное для нашей национальной гордости и вкуса; эта пьеса как быдемонстрирует, что в угоду желанию английской публики развлечьсявозвышенные прелести драмы должны уступить место эффектным постановками декорациям»188.Справедливости ради стоит отметить, что не все отзывы былинегативными.
Например, «The Monthly Mirror» (1797, IV) о первой постановкевысказался одобрительно, упомянув, что «если обойти тему необходимостииспользования образа призрака, то, следует признать, эффект, произведенныйего появлением, оказался более ошеломительным, чем все прочие вещи того жесверхъестественного характера, которые нам до сих пор доводилось видеть»189.Льюис отлично понимал, что число людей, интересующихся театром иимеющих возможность посещать спектакли, постоянно росло и что многие187Glance J.
Fitting the Taste of the Audience like a Glove’: Matthew Lewis’s Supernatural Drama. [Электронныйресурс] // URL: http://www.litgothic.com/Authors/lewis_essay_jg.html. (Дата обращения: 11.10.15).188The Analytical Review. 28 (August 1798). P. 179–191.189The Monthly Mirror. IV 1797. P. 356.133представители публики были обычными горожанами, которые видели в театреместо, где можно отдохнуть от тяжелых будней, убежать от суровых реалийжизни. Именно этим объясняется его попытка адаптировать драматургическоепроизведение под текущие запросы большей части аудитории, добавляя в своюработу мистические элементы и шокирующие эффекты.
В связи с этимамериканский исследователь английской литературы конца XVIII – начала XIXвека Джеффри Кокс отмечает, что Льюис закрыл разрыв между высокой имассовой культурой. И это наиболее заметно в драме «Призрак замка»,которуюонназывает«драматическимроманомвпятидействиях»,совместившей в себе «типичную структуру высокой трагедии и гибриднуюприроду романа». В заключительной сцене пьесы Льюис собирает воединонекоторые из важнейших черт готической драматургии, среди которых:характерное место действия (мрачное подземелье), воссоединение дочери сотцом, раскрытие тайны ее происхождения190. Но прежде всего речь идет обобразе призрака, который играет значимую роль в сюжете и в последнемдействии находится в центре событий. До этого момента призрак ужепоявлялся на сцене, однако именно в этот раз его появление имеет решающеезначение.
Благодаря его вмешательству главная героиня пьесы смогла вонзитькинжал в грудь злодея и избавиться от угрозы насилия. Таким образом, вотличие от большинства других драматургов этого времени, Льюис не сталпросто прибегать к схеме, где храбрый и добродетельный герой, в концеконцов, убивает бездушного злодея. Вместо этого он предоставил своемупривидению активную и решающую роль, в связи с чем заключительная сценаполучила неожиданную развязку.Во второй половине XVIII в., как было отмечено в предыдущей главе, ванглийской критике проявляется эстетический критерий новизны.
Еще в 1762году в своем труде «Основания критики» Генри Хоум отвел специальную главу(гл. 6) «Новизна предметов и неожиданность их появления»191190дляCox J. N. Seven Gothic Dramas: 1789–1825. Ohio University Press, 1993. P. 218–220.Вершинин И. В., Луков Вл. А. Литературная эстетика английского Предромантизма // Электронный журнал«Знание. Понимание. Умение». 2008. №10 // [Электронный ресурс] // URL: http://lit-prosv.niv.ru/lit-prosv/articles191134рассмотрения эстетического качества «новизны» («novelty»).
По мнению Хоума«ничто, в том числе и красота и даже величие, не вызывает столь сильныхэмоций, как новизна»192.В трактате англо-ирландского философа Эдмунда Бёрка «Философскоеисследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного» («APhilosophical Enquiry into the Origin of Our Ideas of the Sublime and Beautiful»,1757), опубликованном пятью годами ранее, рассмотрению качества новизныуделено собое внимание и посящен целый раздел. В большинстве своихпроизведений Льюис неотступно придерживается этой эстетической категории,которая стала одной из важнейших для всей готической литературы. Кпримеру, в стремлении разнообразить список персонажей необычнымиобразами М.Г.
Льюис в «Призраке замка» прибегнул к введению в пьесу слугафриканцев. На фоне этих экзотических персонажей особенно выделяетсягерой по имени Хасан, образ которого автор наделил нетрадиционной длятакого персонажа драматической глубиной. Примечательно, что еще в своихпредисловиях к «Замку Отранто» («The Castle of Otranto», 1764) Х. Уолполчетко определил роль образов слуг в готическом тексте и их эстетическуюфункцию: их образы составляют контраст с главным персонажем, «благодарясвоей naivete (фр. Наивности) и простодушию они открывают многиесущественные для сюжета обстоятельства»; «какими бы глубокими, сильнымиили даже мучительными ни были душевные переживания монархов и героев,они не вызывают сходных чувств у слуг; по крайней мере, слуги никогда невыражают их с таким достоинством, как господа, и потому навязывать имтакую манеру недопустимо»193.
Но в образе Хасана Льюис нарушает даннуютрадицию, его слуга – самодостаточный и важный персонаж. В примечании кчитателю Льюис еще раз подчеркивает новизну, привнесенную им в характерХасана:«Если говорить о моем мизантропически настроенном африканце, то я неeng/vershinin-lukov-literaturnaya-estetika.htm. (Дата обращения: 10.06.16).192Хоум Г. Основания критики. М., 1977. С. 57.193Жирмунский В. М., Сигал Н. А.
Уолпол. Казот. Бекфорд. Фантастические повести, Л., 1967. 296 с.135согласен поспешно оставлять свои притязания на некую новизну. Егосравнивали с образом Занги. Однако герой Э. Юнга значительно отличается оттого, что я подразумевал в Хасане. Ненависть Занги обращена только противодного объекта, уничтожить его счастье – единственная цель этого персонажа,а едва его месть свершается, он уже раскаивается в том, что осуществил ее.Хасан же – человек, в котором теплые душевные чувства сочетаются снеистовыми страстями. Его душа преисполнена молоком человеческойдоброты, но это молоко испортилось из-за тяжелых страданий, которые емупришлось перенести»194.Сердце Хасана было склонно к проявлению нежных чувств, но теперь ончувствует, что цепь, которая соединяла его с объектом любви и привязанности,навсегда разорвалась.
Он потерял все, даже надежду. Хасан не знает ни единойдуши, на которую мог бы направить свою месть, а потому решает обратить еепротив всего рода людского в целом. Он ненавидит весь мир, ненавидит дажесамого себя, поскольку чувствует, что в этом мире нет никого, кто любит илиможет полюбить его.
И хотя сердце Хасана очерствело под ударами судьбы ииз-за жестоких разочарований, это самое сердце когда-то давно хранило в себенежность и теплоту. Этот персонаж, как резюмирует Льюис, просто не смог быненавидеть с таким ожесточением, если бы однажды не любил так же страстно.В заключение Льюис объясняет причину появления в «Призраке замка»слуг-африканцев, а также отвечает на вопрос критиков, обвинявших его ванахронизме данных образов:«Я признаю, анахронизмом является тот факт, что на службе у Осмондасостоят негры. Тем не менее, ввиду бурных оваций, которые постоянно получалмистер Доутон (а образ Хасана ему удавался чрезвычайно удачно), я склоненсчитать,чтопубликанебыласлишкомсильнооскорбленаэтойнекорректностью…Что касается моего мнения, то я ни в коем случае нераскаиваюсь в том, что ввел в пьесу африканцев.
Я полагал, что их появление194LewisM. G.TheCastleSpectre.1797.[Электронныйhttp://www2.unipr.it/~dsaglia/Lewis/CastleProsp.html. (Дата обращения: 19.11.15).ресурс]//URL:136придаст пьесе приятное разнообразие персонажей и нарядов. Если бы я могдостичь подобного эффекта, наделив мою героиню экзотичной внешностью, я,без сомнения, поступил бы так же» [«Призрак замка». Перевод авт. – С.Б.]195.Кроме того, очевидно, что Хасан в драме выполняет важную функциюдвойника главного антагониста.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
