Диссертация (958832), страница 41
Текст из файла (страница 41)
255-256].143Эта символическая роль дракона как явления, знаменующего какие-либо глобальные события, типична длябританской традиционной культуры; разумеется, эти события могут носить не только позитивный характер: так,согласно некоторым источникам, в 793 г. обитатели монастыря на острове Линдисферн (Lindisfarne) виделилетающих над землёй разноцветных драконов; монахи сочли это плохим знаком, и такая трактовка оказаласьверной: вскоре викинги вторглись на территорию страны. В 1222 г. драконов видели в небе над Лондоном; этоявление стало предвестником сильной бури, которую, по мнению очевидцев, вызвали именно чудовища [212].Разумеется, в подобных случаях очевидцы могли принимать за драконов или объяснять их деятельностьюнекоторые природные явления.
В древне- и среднеанглийском языке был термин firedrake (огненный дракон),который британцы применяли по отношению к метеоритам и другим подобным явлениям. Напомним, чтоаналогичные представления существовали и у славян (огненный змей, см. с. 102-103).182встрече с ними. Так, их можно обезвредить или прогнать определённымидействиями или словами. Согласно информации, приведённой Мэри Тревельян,верный способ «спугнуть» дракона, заставив его бросить охраняемое сокровище иотступить – это произнести имя Христа семь раз [236, с.
172]. Со змеями идраконами, как и со всеми прочими «гадами» (т. е. рептилиями и земноводными)связан ряд примет; они сами, а также предметы или ингредиенты, изготовленныеиз них, являются атрибутами, сопровождающими быт и деятельность колдунов иведьм [236, с. 172].Одной из типичных ролей змееподобного существа в британскомфольклоре, а также в древней и средневековой литературе, является рольантагониста.Однимиздревнейшихиизвестнейшихбританскихдраконоборческих произведений является англосаксонская эпическая поэма«Беовульф» (“Beowulf”), относящаяся, вероятно, к рубежу VII и VIII вв.Единственная существующая рукопись этого произведения датируется примерно1000 г. [14, с.
8]. Как отмечает В. М. Жирмунский, «Беовульф» считаетсяединственным сохранившимся произведением, свидетельствующим о богатойдревнегерманской эпической традиции, которая была уничтожена нетерпимостьюкатолической церкви к остаткам древнего язычества [42, с. 292]. Сохранившаясяверсия поэмы содержит следы значительной переработки сюжета в соответствии схристианской идеологией и мировоззрением.Фантастические подвиги героя перенесены в этом сюжете на реальнуюисторическую почву (в поэме фигурируют датчане и шведы; упоминаютсякороли, которые действительно правили этими народами), однако главный герой,вероятно, не имеет исторического прототипа [14, с. 9; 161, т.
IV, с. 116]. Само егоимя – скорее всего, производное от “bee-wolf” («пчелиный волк», т. е. медведь144)может говорить о тотемическом происхождении образа.144Разумеется, это лишь одна из теорий происхождения имени героя, однако она поддерживается рядомисследователей, в том числе Джозефом Кэмпбеллом, подчёркивающим широкую распространённостьфольклорных сюжетов о герое – сыне медведя [161, т. IV, с. 116]. Встречаются подобные персонажи и в русскойнародной традиции. Героем сказки Зел.
14 является Кожа медвежья – лицо человечье, рождённый от связичеловека с медведицей. При этом герой подобных сказок (в том числе и упомянутой нами) так же, как и Беовульф,нередко сражается с иномирным противником несколько раз: сначала в доме (в случае с Беовульфом, это бой с183Три противника, с которыми последовательно сражается Беовульф, напервый взгляд существенно отличаются друг от друга, однако все они являютсяносителями черт, характерных для змееподобных существ.Первым чудовищем, которое побеждает герой, является Грендель (Grendel)– антропоморфное существо, близкое по своей природе к великанам. Авторподчёркивает его генетическую связь с другими чудовищными представителямииномирия: эльфами, драконами, злыми духами, а также древними гигантами,восставшимипротивБога[14, с.
34;152],которыхможносвязатьспредставлениями о хтонических великанах. В числе этих монстров упоминаютсятакже Этины (Etins) [152], образы которых также родственны ограм (ogres) иливеликанам. К вопросу функциональной близости и, в некоторых случаях,тождественности змееподобных существ и великанов мы обратимся в третьемпараграфе этой главы (см. с. 218-222).Как отмечает А. Я. Гуревич, Грендель является врагом людей; существом,противопоставляемым им [14, с. 12], при этом в нём самом угадываютсячеловеческие черты.
В этом концепте отразились и христианские представления:автор поэмы называет Гренделя потомком Каина, проклятым и осуждённым намуки язычником145 [14, с. 12]. Являясь в своём роде антиподом человека, Грендельобитаетвдикой,пугающейитаинственнойместности,которойпротивопоставляется относительно безопасный Хеорот (Heorot) – «Олений зал».Однако монстр наведывается и туда, и именно там с ним вступает в схваткуБеовульф.Следующим противником героя становится родительница Гренделя,морское чудовище женского пола [14, с.
89], мстящее за убийство своего сына.Несмотря на то, что детально её внешность не описывается – упоминаются лишьужасные когти (dread claws), которыми она хватает Беовульфа [217, с. 196] – саммотив мести чудовища-женщины напоминает о змеихе из русской сказки «Бой наГренделем в Хеороте), затем – в подземном мире (бой с матерью Гренделя под водой и с драконом в могильномкургане) [62, с.
90].145Вероятно, именно такое описание делает чудовище олицетворением зла в христианском понимании.«Обычных» же представителей дикой (пусть и фантастической) природы, окружающей человека,христианизированный герой, вероятно, не уничтожал бы, а укрощал и усмирял [161, т. IV, с. 117-118] (см. с. 108).184калиновом мосту» (СУС 300А), в которой она преследует героя после его победынад змеями-мужчинами (см. с.
138-140). Автор «Беовульфа» называет эточудовище владычицей вод, хозяйкой бурь, как бы ассоциируя её со стихией, вкоторой она обитает [14, с. 100]. Подобное характерно и для других образовмифических чудовищ женского пола, таких, как, например, змееподобная Тиамат(см. с. 46-49).Оружие Беовульфа оказывается неэффективным против матери Гренделя, икогда она садится воину на грудь и собирается нанести смертельный ударножом146 [14, с. 102], ему удаётся отсечь ей голову древним мечом, который геройувидел среди сокровищ в подводном мире чудовища147 [14, с.
103].Последний противник Беовульфа – это дракон, стерегущий сокровища вподземном логове. В русском переводе, выполненном В. Г. Тихомировым, местомего обитания является курган, находящийся в неприступных горах, средикаменных круч [14, с. 133-134]. Другие выражения, использованные для описанияжилища дракона в переводе Фрэнсиса Гамьера (Francis B. Gummere) насовременный английский язык, также подчёркивают его близость к склепу: этомогила на холме (the grave on the hill) [152]. Жаклин Симпсон обращает вниманиена то, что сокровища, которые охраняет дракон, в британском фольклоре нередкосвязаны именно с могильными курганами или иными земляными укреплениями,которые и становятся местом обитания сверхъестественного существа148[231, с. 34-35]. Эта связь подчёркивает принадлежность чудовища, а также техценностей, которые он оберегает, к потустороннему миру149.В переводе Фрэнсиса Гамьера чудовище из «Беовульфа» именуется авторомкак dragon и worm [152] (в русском переводе – дракон [14, с.
133] и змей146Аналогичный мотив в контексте сражения героя с чудовищем женского пола мы встречали в одном извариантов русской былины «Добрыня и змей»: Гильф. 241.147Ср. с некоторыми вариантами русской сказки «Три подземных царства» (СУС 301) – Аф. 139, Карн. 14, Черн. 2– в которых змееборец также побеждает противника оружием, полученным или украденным в царстве змея.148Исключением является лишь фольклор Уэльса, в котором более типичным местом обитания дракона-хранителясокровищ является дикая местность – удалённые от людских поселений леса, холмы и т.
д. [231, с. 35]. Также уваллийцев существуют представления о том, что летающие драконы могут перенести сокровища на новое место,если их прежнее укрытие будет обнаружено [236, с. 168].149В русском фольклоре связь змея с могилами и захоронениями проявляется, например, в былинном сюжете оМихайло Потыке (см. с. 168-171).185[14, с. 136], соответственно).
Несмотря на то, что детального описания еговнешности поэма не содержит, способность монстра к полёту говорит овозможной его принадлежности к «классическим» драконам, а не бескрылым ибезногим «змеям» (“worms”). К этой категории своей классификации относит егои Карл Шукер [230, с. 40]. Отметим, однако, что о наличии у чудовища ног поэмане упоминает [231, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
