Диссертация (958502), страница 14
Текст из файла (страница 14)
И, вспоминая те чувства, видя места, которые уже неокрашены ими, «страшно безжизненно, ничтожно кажется иногда на свете...»205Лирический герой пытается сменить место, но смена не приносит радости, авсе больше разочаровывает его (тихий, молчаливый, страшно безжизненно,жутко, глушь, пустыня, пустой, темный, один) — с помощью эпитетов,расположенных градационно, создается трагическое и элегическое: «И вот я накаком-то страшном обрыве, горбатом и скалистом, где можно держаться, толькоприжавшись к необыкновенно высокой и круглой белой башне и упершисьногами в скалы.
Вверху, в дымном от дождя и медленно вращающемся свете, сяростным визгом и криком кружатся и дерутся, как чайки, несметные траурныепингвины. Внизу — тьма, смола, пропасть, где гудит, ревет, тяжко ходит что-тобезмерное, бугристое, клубящееся, как какой-то допотопный спрут, резкопахнущее устричной свежестью и порой взвивающееся целыми водопадамибрызг и пены... А вверху пингвины, пингвины!»206Лирический герой на грани земли и моря, опоры и тверди и бушующей бездны,он понимает, что перед ним разверзнется бездна и холод поглотит жизнь: завесаприоткрыта, он стоит лицом к лицу со своим прошлым и понимает, чтопрошлое прошло.
Не случайно автор не называет море морем, слишкомширокая семантика у этого слова. Рисуя словесный пейзаж при помощипсихологического параллелизма, автор описывает всю бурю чувств одинокоголирического героя, будто бы сделавшего открытие, очищающегося ипонимающего, что уже никогда не испытать ему тех чувств, к которым так204Козлов С. Г. Правда, мы будем всегда? М.: Издательский Дом Мещерякова, 2013. С. 123.Бунин И. А. Собрание сочинений в 9 т.
Т. 5. Рассказы 1917-1930. М.: Художественная литература, 1967. С.393.206Там же.20565ностальгически тянется его душа. И прочувствовав, и пережив это состояние сним, читатель сразу обращает взор в свой внутренний мир и проходит уже свойпуть, направление которому дает автор новеллы.
И странное, парадоксальноеназвание «Пингвины», так не похожее на И. А. Бунина, несет не толькоироничные обертоны, но проникнуто несвойственной этому образу семантикойтрагической самоиронии грядущего холода, живой его приметы. Так, иминиатюры С. Козлова выполняют роль психологического тренинга, дающеговозможность детям и взрослым отрефлексировать и получить чувственныйопыт, похожий, но не тавтологичный. Мысли и чувства лирического герояИ. А. БунинавпрозеС.
Г. Козловаперсонифицированы,сталипочтиигрушечными героями, а потому лирический состав его произведениймикширует собственно трагическое и трагедийное, которое не выражено столь«прямо», как в новелле И. А. Бунина.661. 3. Синтез литературного словесного текста и иллюстрации в книгесказок. Традиция и индивидуальное воплощениеКак правило, в книге, адресованной детям, предполагается «облегченная»смысловая нагрузка формальных и формообразующих компонентов, какимможно считать компоновку произведений в книге.
Таково априорное мнениечитателей, а зачастую и исследователей. Однако повторимся, что в статье«Библия как книга книг и книга как художественно-семантическое целое»И. Г. Минералова, во-первых, разграничивает «семантически-синонимическийряд: книга — сборник — цикл» и замечает, что «“сборник”, по всей видимости,для поэта или писателя обладает меньшей семантической глубиной инаполненностью, тогда как книга, даже помимо воли автора, несет множествосмыслов, “впитанных” ею за свою историю бытования»207. Это замечаниепринципиально важно, тем более оно развито А.
С. Матвеевой, размышляющейнад книгой сказок Лидии Чарской «Сказки голубой феи»208, А. В. Минаковой209в работах, посвященных миниатюре в русской прозе, а также целым рядомавторов работ на заданную тему в сборниках «Мировая словесность для детей ио детях». Так, книга, сборник и цикл понятия синонимичные, но «имеющие вупотреблении свои нюансы»210. Особый разговор должен идти о книге,адресованной детям, тем более о книге сказок. Естественно, что априорноопределение собрания произведений как «книга» может даваться без учета техсмыслов, о которых пишется в статье ученого, оно может соответствоватьэлементарно-бытовому содержанию слова «книга».
Ребенку покупают книгу,дарят книгу, предлагают, например, взять книгу со стола, а уж отнюдь не цикл ине сборник. В данном случае определение-штамп характеризует формально и«объект», независимо от его художественно-смысловой наполненности. В207Минералова И. Г. Библия как книга книг и книга как художественно-семантическое целое : сб. науч. трудов /Вторая научно-практическая конференция «Гуманитарные науки и православная культура» ; под ред.И. Г.
Минераловой. Ярославль: Литера, 2014. С. 7.208Матвеева А. С. Лидия Чарская. Стиль сказочной прозы : монография. М.-Ярославль: Литера, 2005. 196 с.209Минакова А. В. Миниатюра в русской прозе первой трети ХХ века. дис. … канд. филол. наук. М., 2016. 183 с.210Минералова И. Г. Библия как книга книг и книга как художественно-семантическое целое.
Указ. изд. С. 7.67наших исследовательских обстоятельствах оставим за скобками названныйфакт, обратимся к тому, что зачастую детский писатель ориентирован в своемтворчестве на создание того, что имеет предметно-образное определение книга,и мечтает, чтобы она стала настольной книгой, то есть была нужна ребенкувсегда, была бы под рукой. Книга «Правда, мы будем всегда?» Сергея Козлова,дополненная иллюстрациями художника Светозара Острова, мыслится каккнига для ребенка и взрослого, для семейного чтения — явление не простоконвергенции,соположениявзаимообусловленныеииллюстративноговзаимодействующиеисловесно-образного,явления,болееатого,составляющие сложное образно-смысловое единство.
Образный строй книгидополнен и развернут иллюстрацией.Так, для выявления особенностей композиционного решения названнойкниги, для рассмотрения ее художественного содержания принципиальноважным является понимание, что перед нами «книга» со всеми ееобязательными приметами, а не сборник, альманах или цикл сказок. Книга«Правда, мы будем всегда?» насчитывает 36 сказок-миниатюр, которые входят всемь частей:Название книги, заголовок, естественно, сильная позиция произведенияили собрания произведений. Риторический вопрос «Правда, мы будем всегда?»— одновременно являясь заглавием одноименной сказки, завершающей книгу,68приглашаетчитателякразмышлению,диалогу.Книгаоткрываетсяиллюстрацией Светозара Острова, на которой изображены густые облака, изкоторых стеной льет дождь.
А внизу, в правом углу страницы, с зонтиком в рукебегут две фигурки. Над ними нет дождя, полянка желтеет под их ногами.(Приложение Б.6) Далее следует первый диалог, оформленный графически какэпиграф:«— Ты когда-нибудь слушал тишину, Ёжик?— Слушал.— И что?— А ничего. Тихо.— А я люблю, когда в тишине что-нибудь шевелится.— Приведи пример, — попросил Ёжик.— Ну, например, гром, — сказал Медвежонок»211.Читатель, ожидающий от эпиграфа, единственного в данных жанровостилистических условиях, многозначительности, афористической плотности,недоумевает: этот диалог заставляет не принять на веру какую-то сентенцию,афоризм, а вслушаться в сказанное, вдуматься, вглядеться в иллюстрацию,вообще стать внимательным слушателем, зрителем и читателем, статьсоучастником диалога, принять ту или другую сторону, погрузиться в ситуациюпочти театральную «я в предлагаемых обстоятельствах», то есть стать такимчитателем, который принимает все условия и условности мира, в которыйоказывается невольно вовлеченным.
Главный прием организации этого диалога— парадокс212, который как художественный прием основан на противоречиизаданному ожиданию, общему мнению. В противоречии парадокса, котороевсегда неожиданно, заключена попытка открыть истину, воссоздать целостнуюкартину мира213. Это иное, чем парадокс в «Алисе в стране чудес» Л. Кэрролла,211Козлов С. Г. Правда мы будем всегда. М.: Издательский Дом Мещерякова, 2013.
С. 4.Словарь литературоведческих терминов / ред.-сост. Л.И. Тимофеев, С.В. Тураев. М.: Просвещение, 1974. С.258.213Федосеева Т. В., Ершова Г. И. К вопросу о литературном парадоксе // Вестник Рязанского государственногоуниверситета им. С. А. Есенина. 2013. №1 (38). С. 81-90.21269«позволяющий обнаружить вложенные автором художественные смыслы»214:«— Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?— А куда ты хочешь попасть? — ответил Кот.— Мне все равно… — сказала Алиса.— Тогда все равно, куда и идти, — заметил Кот.— …только бы попасть куда-нибудь, — пояснила Алиса.— Куда-нибудь ты обязательно попадешь, — сказал Кот. — Нужно толькодостаточно долго идти»215.Диалогу С. Козлова и Л.
Кэрролла свойственны метафоричность, игра слов.При этом стоит принять во внимание замечание И. Г. Минераловой о том, чтононсенс у Кэрролла «обнаруживается в переосмыслении идиоматики иметафорики обыденной речи»216. Также исследователь отмечает пародию217 какдоминирующий прием в «Алисе..»: «…абсурд проявляет подлинные связимыслей и слов и через разоблачение алогизмов приводит к должным ярким,самостоятельным выводам»218. Важно, что логика Алисы не тождественналогике Чеширского Кота, например.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
