Диссертация (958832), страница 49
Текст из файла (страница 49)
Автор рыцарских романовРичард Джонсон (Richard Johnson) написал альтернативную биографию этогогероя, в которой на смену истории христианского мученика пришла романтикаприключений храброго воина. Согласно версии Джонсона, Георгий родился ванглийском городе Ковентри (Coventry), однако вскоре после рождения былпохищен колдуньей, знавшей, что герой станет для неё опасным врагом. В своихстранствиях он посещает Египет, где спасает от дракона царскую дочь Сабру(Sâbra).
Смерть герой находит также в бою с драконом, уже по возвращении в216родную Англию. Могила Георгия находится, согласно этой версии биографии, вчасовне Уиндсор (Windsor Chapel) [223, с. 308].Благодаря тому, что данная версия биографии многократно переиздаваласьи имела широкую популярность, она оказала определённое влияние наформирование британской вариации образа св. Георгия в народном сознании инашла отражение в фольклоре. В следующем параграфе этой главы мы обратимсяк сказке о змееборческом подвиге этого святого, содержание которой сочетает всебе элементы биографии, описанной Р. Джонсоном, и традиционного сказочногосюжета «Победитель змея» (СУС 3001; AT 300).Мы включили в выборку далеко не все локальные змееборческие легенды,известные на территории Британских островов, однако отобранные образцыдостаточно ярко и полно демонстрируют красоту и изобретательность народнойфантазии.
В приложении 9 приведены оригинальные тексты нескольких легенд,иллюстрирующие рассмотренный нами материал, а также их литературныепереводы на русский язык, выполненные автором настоящей работы. В числосюжетов, отобранных нами в качестве характерных примеров британскихзмееборческих легенд, вошли «Лэмбтонский змей» (“The Lambton Worm”) [200, т.II, с. 198-203] (L01), «Майкл Скотт и змей» (“Michael Scott and the Serpent”)[191, с. 70-76], а также «Мод и виверн» или «Виверн из Мордифорда» (“Maud andthe Wyvern” or “The Mordiford Wyvern”) [229, с.
48-51] (L16).3.3 Змееборчество в западноевропейской (британской) сказкеБританские сказочные тексты были отобраны нами из сборников С. БэрингГуда [151], Г. Глесси [199], Э. Грирсон [187], Дж. Джейкобса [200], Дж. Кёртина[168,169],Д. КидингаиЭ. Даглас[179],К. Кроссли-Холленда[167],Дж. Ф.
Кэмпбелла [219], Дж. МакДугалла [207], Ф. Э. Стил [178], Ч. Дж. Тиббитса[235], Э. С. Хартленда [177], М. Хэйга [189] и Дж. Хэмилтон [191]. Системасокращений, используемая в этом параграфе, аналогична применяемой во второйглаве исследования; её описание содержится в приложении 4.217Среди отобранных текстов присутствуют как произведения из фольклорныхсборников,опубликованныебезправокиизменений,такиверсии,представляющие собой авторские пересказы сюжетов. Подобный выбор текстовсвязан с особенностями генезиса британской сказки в современной литературнойи научной среде.Ещё А.
И. Никифоров отмечал, что сказка и в европейском, и в русскомобществе воспринимается прежде всего как материал для детского чтения[81, с. 38]. Можно констатировать, что ситуация не изменилась и в наши дни.Учёный также обращал внимание на определённый кризис, который переживаетэтот жанр в Западной Европе: бытование сказки в народной среде в естественномустном виде сокращается, и она принимает новые формы, несколько отличные оттрадиционных, более близкие к «искусственной», художественной литературе[81, с. 55].
Можно предположить, что ликвидация безграмотности средидеревенских жителей, повсеместное распространение литературы (в том числе исборников фольклорных произведений, представленных в исходном виде или вавторской обработке), а также радио, телевидения, а в последние десятилетия –Интернета, оказали существенное влияние на бытование устных жанровнародного творчества.Популярность сказочных сюжетов в качестве литературы для детей, а такжедиктуемая последней установка на лёгкость восприятия и некоторую правкуфольклорных сюжетов породили промежуточный вариант между собственнонародной сказкой, существующей в устной народной традиции, и авторскимпроизведением, которое можно отнести к художественной литературе. Дляобозначения подобной формы существования народных сюжетов существуеттермин «фольклористическая сказка» [53, с.
133].Мы считаем, что такой обработанный текст является одной из полноценныхформ существования фольклорного произведения. Как и в случае с легендами, этиписьменные версии, обретая определённую популярность, влияют, в своюочередь, на устную народную традицию, участвуя, таким образом, в дальнейшейэволюции сюжета.
Подобные версии нередко встречаются в фольклорных218сборниках, попадая туда, по мнению Линды Дег (Linda Dégh), по ошибке,связанной с тем, что собиратели текстов и составители сборников незнакомы сэтими вариациями и не могут их идентифицировать163. Мы же включаем их в нашанализ намеренно, не предоставляя им, однако, количественного преимуществаперед «истинно фольклорной» сказкой.В указателе сюжетов восточнославянской сказки (СУС) типы волшебныхсказок №300-399 объединены под общим заголовком «Волшебный противник»,не уточняющим возможных разновидностей сказочного антагониста [124, с.
103],в то время как в указателе Аарне-Томпсона (AT) для сказок №300-359 существуетуточнение: “The Ogre (Giant, Dragon, Devil, Cobold, etc) is Defeated” [145, с. 88].Данный заголовок упоминает дракона в ряду других равноценных емусверхъестественных противников сказочного победителя чудовищ, в том числеболее антропоморфных образов огра и великана. Это приравнивание очень точноподчёркивает близость и взаимозаменяемость образов змееподобных существ ивеликанов в британской сказке. О том, что представления об этих чудовищахимеют в народном сознании ряд точек соприкосновения, мы уже упоминали впервомпараграфетретьейглавы,говоряосраженииБеовульфасвеликаноподобным Гренделем (см. с.
183). Теперь, опираясь на сказочныйматериал, мы предпримем попытку доказать частичную функциональнуютождественность образов змеев и великанов в британской сказке.Обратившись к описаниям антропоморфных гигантов и существ змеинойприроды в мифологии народов мира, исследователь и там обнаружитопределённое их сходство: все эти создания могут иметь отношение кмифическомувременитворенияивыступатьвкачествепротивниковбожественного героя. Победа протагониста над этими чудовищами олицетворяетторжество космоса над хаосом и приводит к созданию или упорядочиваниюобъективной реальности.
Иногда это смысловое содержание находит фактическоеотражение в мотиве творения мира из частей тела поверженного чудовища [71, т.I, с. 228] (см. с. 48-49). Несмотря на то, что в сказке и эпосе и змееподобные163Цит. по исследованию Ионы и Питера Оупи (Iona Archibald Opie & Peter Mason Opie) [216, с.
5].219создания, и человекоподобные великаны утрачивают черты первосуществ [71, т.I, с. 228], сходство их первоначальных ипостасей уже может натолкнуть на идеюпроведения между ними определённых параллелей.В волшебных сказках о противостоянии героя и чудесного противникапоследний, как известно, выполняет функции вредителя. Сказочное чудовище,играющее эту роль, действует по определённым канонам, которые могут иметьмало общего с образом действий его мифологических предшественников, однакосходствоособенностейповедения иобраза жизнизмеев ивеликановпрослеживается и здесь.
Приведём некоторые примеры британских сказочныхсюжетов о борьбе героев с великанами и сравним характерные черты последних суже известными нам по рассмотренному выше материалу особенностямифольклорных змеев и драконов.В одной из наиболее известных английских сказок о борьбе с чудеснымпротивником – «Джек – Победитель великанов» (“Jack the Giant Killer” (Hart. 1,Jac. 19) или “The History of Jack and the Giants” (Tibb. P.1 6); AT 328 [176, с. 738]) –первым от руки героя погибает чудовище по имени Корморен (Cormoran)[158, с. 191], терроризирующее окрестности его родного графства Корнуолл(Cornwall). Великан, питающийся быками и коровами, которых он крадёт уместных жителей, обитает в пещере (a cave), расположенной в Корнуолльской горе(in the midst of the Mount of Cornwall). Там он стережёт сокровища, напоминая исвоим поведением, и местом проживания змееподобных существ из британскихлегенд.
Другой великан, попытавшийся убить Джека, живёт в заколдованномзамке, расположенном в безлюдном лесу (an enchanted castle in a lonesome wood)(Tibb. P.1 6), где содержатся пленённые им женщины. Следующие чудовища,встреченные героем, характеризуются двух- и трёхголовостью. Место жительстваи особенности внешности этих существ вызывают ассоциации с типичнымиатрибутами антропоморфной, «цивилизованной» вариации змея из русскихсказок. Отметим, что в отобранном нами британском сказочном материале такойпризнак как многоголовость характерен именно для великанов (Curt-II. 11, Glass.22015 и др.), а при описании внешности змееподобных существ он встречаетсядовольно редко (Camp-I.
4).Похищение людей, и, в частности, женщин, вообще является одним изсамых наиболее типичных видов вредительства для чудовищ из сказок оволшебном противнике (Camp-I. 57, Curt-I. 14, MacD. 5 и др.). В случае сбританскими змеями и великанами, совпадать могут даже способы ихпроникновения в дом жертвы: так, в Hamil. 27 крадущий детей гигантпросовывает руку в печную трубу дома. В Curt-II. 15 таким же путём в домпроникает змей: One night a great serpent came down the chimney, and began tocrawl toward the king’s little son, sleeping there in the cradle (Однажды ночьюогромный змей спустился по печной трубе и пополз по направлению к маленькомусыну короля, спящему в своей колыбели).
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
