Диссертация (958832), страница 11
Текст из файла (страница 11)
360], а ЛеонардУильям Кинг называет “the Dragon-Myth” («миф о драконе») в качестве одной изпяти основных составляющих сюжета «Энума элиш» [203, с. LXVII].Концепт «великого космического змея» («мирового дракона») нашёлотражение также в ряде других мифологических образов змееподобных существ(например, в образе Ёрмунганда (Jörmungandr) из скандинавской мифологии[146, с. 203]). Одной из характерных его черт является принадлежность к воднойстихии, а также огромные размеры тела. Роберт Томас Рандл Кларк (RobertThomas Rundle Clark) в работе “Myth and Symbol in Ancient Egypt” («Мифология исимволизм Древнего Египта») выделил ряд символических ролей, присущих визучаемой им культуре змею. Сформулированные им концепты, по мнениюДжуди Аллен и Жанны Гриффитс, в целом типичны для образа змея или драконаво многих культурах мира, и в одном из этих концептов змей предстаёт в качествесущества, обернувшего своё тело вокруг земли (“encircler of earth”), и иногдатакже ухватившегося пастью за собственный хвост [147, с.
9]. Вероятно, современем это свойство стало служить в фольклорных и художественных текстахлишь средством выразительности, позволяющим описать невероятную длину телачудовища (возможно, гиперболически). Однако, по словам Энтони Меркатанте(Anthony S. Mercatante), изначально змей, свернувшийся в кольцо, мог бытьсимволом воды, Мирового Океана, окружающего сушу, что соответствоваломодели мира в представлении первобытных людей [210, с. 40].
Он также отмечает49распространённость во многих культурах и религиях Уробороса (змея, кусающегособственный хвост) в качестве символа вечности или эзотерического знания[210, с. 40].ВрассмотренномнамисюжетеТиамат–«мировойдракон»,олицетворяющий хаос и мировой океан – через свою смерть участвует всотворении объективной реальности – неба и суши.
Этот мотив, который мыможем назвать космогоническим в одних случаях (сотворение мира) илиэтиологическим в других (создание отдельных географических объектов –например, островов, холмов и т. д. – в масштабах менее глобальных, чеммировые)40,являетсячрезвычайноустойчивымэлементомзмееборческихсюжетов. После смерти враждебного змееподобного существа в мире происходятопределённые изменения, как правило, созидательного характера, позитивного сточки зрения человека.Здесь отражена ещё одна типичная символическая роль змея, выделеннаяРобертом Рандлом Кларком – роль монстра, который должен быть уничтожен,чтобы творение мира было завершено или существующая объективная реальностьбылаупорядочена[147, с.
9].Такимобразом,несмотрянакажущуюсявраждебность змея в этой роли, в конечном итоге он проявляет в ней своюсозидательную природу, пусть и через собственную смерть.Выше мы уже отметили, что Тиамат олицетворяет женское начало. Она жеявляется змееподобным чудовищем, после гибели которого был сотворён мир.Джуди Аллен и Жанна Гриффитс говорят о том, что это одна из граней образабогини-матери или Великой Матери (the Great Mother). Древний и сложныйархетип Матери состоит из трёх аспектов: это дева (maiden), отдающая себя вжертву мужчине, который оплодотворяет её; это мать (mother), дарующая жизнь,олицетворяющая женское начало в его созидательном аспекте; но это и старуха40Отметим, впрочем, что термин «этиологический» имеет более обобщающее значение: мы можем применить егок сюжетам о происхождении как Вселенной в целом, так и отдельных её частей [94, с.
30], вплоть до отдельногохолма, реки, животного или каких-либо характерных черт этих объектов. Другими словами, космогоническиемифы являются более частной разновидностью этиологических, однако эти два понятия можно условно разделить,выделив, таким образом, сюжеты о происхождении Вселенной и объективной реальности в целом в отдельнуюкатегорию.50(hag),олицетворяющаянеотвратимуюгибельипотусторонниймир,ассоциирующаяся с могилой. Однако и в последнем своём аспекте богиня-матьдаёт возможность переродиться через смерть [147, с.
120-121]. Перечень функциймифической богини-матери, сформулированный Е. Г. Рабиновичем, включаетучастие в создании мира в качестве супруги бога-творца, участие в творениинаселяющих Вселенную существ, покровительство плодородию почвы, людей, искота, а также сексуальной активности как источнику плодовитости, культуре,законам и тайным знаниям. В то же время, её образ связывается с дикостью,войной и злыми чарами41. Н.
К. Козлова отмечает, что в архаическихмифологических системах эта роль является типичной для змееподобногочудовища женского пола [54, с. 61]. Графтон Эллиот Смит считает, что Тиамат,являющаяся, по его мнению, вавилонской интерпретацией древнеегипетскойбогини Хатор, олицетворяет именно Великую Мать [175, с. 121].В контексте женского начала в образе змея мотив поглощения, сохраняясвой фактический смысл (перерождение через смерть), меняется в деталях: чревозмея ассоциируется уже не только с потусторонним миром, но и с материнскойутробой.Именнотакойточкизренияпридерживаетсяосновоположниканалитической психологии Карл Густав Юнг (Carl Gustav Jung), считающийдракона, героя, Великую Мать и мотив поглощения архетипами коллективногобессознательного [144, с.
351], а также другие психоаналитики, например, ОттоРанк (Otto Rank), автор книги “Der Mythus von der Geburt des Helden” («Миф орождении героя»).В. Я. Пропп, однако, не поддерживает эту точку зрения, настаивая на том,что концепция обрядовой инициации является единым истоком мотивапоглощения в змееборческих сюжетах [91, с. 244]. Тем не менее, и он признаётвозможность существования символики материнского начала в поглотителе.Действительно, некоторые мифологические сюжеты указывают на смешениемотива поглощения и последующего выхаркивания с мотивом беременности иобразом материнской утробы в чреве змея. Так, согласно верованиям туземцев41Цит. по исследованию Н. К. Козловой [54, с. 62].51Сьерра-Леоне и Либерии, будущие члены тайного общества Поро оказываютсяпроглоченными чудовищем Наму, которое остаётся беременным ими напротяжении четырёх лет, и по истечении срока рожает их, подобно женщине[69, с.
257].Ещё одна деталь, на которую мы считаем необходимым обратить вниманиев сюжете о противостоянии Мардука и Тиамат, это связь и героя, и антагониста сприродными стихиями. Как уже было сказано выше, Тиамат олицетворяетмировой океан солёных вод42. Змееборец Мардук также управляет стихиями,вступая в бой в сопровождении ветра и молний, выступая, таким образом, в ролигромовержца:He set the lightning in front of him,With burning flame he filled his body.[…]The four winds he stationed so that nothing of her might escape;The South wind and the North wind and the East wind and the West wind…[…]…Then the lord raised the thunderbolt, his mighty weapon… [203, с. 64-65].(Перед собой он удерживал молнию,Наполнил тело своё горящим пламенем.[…]Расставил четыре ветра, чтобы она не смогла сбежать;Южный ветер, Северный Ветер, Восточный Ветер и Западный Ветер.[…]…А затем бог поднял удар молнии, своё страшное оружие…).Существует мнение, что именно змееборческий сюжет из «Энума элиш»оказал значительное влияние на генезис подобных мифов в западной культуре.Майкл Уайли утверждает, что он мог стать прообразом древнегреческой историипротивостояния Аполлона и Пифона, изложенной в гомеровском гимне«Аполлону Пифийскому», а через него проникнуть в культуру других странЕвропейского континента [243, с.
73].42В альтернативной версии эпоса – с участием бога Тишху – используется другая форма её имени – Tâmtu, чтоозначает «Океан» (“the Sea”) [203, с. 117]).52Ещё одно змееподобное существо из греческой мифологии – полуженщинаполузмея Ехидна – также обнаруживает черты, сходные с Тиамат: подобнопоследней, она порождает ряд чудовищ, включая Химеру, Лернейскую гидру итрёхглавого Цербера [214, с. 7].Борьба древнегреческого Зевса – бога неба, грома и молний, и великанаТифона, имеющего змеиные черты [221, с. 370], а также противостояниескандинавского громовержца Тора и морского змея Ёрмунганда во времяРагнарока,вкоторомобоимсужденопогибнуть,врезультатечегозаканчивающий своё существование мир переродится заново [210, с. 40], – все этизнаменитые примеры змееборческих мифов обнаруживают общие с эпосом«Энума элиш» черты: они повествуют о противостоянии бога-громовержца и егозмееподобного противника.В 70-е годы XX в.
отечественными лингвистами В. В. Ивановым иВ. Н. Топоровым была предпринята попытка реконструкции основного мифаславянской мифологии, в основе которого, по их мнению, лежит сходный сописанными нами выше сюжет – история битвы бога-громовержца Перуна и егохтонического противника Велеса, имеющего змеиные черты43 [47].Используя структурный подход Клода Леви-Стросса (Claude Lévi-Strauss), атакже наработки представителей мифологической школы, они разработали своютеорию на основе сопоставления ведийского мифа о поединке Индры, царя богов,и змееподобного демона Вритры, олицетворяющего хаос, с сюжетом о битвебалтийского бога Перкунаса и демона Вельняса, используя, главным образом,тексты из белорусской и литовской народной традиции [47, с.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
