Диссертация (958830), страница 5
Текст из файла (страница 5)
Введение в фантастическую литературу – М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. – С. 79.Там же. С. 133.27Suvin D. Metamorphoses of Science Fiction – New Haven & London: Yale University Press, 1979. – 336 p.28Лахманн Р. Дискурсы фантастического - М.: Новое литературное обозрение, 2009. – С. 9.2620постольку, поскольку она выходит за их пределы. «Фантастика и еёхудожественный мир являются границей границ в культуре конкретноговремени»29. Пространственно-временные особенности, связанные с «границейграниц», и есть то, что воспринимается сознанием как «фантастическое».Тамарченко отмечает в фантастической литературе два начала, которыеприсутствуют в почти чистом виде: рационально-логическое, эмоциональноинтуитивное и волевое.В фантастике мало воплощена материальная и вещественная природареальности, но явственно проступают духовные цели и силы.
«Логикасовременной фантастики, имеющая истоки далеко в прошлом, есть логикаличностного и социального противоречия, колебания, выбора», 30 − это поясняютсущностныеотношенияфантастикиинауки.Внутренняяособенностьфантастического, согласно замечанию Тамарченко, заключена в том, что в нёмнапряжены и в то же время отождествляются противоречия нового и старого,единичного и общего. Отсюда вытекает «прозрачная историческая перспективафантастики», где в «новейших формах не перестают возрождаться древниеобразы, мотивы, сюжеты»31. Отсюда же и её внутрижанровая проницаемость ипереплетение жанровых элементов, когда одно произведение отражает в своейструктуре мотивы, приёмы, темы всех остальных.
Положение героя современнойфантастики на грани миров, на перекрёстке путей содействует раскрытию в нейтем и образов, связанных со свободой, выбором и перерождением личности.Герой фантастических произведений – это не просто человек, но человек,осознающий своё место в одухотворённой Вселенной.Фантастическое может проявляться на различных уровнях текста, чтопозволяет говорить о формальном и содержательном аспектах, то естьфантастика может выступать как структурный элемент поэтики – приём и как«жанр»,предполагающийособоесодержание.Впоследнемслучаефантастическое допущение является структуро- и сюжетообразующим. Следует29Тамарченко Е.Д. Уроки фантастики // В мире фантастики: Сб.
литературно-критических статей и очерков офантастике / Сост. А. Кузнецов. - М.: Молодая гвардия, 1989. – С. 133.30Там же. С. 139.31Там же. С. 147.21различать фантастику как «жанр» и как метод. «Жанр характеризует целоелитературное произведение, в то время как метод может использоваться в самыхразных жанрах наряду с прочими»32.Рассматривая фантастику как приём, мы имеем дело с фантастическим влитературе, с пограничной, зыбкой, ускользающей природой этого явления,изображением обычного мира в необычном ракурсе, атмосферой, наполненнойотзвуками необъяснимого и загадочного. Более того, в произведениях, гдефантастическое используется как элемент поэтики, оно рассматривается,соотносясьсреальностью,либодающейрациональноеобъяснениепроисходящему, либо опровергающей его. «Фантастическое, − говорит Р.
Кайуа,признающий только «формальную» фантастику, − это нарушение общепринятогопорядка, вторжение в рамки повседневного бытия чего-то недопустимого,противоречащего его незыблемым законам, а не тотальная подмена реальностимиром, в котором нет ничего, кроме чудес»33.Согласно широкой трактовке, фантастика является особым способомвоплощения реальности в художественном произведении.
Это форма (или способорганизации произведения – literary mode в западном литературоведении),сочетающая элементы различных литературных жанров и исторических ситуаций.Фантастика, как поясняет Джон Клют (Clute John) в своей «Энциклопедии»34становится общим наименованием жанра или описанием способа повествованиятолько в ХХ веке. Фантастическое, отмечает Е.Н. Ковтун35, выступает вхудожественном произведении как способ изображения, основанный на одной изразновидностей вымысла, а фантастика в литературе – как один из типовповествования о необычайном.
В более узкой трактовке фантастика выступает какособая область художественной словесности. В этом понимании ее называют«жанром», но здесь корректнее было бы употребить такое определение как«жанровая форма», или разновидность повествования. Ковтун предлагает32Фрумкин К.Г. Философия и психология фантастики – М.: Едиториал УРСС, 2004. – С. 16.Кайуа Р. В глубь фантастического – СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2006. – С. 110-111.34Clute J., Grant J.
The Encyclopedia of Fantasy – N.Y.: Palgrave Macmillan, 1997. – 1100 p.35Ковтун Е.Н. Фантастика как объект научного исследования: проблемы и перспективы отечественногофантастоведения // Русская фантастика на перекрестье эпох и культур: материалы международной научнойконференции. – М.: Изд-во МГУ, 2007. – С. 20-38.3322подразумевать под фантастикой большую группу произведений, объединённыхобщностью тематики, проблематики, образности, заключающейся, прежде всего,в наличии «фантастического начала». Для этого рода произведений, в которыхупомянутое фантастическое начало выступает в роли определяющего фактора,уместноупотребитьтакжетермин«фантастика-цель»,вотличиеотиспользования «фантастического» как средства художественного иносказанияили специфического приёма внутри повествования.Близки к этому употребляемые В.М.
Чумаковым понятия «содержательной»и «формальной» фантастики36. Равно как и «условной» и «безусловной» винтерпретации К.Г. Фрумкина: «Безусловной фантастикой, которую можно такженазывать “чистой фантастикой”, или “фантастикой в узком смысле”, следуетназывать сознательное, преднамеренное изображение вымышленных фактов влитературе и искусстве. Под условной фантастикой следует называть все случаиизображения фактов, которые являются фантастическими (вымышленными) снашей точки зрения, но которые не были или, по крайней мере, могли не бытьтаковыми с точки зрения их авторов. К условной фантастике следует отнести всеслучаи, когда намерения авторов фантастического вымысла являются темными ине поддаются однозначной реконструкции»37.И.В.Головачева«фантастики»ивсвоейработе«фантастического».такжеФантастикаразграничивает–понятияспецифическийвидлитературы, отличный от миметической прозы по своей поэтике и прагматике.
Афантастическое – особый способ репрезентации странного, чужого, иного,отчужденного. Фантастическое, пишет Головачева, «способно гораздо точнее,чем миметическая проза, передать мир индивидуального сознания с присущимиему фантомами и фантазмами, передать всевозможные оттенки тревоги и страха,придаваясимволическиеивместестемнаглядныевыраженияихпарадоксальному содержанию»38. Благодаря этому, мы получаем возможностьисследовать те области, где происходит проникновение фантастического в поле36Чумаков В.М.
Фантастика и ее виды // Вестник МГУ. Сер. Филология.1974. Вып. 2. – С. 68-74.Фрумкин К.Г. Философия и психология фантастики – М.: Едиториал УРСС , 2004. – С. 14.38Головачева И.В. О соотношении фантастики и фантастического // Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2014. Вып. 1. – С.
36.3723реального.ФантастикадляБрайанаОттбери(AtteberyBrian)39существуетодновременно в двух состояниях: как форма и как метод (средство). Фантастикакак средство прекрасно вписывается в сферу основного литературного потока.Она может играть с ожиданиями, найти способы для придания новых значенийтрадиционным тропам миметических жанров. В этом воплощении она обращаетсяк повышенному чувству идентичности, определяя саму реальность, позволяяавторам соотнести свои произведения с действительностью, ловко пересекаяграницу между реальным и нереальным. Фантастика в данном случае топротиворечит реальности, то становится метафорой реальности и обращена кописываемой эпохе как метод её художественного раскрытия.Т.А.
Чернышева также выделяет две группы фантастических произведений.В первой группе фантастические образы «выполняют роль специальногохудожественного приёма» и оказываются одной из составляющих вторичнойхудожественной условности. Ко второй относятся произведения, в которых«фантастический образ или гипотеза оказывается основным содержанием,главной заботой автора», то есть «самоценной» фантастикой40. В то же время онаотмечает, что прикреплять фантастическое к какому-либо методу не имеетсмысла, гораздо лучше говорить о «литературной стратегии».
Противоречиеиспользования по отношению к фантастике понятия «остранения», по мнениюЧернышевой, состоит в том, что остранение «неизбежно предполагает те илииные формы иносказания, а созданные в современной фантастике миры зачастуюставят исследователя в тупик как раз своей буквальностью. Если бывоображаемые миры современной фантастики всегда можно было воспринятьсимволически или аллегорически, всё было бы ясно и не было бы ни загадкинаучной фантастики, ни, по-видимости, неразрешимого противоречия, фантастикаукладывалась бы в привычные литературные формы и приёмы. Но в том-то идело, что зачастую символическое и аллегорическое прочтение фантастических3940Attebery B.
Stories about Stories: Fantasy and the Remaking of Myth – N.Y.: Oxford University Press, 2013. – 256 p.Чернышева Т.А. Природа фантастики – Иркутск: Изд-во Иркутского университета, 1984. – С. 49.24произведений ХХ в. попросту нелепо»41.В своей работе «Философия случая» С. Лем42 подводит своеобразный итогразмышлениям о том, насколько является фантастика целью или средством. Онвыделяетдвавида«фантастическогоопредмечивания»,которыемогутпроявляться в художественном тексте. Первый вид – это «переходное» состояние,при котором фантастичность остается как бы только этапом восприятия, а не егоконечной стадией.
Второй вид, являющийся составной частью мифа, напротив,принципиальнонеустраним,посколькуегонельзя«подогнатьподдействительность». Поэтому, делает вывод Лем, можно утверждать, что первыйвид фантастичности представляет собой средство, а второй – цель.В современной фантастической литературе наблюдается ряд изменений,связанный с формированием новой проблематики и новой системы образности. Вчастности,возрождаетсятакназываемая«установканадостоверность»,генетически являющаяся отличительной чертой фольклорных быличек. Толькоглавным способом убеждения читателя в «достоверности» здесь являются не«доказательства»,акрасочные«объяснения».Размежеваниедвухтиповфантастического повествования (science fiction и фэнтези) еще в начале ХХ в.объясняется,очевидно,«активизациеймифотворческогопроцесса»,43утверждающего необходимость мифа и как модели мира, и как модели поведения.Время, в которое мы живём, по словам Т.А.
Чернышевой, является эпохойвеликого мифотворчества, поскольку даже научное знание может превратиться вмиф, тем более что в механизме образования научной гипотезы и мифапросматривается много общего. Современный миф рождается не просто «присодействии», а в недрах науки и искусства. Сохраняя немало общего с архаичныммифом, он, тем не менее, значительно от него отличается. Фантастические образыстановятся в этих условиях всё больше средством, а не целью.Фантастическое начало в художественном тексте играет как рольструктурообразующего принципа, так и выступает как один из элементов41Там же.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
