Диссертация (958832), страница 22
Текст из файла (страница 22)
В. Гура считает, что именно подобная семантическая двойственность образа(одновременная его ассоциация с противоположными друг другу концептами)была отчасти преодолена через выделение в народном сознании «двухпротивопоставленныхдругдругузмеиныхперсонажей–мужского,воплощающего в себе положительное начало, и женского, отрицательного» [29, с.358]. Одной из основных вариаций мужского змеиного образа в славянскоймифологической системе является уж, а женская ипостась иногда ассоциируетсяс ядовитой змеёй – в частности, с гадюкой [29, с.
280]. Вместе с разделениемгендерных признаков произошло распределение между змеем и змеихой60Возможные варианты интерпретации смысла этих ритуальных действий проанализированы Н. К. Козловой в еёработе, посвящённой изучению генезиса змея в восточнославянской мифологической традиции (подготовкадевушки к вступлению в брак [54, с. 400-401]; попытка задобрить [54, с. 402-403] либо прогнать [54, с. 403-410]мужское змееподобное существо).100некоторых других их функций и атрибутов.
Так, мужская ипостась образа может вбольшей степени ассоциироваться с огнём – как земным, так и небесным (т. е. смолнией), а женская – с водой. Подтверждение этому Н. К. Козлова находит вкалендарных ритуалах славян: те из них, которые связаны с огнём, могутсодержать обращения к змею, а связанные с водой (вызывание дождя и др.) – кзмеихе [54, с. 14]. Исследователь также высказывает предположение, чтомифические змей и змеиха представляются в народном сознании братом исестрой-близнецами [54, с.
175].По мнению К. Д. Лаушкина, Перун, славянский бог-громовержец, такжесвязывался с образом змеи или змееподобного существа как с олицетворениеммолнии61. Исследователь обращает внимание на то, что в некоторых источникахон именовался змиякою62 [55, с. 184]. Ассоциация с молнией является частнымпроявлением связи змеи со стихиями и явлениями природы вообще, и, главнымобразом, с грозой и ветром [118, т. II, с. 335]. Хтоническая же её сущность [118, т.II, с. 334], привязанность к земле и подземному миру63 делает змею символомплодородия и богатства; под последним подразумевается, как мы упоминали впервой главе (см. с. 45-46), всё, что может быть ценным для человека: каксакральные знания [79, с.
77], так и материальные блага. В Смоленской областибыло принято носить «змеевик» – золотой амулет в виде змеи, приносивший его61А. Н. Афанасьев высказывает предположение, что именно ассоциация мифического змея с молнией породила внародном сознании представление о наличии у него острого огненного языка или стреловидного жала: налубочных картинах змей часто изображается с языком или кончиком хвоста в форме стрелы; отсюда же –представление о наличии жала у змеи, которым (а не зубами, как в действительности) она якобы уязвляет жертву[10, т.
II, с. 526-527].62Отметим, что такое определение могло связываться уже не с самим богом, а с образом некоего мифическогосущества, перенявшего черты или имя Перуна в эпоху христианства: так, А. Н. Афанасьев сообщает о сюжете,согласно которому в Новгороде на том месте, где стоит Перюньский (Перынский) скит, жил зверь-змияка Перюн(Перун), каждую ночь ходивший спать к волховской коровнице [10, т. II, с.
559]. Очевидно, что речь здесь идёт нео верховном боге-громовержце, а о чудовищном существе, вероятно, имеющем змеиные черты. Н. К. Козловаобращает внимание, что оно в этом сюжете явно отождествляется с чёртом (см. с. 104), однако не исключает, что вобразе этого чудовища могли сохраниться и элементы древнейшей змеиной природы самого Перуна [54, с. 354].Козлова выдвигает предположение, что оппозиция «Перун – Велес» в восточнославянской мифологии изначальносоответствовала описанной в её исследовании паре «змей – змеиха», т.
е. мифическое существо, черты и функциикоторого позже закрепились за мужским божеством Велесом, являлось, вероятно, женской ипостасью змея [54,с. 355-356].63Слово «змей», обозначающее «гада, ползающего по земле», восходит, согласно словарю А. Г. Преображенского,к тому же корню, что и само слово «земля» [143, с.
253]. В. Е. Добровольская отмечает, что оно является, судя повсему, эвфемизмом, позволяющим избегать называния «истинного имени» сакрального существа. Этот факт такжеможет говорить об архаичности образа змея [34, с. 25].101хозяину достаток64 [61, с. 109]. Вообще, золото, являясь в славянской традициипризнаком и атрибутом «того света» [118, т.
II, с. 355], тесно связано с образомзмееподобного существа65, в том числе и в контексте богатств, которые они могутприносить людям [118, т. II, с. 354].Достаток и благополучие в восточнославянской картине мира приноситхозяину жилища домашняя змея [118, т. II, с. 340]. Она представляет собойипостась домового и воплощение духа предка [118, т. II, с.
336], охраняющего доми его обитателей от бед и опасностей [118, т. II, с. 340]. Таким образом, в нейсочетаются функции защитника-покровителя и дарителя.Представления о змее-дарительнице нашли богатое отражение в поверьях ифольклорных произведениях славянских народов. Она может наделить человекаразличными благами – чудесными умениями (богатырская сила [10, т. II, с. 573],понимание языка животных66, ясновидение или всевидение) или предметами(трава, обладающая волшебными свойствами67); эти блага также можно получить,отведав змеиного мяса или уху из змеи68 [118, т. II, с.
336]. Здесь, на наш взгляд,проявляются пережитки древних анимистических и тотемических представлений,о которых мы говорили выше (см. с. 32-35), и если в первом случае змеявыступает как «классическое» животное-покровитель, то в сюжетах обупотреблении её мяса в пищу чётко прослеживается мотив активного поглощениятотемного животного человеком (см. с. 34).64Н.
К. Козлова упоминает также древнерусские амулеты-змеевики в виде медальонов, на одной стороне которыхбыло нанесено христианское изображение, а на другой – так называемая языческая «змеиная композиция»(человеческая голова, окружённая змеями). Такие амулеты считались талисманами, призванными оберегать своегоносителя от болезней – в частности, от лихорадки [54, с. 165-166].65Кроме того, концепт золота связывается с огнём [140, с. 165], что соотносится с принадлежностьюзмееподобных существ к огненной стихии.66См.
сказки на сюжет «Язык животных» – №670 по «Сравнительному указателю сюжетов» Л. Г. Барага и др.(далее мы будем обозначать его как СУС) [124, с. 172-173]. Например, в сказке «Охотник и его жена» (№248 всборнике А. Н. Афанасьева) благодарная змея наделяет охотника таким даром за то, что тот спас её из огня[73, с. 282-283].67Предания о змеиной траве, исцеляющей болезни, воскрешающей мёртвых или наделяющей человекабогатырской силой, известны у многих народов [10, т. II, с.
566]. Согласно славянским народным верованиям, змеязнает, как раздобыть целебную «живую траву», а также «разрыв-траву», позволяющую отпирать любые замки[29, с. 326]. На Руси некоторые травы носили связанные со змеями названия: например, вероника широколистная(Veronica latifolia) называлась «змеиный укус» [10, т. II, с. 569]. Целебными свойствами, согласно поверьям,обладает и сама змея, различные части тела которой активно используются в народной медицине [59, с. 55].68СУС 673 и 672D*, соответственно [124, с.
173]; ср. также с обретением Зигфридом из «Саги о Вёльсунгах»возможности понимать язык птиц (см. с. 57) и с другими аналогичными сюжетами в мировой культуре.102Приносить человеку материальные блага в славянской народной традицииможет также летающий змей. Являясь хранителем золота и кладов, он иногданачинает посещать чей-нибудь дом и приносить туда богатство, однако в обменна эти дары он требует жертвенных приношений: хозяин дома обязан оставлятьему молочную кашу, мясо и другую пищу, которую змей съедает ночью, когда всев доме спят.
В жилище он попадает, как правило, через дымовую трубу.Аналогичные представления о змее- или драконе-дарителе есть и у другихнародов – например, у немцев [10, т. II, с. 539].Прилетающий в человеческое жилище змей может также являтьсялюбовником живущей там женщины. Однако если в южнославянской традициион считается благим созданием, защитником посевов и покровителем территориипоселения, и его сексуальная связь с женщиной воспринимается положительно[118, т. II, с.
330-331], то у восточных славян это существо, за которымзакрепилось название «огненный змей», имеет демоническую природу и способенк оборотничеству [117, с. 196]: он принимает облик умершего или находящегося вотлучке мужа, по которому тоскует жена [118, т. II, с. 332]. Результатом связи согненным змеем является болезнь, бессилие, сумасшествие или даже смертьженщины [43, с. 266]; его действия, таким образом, носят характер вампиризма[118, т. II, с. 332].
Существуют также представления о том, что змей сосёт изгруди женщины молоко69 или кровь; от связи с ним рождаются демоны илинежизнеспособные дети [118, т. II, с. 333]. Связь с богатствами и золотом,приносимыми змеем-дарителем, здесь сохраняется, однако обогащает он, какправило, ведьм и колдунов, контактирующих с ним и другой нечистой силой [118,т. II, с. 147]. В украинском фольклоре существует также и женская вариацияобраза змееподобного любовника – летавица или веретеница, посещающая поночам мужчин и несущая угрозу материнской утробе и младенцам [54, с. 106].Н. К.
Козлова высказывает предположение, что у истоков образа этого существанаходится благая змея-покровительница, оберегавшая роженицу и младенца,69Это представление можно назвать частным проявлением веры в то, что змеи и другие родственные им существалюбят молоко (см. с. 75); А. Н. Афанасьев пишет, что слово «смок» (белор.), “smok” (пол.), “zmok” (чеш.),обозначающее змея, может происходить от глагола «сосать» [10, т. II, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
