Диссертация (958871), страница 25
Текст из файла (страница 25)
Театральнаяадаптация бульварного романа ужасов «Жемчужные нити» (The «Strings ofPearls»), осуществленная Джорджем Дибдином (George Dibdin), в которойбрадобрей-каннибал Суини Тодд убивал своих клиентов, а затем продавал ихмясо, стала наиболее сенсационным театральным воплощением неоготическойдрамы ужасов.Дальнейшимразвитиемлитературнойготикиможносчитатьнеоготические романы о вампирах. На английской сцене вампир впервыепоявляется в одноименной постановке («Vampyre», Дом английской оперы,1820) Джеймса Планша (James Robinson Planche, 1796-1880).
Образ типичногоготического антигероя, мучимого собственными страстями, с этого момента174Hollingsworth. Keith The Newgate Novel, 1830–1847. Detroit, 1963. 280 p.121переживает трансформацию в вампира или другого ужасного монстра как ввоплощение абсолютного зла, которым управляет лишь его жажда крови иубийств. Через три года, в 1823 г., в Доме английской оперы с успехом будетпоставленадраматическаяадаптациязнаменитогороманаМ.Шелли«Предположение, или участь Франкенштейна» Ричарда Бринсли Пика.
Этадрама станет первой в ряду пьес, где традиционный для готики мотив роковогостремления к запретному знанию соединяется с мотивами страха инеопределенности, связанными с бурным развитием науки и техники. Подобнаятрансформация готической драмы, произошедшая в начале второй четвертиXIX века, предопределит вектор развития неоготики уже конца XIX в. всторону жанра «хоррор». Именно научно-технический прогресс позволяет врамках готической драмы с большей силой обратиться к сверхъестественнымэлементам. Иррациональные явления выходят из разряда суеверий и начинаютассоциироваться с потенциально возможным результатом развития науки имедицины. Так, тема научно-интеллектуальной борьбы с инфернальным зломбудет в полной мере изображена в романе Б.
Стокера «Дракула» («Dracula»,1897).«Золотое» тридцатилетие готической драмы (1790-1820) было отмеченоогромным количеством постановок. В них преобладали элементы страха(terror), связанные с эмоциональным напряжением и предчувствиями героя, иужаса (horror), вызванного встречей героя со сверхъестественным. Из числанаиболее характерных мотивов готической драмы особенно выделяются: мотивтайны (например, тайны происхождения героя), иллюзорности происходящего,безумия, рока, преступных страстей, кровавой мести, убийств (детоубийств,братоубийств и т.п.) и заговоров. Расцвет готической драмы стал результатомне только театрального воплощения характерных элементов популярногоготического романа, но и чуткого восприятия драматургами отзвуковренессансныхобращения175кровавыхавторовтрагедийготическихмести175.драмкSnodgrass M. E. Encyclopedia of Gothic Literature.
NY, 2005. P. 155.Вдействительности,художественномуфактопытуи122драматическим моделям трагедий Шекспира «Тит Андроник» и «Гамлет»,Уэбстера «Герцогиня Мальфи», Мидлтона и Роули «Оборотень» можнопроследить как на уровне системы персонажей и драматической интриги, так ина уровне характерных мотивов и методов воздействия на зрительскуюаудиторию. Для того чтобы установить характер и степень влияния драм местирубежа XVI-XVII вв.
на художественный мир готической драмы, следуетобратиться к детальному анализу нескольких наиболее типичных готическихпьес указанного периода.123Глава 3. Готическая драма рубежа XVIII – XIX вв.как философско-эстетический наследник кровавых трагедий мести§ 3.1. «Таинственная мать» Х. Уолполакак первая оригинальная готическая драмаВ данной главе основной задачей будет на примере анализа рядаготических пьес, ставившихся на сцене лондонских театров с 90-х г. XVIII в.
до20-х г. XIX в., проследить эволюцию готической драмы как многогранноголитературного жанра, впитавшего в себя разнообразные темы и мотивы,присущие как его ближнему, так и более отдаленному во времени контексту.Несмотря на то, что театральный успех драматических адаптаций (вчастности, пьесы Боудена) и переложений известных готических романоввдохновил драматургов к написанию оригинальных готических драм, авторомпервой пьесы, относящейся к группе оригинальных готических драм ивозникшей задолго до массовых постановок готических пьес, считается Х.Уолпол. Во многих отношениях Уолпол оказался идеальной кандидатурой длятого, чтобы сформировать новые драматические тенденции и воплотить их насцене английского театра.
Будучи состоятельным аристократом, владельцемчастногоиздательства,атакжечрезвычайноувлеченнымисториейсредневековой Европы человеком, Уолпол встал во главе «готическоговозрождения». Его первый «готический эксперимент» (роман «Замок Отранто»)вылился в произведение, которое позже стали считать непреложным образцом«готического романа».Аналогичная судьба постигла и его пьесу «Таинственная мать» («TheMysterious Mother», 1768), ставшую первым истинно готическим текстом впоследующем за ней ряду готических трагедий.
В отличие от «Замка Отранто»,«Таинственную мать» Уолпол большую часть своей жизни держал в секрете.Причиной тому служит скандальный сюжет пьесы: вдовствующая графиня124Нарбонская изгоняет своего сына Эдмунда за некий проступок любовногохарактера, а сама, охваченная скорбью, остается в постепенно приходящим вупадок замке, где совершает таинственные обряды; шестнадцать лет спустя сосвоим соратником Эдмунд возвращается в замок, чтобы вступить в праванаследования и жениться на сироте Аделизе. Коварный священник Бенедиктоткрывает тайну, что Аделиза на самом деле является плодом греховной связиЭдмунда и его собственной матери (а не служанки Беатрисы, как онпредполагал ранее).
Таким образом, Эдмунд неосознанно стремится взять вжены свою дочь и в то же время сестру. Не выдержав мук совести, графиня,хранившая этот секрет с самой роковой ночи, закалывает себя.В отличие от «Замка Отранто» и большинства последующих готическихдрам, пьеса «Таинственная мать» впечатляет зрителя внутренним моральным ипсихологическим напряжением. В драме отсутствуют сверхъестественные ичрезвычайно кровавые сцены, состояние же ужаса («horror») в ней достигаетсяименно благодаря внедрению психологизма, в центре которого находитсямотив тайных инцестуальных отношений. Практически до финала драмыединственными «посвященными» в эту тайну остаются истязающая себяграфиня и ее зловещий Нарбонский замок. Также в пьесе нет злодея-тирана,угнетающего невинных героев. В качестве антагониста в драме предстаетмонах Бенедикт, стремящийся с помощью уловок узнать секрет графини.Главная героиня – графиня Нарбонская – в пьесе не имеет собственногоимени, лишь аристократический титул.
Этот факт можно трактовать как потерюгероиней личностной идентичности вследствие ее рокового грехопадения. Втечение шестнадцати лет после смерти мужа графиня ведет затворническийобраз жизни и не покидает пределов своего замка. Ее горе и самоистязание неостаются незамеченными для окружающих и, в особенности, для отцаБенедикта. Несмотря на христианское милосердие графини, ее помощь бедными ежедневные молитвы, Бенедикту кажется, что на ее душе лежит какой-тотяжкий грех, однако исповедаться в нем графиня отказывается. Этот отказ,сопротивление его попыткам узнать тайну и, как он считает, сопротивление125власти Церкви, рождает в антагонисте зачатки ненависти к графине и всей еесемье.
Пытаясь добиться власти над графиней в качестве ее духовногонаставника и не достигая в этом успеха, Бенедикт решает уничтожить еедругим способом. В отношении методов, используемых антагонистом,Бенедикт находит сходство с шекспировскими персонажами: Яго («Отелло») иЭдмунд («Король Лир»). Как и они, Бенедикт скрывает свои темные помыслыза благословениями и красивыми речами. В дальнейшей литературной готикечерты характера Бенедикта можно узнать в отце Скедони – герое романа А.Рэдклиф «Итальянец» («The Itailian», 1797). Красной нитью через характерназванных выше персонажей проходит макиавеллизм, имеющий важнейшеезначение для художественного мира как английских ренессансных трагедий,так и произведений литературной готики. Эти персонажи не только раскрываютсуть своих предстоящих козней, но и буквально предвкушают, наслаждаются,вербализируя эти злодейские замыслы.I cannot dupe, and therefore must destroy her;Involve her house in ruin so prodigious,That neither she nor Edmund may survive it.[IV.
I.]176При жизни Уолпола эта трагедия была известна лишь ограниченномуколичеству людей из его окружения, тем не менее, она сыграла значительнуюроль в романтическом исследовании природы сексуальности и власти, котороенашло свою кульминацию в трагедии Перси Биши Шелли «Ченчи» («TheCenci», 1819).
Как и предполагалось, отзывы о трагедии оказались прямопротивоположные. Например, Джордж Гордон Байрон говорил о пьесе Уолполакак о «трагедии высшего порядка» и ставил в заслугу автора то, что тот непревратил свою пьесу в ординарную «слезливую мелодраму»177. СэмюэлТэйлор176177Кольридж,напротив,назвал«ТаинственнуюWalpole H. The Mysterious Mother. L., 1791. 110 p.Five Romantic Plays, 1768–1821 / Ed. P. Baines, Edward Burns. NY, 2000. P. 11.мать»«самым126отвратительным, предосудительным и отталкивающим творением из всего, чтокогда-либо выходило из-под пера. Ни один человек, кто обладает хоть каплеймужественности (а у Хораса Уолпола ее нет ни капли), не написал бы такое»178.Уже в наше время критики развили намек, который оставил Кольридж, исоотнесли сюжет пьесы Уолпола с неразрешенными проблемами сексуальногохарактера и эмоциональными потрясениями в его личной жизни.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
