Диссертация (958832), страница 33
Текст из файла (страница 33)
Проппа и Б. Н. Путилова, содержание былин невозводитсякконкретнымисторическимфактам,а представляетсобойхудожественную конструкцию, основанную на вымысле и отражающуюнародные исторические предания и идеалы [95, с. 261; 118, т. I, с. 274]. Другимисловами, это идеализация, показывающая, какими народ хотел бы видетьзащитников своей Родины и её историю.На наш взгляд, по-своему справедливыми являются обе точки зрения.Нельзя не согласиться с Элизабет Уорнер (Elizabeth Warner), утверждающей, чтоотличительной чертой былины является «своеобразное равновесие между фактоми поэтическим образом» [135, с. 104]. Тот факт, что многие исторические лица игеографические названия в былинном эпосе относятся к XI-XII вв.
[17, с. 11],позволяет определить, черты какого исторического периода соответствуютнароднымпредставлениямобидеальномвремени.Е. М. Мелетинскийпредполагает, что киевский эпический цикл, произведения из состава которогоявляются основным объектом нашего исследования в этой части работы, былсложен в период феодальной междоусобицы и татарского завоевания, когдагосударство князя Владимира стало представляться народу эпохой славногопрошлого, «золотым веком» независимости, единства и силы Руси [62, с.
100-101;14668, с. 445]. Именно по этой причине образ змееподобного антагониста в былинеслился, как мы увидим ниже, с представлениями об иноземных врагах,упоминаемых в некоторых случаях вполне конкретно и однозначно. С другойстороны, героический эпос сохранил ряд мотивов и других элементов сюжета,характерных для сказки: например, мотивы героического детства и магическойнеуязвимости богатыря [42, с. 232; 62, с. 8], приобретения чудесного помощникаили предмета, странствия героя в иной мир [118, т.
I, с. 275-276], оборотничестваперсонажей и т. д. Таким образом, былина, по выражению В. М. Жирмунского,передаётисторическиевоспоминаниянародавмасштабегероическойидеализации113.Ещё одной особенностью былинного эпоса является наличие у протагонистаиндивидуальных черт характера. Персонажи сказки, по сути, не имеют имени:Иван-царевич, Иван крестьянский сын – это не личные имена, а, скорее, типыгероя, характерные для той или иной группы сюжетов [93, с.
317]. Былинныебогатыри – Илья Муромец, Добрыня Никитич и другие – воспринимаются какузнаваемые отдельные личности со своими индивидуальными особенностями[93, с. 318]. Различные сюжеты об одном герое могут условно-хронологическисоотноситься между собой, представляя, таким образом, отдельные эпизоды егобиографии: например, сюжет об исцелении Ильи повествует о началегероического пути богатыря, а его столкновение с Соловьём-разбойником на путив Киев предшествует победе Ильи над Идолищем [112, с.
123]. Разумеется, этисюжеты могут образовывать контаминации и раскрываться в рамках одной песни;по мнению Ю. И. Смирнова, это происходит на одном из эволюционных этаповразвитиябылин[121, с. 6],т.е.являетсяновообразованиемнафонесамостоятельного генезиса сюжетов. Поэтому мы будем рассматривать лишь тесюжеты, в которых реализуется мотив змееборчества, вне контекста их сочетанияс другими сюжетами в рамках одного варианта песни.Тексты эпических песен для нашего исследования были отобраны изсборников В. П. Авенариуса [52], А. Ф.
Гильфердинга [85], К. Данилова [38],113Цит. по исследованию Е. М. Мелетинского [68, с. 16].147А. В. Маркова [13], Э. В. Померанцевой (под ред.) [36], П. Н. Рыбникова [86] иФ. М. Селиванова [17]. Условные обозначения, используемые нами для ссылок наисточники упоминаемых текстов, описаны в приложении 4.Основным объектом изучения стали сюжеты «Алёша Попович и ТугаринЗмеевич», «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Добрыня и змея (змеище,змей)»114 и «Михайло Потык»115, подробности анализа которых приведены вприложении 6 на рисунках 12-13, 14, 15-16 и 17, соответственно.
Кроме того, мыобратимся к отдельным вариантам сюжетов «Илья Муромец и Идолище»,«Добрыня и Маринка», «Казарин» и некоторых других.Змееборческие сюжеты «Алёша Попович и Тугарин Змеевич» и «Добрыня измей» имеют сходную структуру: сражение богатыря с противником в них можетраспадаться на два поединка, первый из которых является, как правило,результатом «случайной» встречи героя со змеем в дикой местности, а второйсвязан с характерной для былин защитой государственных интересов и именемкнязя Владимира.
Подобную тенденцию можно увидеть также в сюжете «Илья иСоловей», если рассматривать в качестве второго боя казнь Соловья богатырёмпосле демонстрации чудовища князю. В. Я. Пропп выдвигает на основе этойзакономерности предположение, что сюжетная основа первого боя является болеедревней, чем мотивы, связанные с государственным подвигом и способствующиевведению в повествование второго сражения [95, с. 216].Однако если в сюжетах о Добрыне и об Илье первый и второй бойлогически связаны между собой (Добрыня щадит змея в первом сражении; Ильявезёт побеждённого, но ещё живого врага в Киев), то их совмещение в былине«Алёша Попович и Тугарин Змеевич» кажется необоснованным (герой убиваетпротивника на пути в Киев и вновь встречает его по прибытии на пир князяВладимира) и, по мнению ряда исследователей, может являться неестественныммеханическим слиянием двух независимых эпических песен, выполненнымисполнителем либо фиксирующим его слова собирателем [83].
В отобранном114Далее для краткости мы будем называть этот сюжет «Добрыня и змей».Названия сюжетов здесь и далее приведены в соответствии с работой Ю. И. Смирнова «Былины. Указательпроизведений в их вариантах, версиях и контаминациях» [121].115148нами текстовом материале такое сочетание первого и второго боя встречаетсялишь дважды: в Авен. 4 и К.Д.
20 = Пом. 43.Ю. А. Новиков обращает внимание на тот факт, что в варианте К.Д. 20 =Пом. 43 побеждённый в первом бою Тугарин просит у Алёши пощады ипредлагает ему побрататься, т. е. повторяет действия змея, над которымодерживает верх Добрыня (Гильф. 59 = Пом. 2, Гильф. 64, Марк. 5, Пом. 5). Такимобразом, если бы Алёша поверил врагу и отпустил его, сюжет трансформировалсябы в цельную и логичную двухходовую былину, структура которой совпадает ссюжетом «Добрыня и змей» [83]. Отметим, что тексты Авен. 4 и К.Д.
20 = Пом. 43очень близки друг к другу, и Авен 4 также включает предложение поверженногоантагониста о братании.Первый и второй варианты сражения Алёши с Тугарином содержат общиемотивы, поэтому мы рассмотрим их вместе, в качестве вариаций одного эпизода.Тугарин Змеевич (Змеищщо Тугарищщо (Марк. 47), Змей Тугаретин (Пом.42)) представляет собой образ гораздо более антропоморфного, чем сказочныйзмей, врага. Полного описания внешности антагониста былина, так же как исказка, не даёт, однако по таким деталям как способность Тугарина ездить верхом(Авен. 4, К.Д. 20 = Пом. 43, Марк.
47, Пом. 37, Пом. 38, Сел. 30 = Пом. 35),ношение им дорогих одеяний116 (Авен. 4, К.Д. 20 = Пом. 43, Марк. 47),использование оружия (булатный нож (Пом. 36, Пом. 38, Пом. 42), кинжалище(Гильф. 99 = Пом. 41) или чингалище (Авен. 4, К.Д. 20 = Пом. 43)) говорят о том,что человеческие черты в нём преобладают. По мнению исследователей, онсимволизирует внешнего врага Руси в эпоху борьбы с кочевниками, дикую степьи исходящую от неё опасность, а также иноземную веру, язычество [117, с. 378].К Тугарину и близким к нему образам (таким как, например, Идолище) певецнередко применяет определение поганый (Гильф. 99 = Пом.
41, Сел. 30 = Пом.35). Само имя врага соотносится с половецким ханом Тугорканом (XI в.)116Богатство, красоту и дороговизну одежды и имущества Тугарина можно соотнести с мотивом обладаниясокровищами и драгоценностями, характерным для образа змея. В Марк. 47 Алёша, победив противника по пути вКиев, привозит Владимиру злата и серебра.149[117, с. 378], и некоторые учёные считают, что у истоков этого образа стоитименно он [21, с. 474].Тем не менее, Тугарину присущи и змеиные черты, такие как, например,огромные размеры тела:В вышину он, Тугарин, трёх сажен,Промеж плечей – косая сажень,Промежу глаз – калёна стрела117 (К.Д.
20 = Пом. 43).Его угрозы заключаются не только в действиях воина-человека (стоптатьАлёшу конём, заколоть копьём (К.Д. 20 = Пом. 43)): он также обещает задушитьгероя дымом, засыпать искрами, спалить огнём и сглотить живьём (Пом. 36),что во многом совпадает с репликами сказочного змея и соотносится с егообразом действий. Тугарину также присуща способность к полёту:Не от ветричку палаты зашаталися,Не от вихря палаты заколыхалися:Прилетел змеишко Тугаретин (Пом. 42).В этом примере его прибытие сопряжено с явлениями, подобнымиизменениям в природе при приближении сказочного змея.
Однако в большинствевариантов способность Тугарина к полёту имеет более рациональное иреалистичное с точки зрения певца объяснение: крылья Тугарина не являютсячастью его тела, как у змея или дракона: они искусственные, бумажные (Гильф.99 = Пом. 41, Пом. 36, Пом. 37, Пом. 42 и др.), приставные118: в Пом. 37 и Пом.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
