Диссертация (958832), страница 38
Текст из файла (страница 38)
Тем не менее, намерение героя жениться иногдареализуется, но Добрыня выбирает другую, равную себе невесту [95, с. 208]: вэтом случае он не довозит спасённую девушку до Киева, поручив эту задачуАлёше Поповичу, и отправляется по следу богатырши-поляницы (Гильф. 148 =Сел. 7, Рыбн. Т.1 24, Рыбн. Т.3 15 и др.).Таким образом, в сюжете «Добрыня и змей» для образа антагониста имотива змееборчества в целом характерен ряд архаических черт, таких как связьзмея с водой, огнём и горами; похищение чудовищем девушки; мотивизначального противника; чудесные предметы, с помощью которых геройпобеждает змея. В то же время мотивация и образ действий героя соответствуютзапросам былинного эпоса.В завершение анализа этого сюжета кратко рассмотрим две эпическиепесни, повествующие о змееборческом подвиге других богатырей и содержащиеряд близких «Добрыне и змею» мотивов.В былине «Дунай» (Гильф.
191) лютая змея пещорская уносит племянницуцаря; тот, узнав о богатырской силе Дуная, просит его спасти родственницу.Реакция героя на просьбу совпадает с поведением Добрыни и сказочногоКожемяки. Провожая сына в дорогу, матушка даёт Дунаю не только коня и седлос уздечкой, но и шёлковую плётку в 40 пудов. Однако в бою герой ею так и невоспользуется: в логове змеи он, по совету пленённой царевны, просто ждёт, показмея нажрётся девичьей груди и заснёт; когда это происходит, богатырь увозитдевицу, не вступая в бой с чудовищем. Былинные мотивы, характерные для168сюжета о Добрыне, здесь сочетаются со сказочным образом царя, а такжемотивом свадьбы героя и спасённой им девушки.В первой части былины «Козарушко» («Казарин») (Марк.
110) её герой –богатырь Козарин Петрович – побеждает чудо страшное, представленное вчеловекоподобном образе всадника, имеющего гипертрофированные черты инапоминающего Тугарина и Идолище: нос как палка дровокольная, глаза будтопивные чаши; голова – будто сильный бугор. Вторая часть сюжета повествует опохищении семиглавой змеёй сестры героя. Чудовище уносит девушку вПещорские горы, где змеиные малы деточки сосут её белые груди.Змееборчество, однако, практически не описывается: герой отправляется в горы,разбрасывает по чисту полю змеёнышей и возвращает сестру родителям.Некоторые древние черты змея (связь с потусторонним миром и хранениеим волшебных артефактов) проявляются в сюжете «Михайло Потык».
Крометого, эта былина ярко демонстрирует отрицательное отношение эпоса к женитьбегероя [44, с. 139-140].Потык оказывается похоронен заживо со своей женой, Марьей лебедьюбелой(илиАвдотьей(Марк.8,Марк.74),Марфой(Марк.100)),представительницей иного мира133 или чужого государства134. Она околдовалагероя и заключила с ним договор, согласно которому в случае смерти одного изсупругов другой должен отправиться в могилу вместе с умершим. Смерть Марьиявляется мнимой [95, с. 118], и её можно рассматривать как попытку погубитьгероя.Тем не менее в большинстве рассмотренных версий реализуется мотивспасения жены-колдуньи от чудовища: в могилу приплывает змея135 великая(Рыбн.
Т.4 12), подземельная (Авен. 20, Гильф. 40 и др.); она пролизывает (Авен.133Архаический сюжет о супруге из другого мира, сохраняя многие свои элементы, например, способностиволшебной невесты к оборотничеству, претерпевает здесь существенные смысловые изменения в контексте новогоотношения к иномирию и женитьбе героя в целом. Образ волшебной жены вбирает в себя представления оженщине как о ведьме и воплощении зла [17, с.
543].134Так изменяется восприятие иномирия в контексте былинного эпоса. Например, в Рыбн. Т.1 37 жена Потыкаявляется дочерью поганого, враждебного Руси царя Лиходея.135Как и в случае с былиной «Добрыня и змей», в большинстве вариантов этого сюжета змееподобный противникпредставляется существом женского пола.16921, Гильф.
6, Гильф. 40) или протачивает (Рыбн. Т.1 27) колоду или гроб, вкотором покоится тело Марьи (Гильф. 6), и начинает сосать её грудь (Гильф. 39)либо собирается съесть её. В некоторых вариантах (Авен. 21, Гильф. 52) змея,проплыв в гроб, радуется, увидев Потыка с женой:«А и буду же я нынче сытая,Сытая я буду, неголодная:Есть одно ли тело мёртвое,А другое ли живое человеческо» (Авен.
21).Однако Потык оказывается подготовлен к встрече с врагом: спускаясь вмогилу, он берёт с собой оружие: обычно это клещи (Гильф. 6, Гильф. 40 и др.), атакже железный, оловянный и медный прутья (Авен. 21, Рыбн. Т.1 27, Рыбн. Т.412 и др.). В К.Д. 23 и Марк. 8 он стоит в могиле даже вместе с богатырскимконём. Иногда из-под земли протягивают верёвку, соединённую с колоколом,чтобы герой мог подать сигнал другим (Авен. 21, К.Д. 23, Марк. 100).Герой хватает змею клещами и сечёт прутьями; та просит пощады иобещает принести ему живой воды. При этом она всегда оставляет Потыку в залогсвоих змеёнышей, что заставляет её выполнить обещание.
Прежде чем оживитьМарью, Потык убеждается в действенности воды, убив и оживив с её помощьюзмеёныша. В Рыбн. Т.2 15 герой безоружен; он хватает змею за пасть и грозитсязадавить чудовище и его 12 змеёнышей. Число детёнышей змеи напоминает околичестве голов змея в русской сказке, и сам мотив принесения зооморфнымпредставителем иномирия живой воды близок сказочному.Оружием Потыка может также быть сабля. В этом случае чудовище неукрощается а, как правило, убивается.
В К.Д. 23 функцию живой воды выполняеткровь чудовища: богатырь мажет тело жены отрубленной змеиной головой, иМарья оживает. И волшебные свойства крови, и обладание живой водойподчёркивают связь змеи с хтонической сферой, с силами как смерти, так изарождения жизни.Однако существует и иная интерпретация сюжета, в которой появлениезмеи непосредственно связано с вредительством Марьи. В Марк. 8 жена Потыка170своимколдовствомнапускаетчудовищвмогилу;враждебностьзмейраспространяется в этом случае только на богатыря. Когда герой убивает ихсаблей, его «мёртвая» супруга скрипит от злости зубами.
Заканчиваетсязмееборческий подвиг казнью Авдотьи: Потык рубит колдунью саблей, а его коньтопчет её копытами.В Марк. 100 Марфа сама атакует Потыка в могиле; герой звонит вколокольчик, но закон не позволяет людям раскопать могилу и прийти герою напомощь. Змея же налетает извне и начинает рыть могилу (вероятно, чтобыдобраться до тела: действие, аналогичное пролизыванию гроба), невольно спасаяэтим Потыка. Герой в этой версии показан относительно пассивным ибеспомощным. Выкопав Потыка из земли, змея атакует его, не встречаясопротивления:Опалила она Потыка сына Иванова,Ише будто ёго да головёнушку (Марк.
100).В Марк. 74 перенос змеиных черт на образ женщины-колдуньи завершается,и сама Авдотья становится змеёй:А в те поры Овдотья в гробу шевелилася,А как лютою змеёю обернулася.На примере вариаций этого былинного сюжета видно, как образ девушки,спасаемой от змея, может смешиваться с женской вариацией образа самого змея.Змееподобное существо как представитель враждебного иного мира(представления о котором со временем стали частично замещаться концептоминоземного государства [54, с. 111]) стало олицетворением всего тёмного,языческого и колдовского, но аналогичным в русском эпосе становится иотношение к невесте из другого мира. Напомним, что именно в «чужом царстве»спасал царевну от змея архаический сказочный герой.
В результате образженщины, связанной с иномирием – в том числе спасаемой от змея – сам сталносителем змеиных черт.В Марк. 74 Илья Муромец, предупреждая Потыка об истинной сущностиего невесты, говорит:«А как не жена тебе будет любимая;171А того же она роду ведь змеиного».Обратим внимание на оружие, которое использует Потык против змеи:прутья и железные клещи. Аналогичный мотив мы видим в сказочном сюжете«Бой на калиновом мосту», где герой использует это оружие также против змеиженского пола (Ник. 14), в данном варианте текста не убивая, а укрощая её. Сечётзмею прутьями также и Добрыня в Пом. 8: он изготавливает их в кузнице посовету матери, сказавшей, что обычное оружие против чудовища бессильно. Приэтом в эпизоде избиения змеи прутьями типичный для данного сюжетазооморфный образ чудовища обретает человеческие, женские черты: у змеи«появляются» косы (!), за которые Добрыня хватает её.Сказочные герои таким же образом укрощают и других женщин-колдуний,злоумышленниц и соблазнительниц: в сказке «Молодильные яблоки» (СУС 551)герой хлещет прутьями прекрасную Дуню (Аф.
171) или Ирину мягкую перину(Аф. 175), заставляя её освободить пленённых старших братьев. Этот же мотивмы видим в Аф. 136, где Иван коровий сын проучивает и усмиряет жену своегобрата, Ивана-царевича, которая, как и жена былинного Потыка, связана сколдовством и иномирием и хочет погубить мужа. В этих примерахнепосредственной связи женщин с образом змея не прослеживается, однакообщие черты упомянутых эпизодов (антагонист женского пола, носительколдовской, иномирной природы, усмиряется, но не убивается, с помощьюпрутьев, в результате чего покоряется герою и выполняет его требования: змеяприносит Потыку живую воду, отдаёт Добрыне казну, служит Ивану Быковичукобылой; Дуня отпускает из плена старших братьев героя; жена Ивана-царевичаначинает слушаться мужа) позволяют назвать их вариациями единого мотива,ставшего результатом полного или частичного смешения образов женщины –представительницы иномирия – и женской ипостаси образа змея.Однакозмеинаясущностьподобнойженщины-антагонистаможетподчёркиваться и через её связь с мужской ипостасью змея.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
