Диссертация (958477), страница 12
Текст из файла (страница 12)
3 (2003), 589.89Ann Komaromi, “The Material Existence of Soviet Samizat,” Slavic Review no. 3 (2004),597.59тора были лояльны к власти, однако тщательный анализ выявляет наличие вих произведениях антиавторитарных идей. То, что они столкнулись с трудностями при публикации своих произведений и длительной отсрочкой служит лишним подтверждением этого очевидного факта.В случае с Бахтиным критики спорят также о том, как соотносятся егоработы с работами Павла Медведева и Валентина Волошинова. Некоторыекниги и статьи Бахтина были опубликованы под именами его друзей, в томчисле Медведева и Волошинова.
Таким образом, истинное их авторство досих пор является предметом литературоведческих споров.90 Профессор ГэриСаул Морсон доказывает, что Бахтин не мог выражать марксистские идеи,присутствующие в работах Медведева и Волошинова, а потому этот корпустекстов следует рассматривать как нечто самостоятельное.91 Но принимаеммы эти аргументы или нет, отношение Бахтина к марксизму как к теории неследует смешивать с его восприятием собственно советского строя. Оценкатого уважительного отношения, которое оба автора выказывали к советскомустрою, требует избирательного подхода.
Ни Булгакова, ни Бахтина нельзясчитать диссидентами, открыто выступавшими против авторитарного общества, но их произведения явно демонстрируют отказ от следования линиипартии и официальной идеологии. В то время как государство поддерживалосоциалистический реализм как идеальную форму художественного выражения, надеясь, что он запечатлеет социализм и современность в позитивной иоптимистической манере, эти авторы создавали куда более сложные произведения. Анализ идей, выраженных в «Слове в романе» Бахтина и «Мастереи Маргарите» Булгакова, позволяет нам предположить, что и романист Булгаков, и теоретик Бахтин считали советскую марксистскую идеологию сомнительной и отразили эту неудовлетворенность в своих сочинениях. «Словов романе» выражает неприятие Бахтиным того, что он называет монологиче90См.
Gary Morson, “Prosaic Bakhtin: Landmarks, Anti-Intelligentsialism, and the RussianCountertradition,” in Bakhtin in Contexts: Across the Disciplines, ed. Caryl Emerson (Evanston,IL: Northwestern University Press, 1995), 33-7791См. Katerina Clark and Michael Holquist, Mikhail Bakhtin (Cambridge, MA: Belknap of Harvard University Press, 1984).60ским высказыванием, подчеркивает важность разноречия и неразрывноговзаимодействия, в которое вовлечены говорящий и слушатель.
В романе«Мастер и Маргарита» Булгаков применяет такие же методы, используя пародию и сатиру в противовес монологизму и высмеивая социалистическийреализм. Можно спорить с тем, что и «Мастер и Маргарита», и «Слово в романе» изображают некоторые элементы социализма в позитивном ключе, ноэто еще не доказывает их личного приятия советского строя.«Булгаков не был знаком с теорией и критикой Бахтина, однако супруга писателя, Елена Сергеевна, подчеркивала, что некоторые исследователиискали связь между идеями Булгакова и Бахтина. Тем не менее, необходимоотметить, что они оба, находясь в сходных культурных и общественных условиях, одинаково ответили на исторический вызов времени, выразив опытцелого круга не признаваемых официально творческих мыслителей.
Однакоиз-за того, что их голос был «неофициальным», он не был услышан современниками, так как их работы не были напечатаны. То, что связывает Бахтина и Булгакова в качестве теоретика и творца, — это их чрезвычайно развитое чувство понимания юмора как освобождающего фактора в диалоге, и то,что каждый из них сделал это открытие в свое время и с позиций своей судьбы»92.А.З. Вулис, один авторитетных специалистов по теории сатиры и сатирической литературе в советской России, вместе с вдовой писателя подготовил к публикации роман «Мастер и Маргарита», который был опубликован вжурнале «Москва» в 1967 году.
Он вспоминал: «...Я побывал у Елены Сергеевны Булгаковой, которой давно прожужжал все уши сюжетом: сколь проницателен и мудр Бахтин. И тотчас мне пришлось убедиться, что магнетизмБахтина действует даже на стокилометровой дистанции. Услышав, что я ещераз еду в Малеевку, Елена Сергеевна послала Михаилу Михайловичу на прочтение рукопись, готовившегося тогда к печати „Мастера и Маргариты“ –случай беспрецедентный <...>. „Мастера“ Бахтин вернул мне на Казанском92lesley Milne,Mikhail Bulgakov:a critical biography, Cambridge university press,1990. p.229.61вокзале – они с женой возвращались в Саранск.
В купе, неловко опираясь назаставленный столик, наскоро набросал несколько благодарственных словЕ.С. Булгаковой»93. Текст этого небольшого письма Бахтина без сокращенийприводит исследователь творчества Булгакова Б.В. Соколов, опубликовав еговпервые в газете «Подмосковье» 19 августа 1995 г.: «Глубокоуважаемая Елена Сергеевна! От всего сердца благодарю Вас за Ваше доброе письмо и запредоставленную мне возможность ознакомиться с романом Михаила Афанасьевича.
Я сейчас весь под впечатлением от „Мастера и Маргариты“. Это –огромное произведение исключительной художественной силы и глубины.Мне лично оно очень близко по своему духу. По приезде в Саранск я напишуВам более подробно о своем впечатлении.
Мы будем очень счастливы видетьВас этой зимой в Саранске. С глубоким уважением и благодарностью.М. Бахтин. 14/IX-66 г. Саранск, Советская ул., д. 31, кв. 30»94. Действительно,роман Булгакова во многом соответствовал признакам менипповой сатиры,близкой исследовательским интересам Бахтина, а также духу творчества писателя Константина Вагинова, человека из «круга Бахтина», запечатлевшегов своих романах всех основных представителей этого «круга» и не случайноупомянутого Бахтиным в разговоре с Вулисом95. Роман удивительно точнопередает атмосферу жизни той Москвы, заметной и знаковой фигурой которой был «человек в черном» из бахтинского окружения и знакомый Булгакова – «последний русский розенкрейцер», ученый-археолог, историкрелигиовед, философ, мистик, каббалист, гипнотизер, поэт-импровизатор,скульптор, блистательный лектор и вдохновенный оратор Борис Зубакин.Итак, летние месяцы, проведенные Бахтиным в Малеевке в 1960-е гг., в период «оттепели», стали для него своеобразным хронотопическим «мостом»,соединившим в его жизни прошлое и настоящее, способствовавшим его возвращению после «великого саранского сидения» (выражение М.В.
Юдиной) в93Вулис, А.З. У Бахтина в Малеевке / А.З. Вулис // Диалог. Карнавал. Хронотоп. – 1993. –1-2-3. – С. 182.94Соколов, Б.В. Булгаковская энциклопедия / Б.В. Соколов. – М., 2003. – С. 324.95См.: Вулис А.З. Указанное сочинение. – С. 183.62актуальный культурный контекст96.Атмосфера, которую в своем романе в точности воссоздал Булгаков,была хорошо понятна Бахтину, вынужденному, как и мастер, творить в условиях жесточайшего идеологического давления государства на художника иученого, устремленного в своем научном поиске к непреходящим духовнымценностям, подвергаемым сомнению в обществе тотальной несвободы.Политический контекст всегда присутствовал в Иране в восприятиитворческих индивидуальностей Бахтина и Булгакова, которые нередко связывались в сознании иранцев как яркие представители свободомыслия.
Хотя1930-е и 1940-е годы в СССР – крайне специфическое время. Общественныеи духовно-культурные процессы, характерные для этого периода, пожалуй,не имеют точных аналогий с событиями и реалиями иранской жизни, но отдельные элементы той обстановки все-таки сходны с ситуацией в современном Иране, по крайне мере в представлении значительной части иранскойинтеллигенции.
Такие проблемы, как свобода художника и его отношение квласти, цензура, эзопов язык, двойное сознание, ощущаются и сегодня в разных степенях остроты. Даже напряженная атмосфера осады и ожидания войны – что сильно влияло на общественное настроение и подливало масло вогонь репрессии в СССР в 1930-х годах – присутствует в Иране.Так что еще по этим причинам иранскому читателю будет особенно актуален новый анализ «культового» романа Булгакова, где тема отношения квласти свободного художника-творца выходит первый план, с помощью бахтинских критических инструментов, таких как многоголосие, ибо сама идеяплюрализма опасна и неприемлема для авторитарной власти.
И, конечно, такой исследовательский поворот мог бы существенно уточнить очень важныемировоззренческие вопросы, касающиеся бытия человека, его диалога с собой, другим и со всем миром, что особенно важно для исследовательскихстратегий в Иране. Но Бахтинский анализ «Мастера и Маргариты» актуален96Клюева, И.В. М.М. Бахтин между столицей и провинцией: встречи в Малеевке (1963 1966).
N. 3 /2015. /И.В. Клюева. – Саранск, 2015. – С. 102-107.63не только иранскому читателю. Карнавальная и многоголосная природа текста ставит под сомнение тезис Д. Быкова о романе как апологии монопольной власти Сталина от «монархиста» Булгакова.В последнее время под влиянием теории Бахтина, в частности теорииромана, актуализировавшей такие понятия, как диалогизм, карнавал и полифония, в Иране были написаны многочисленные статьи97, в которых современные персидские романы и рассказы анализируются с опорой на методологию российского ученого.
Как уже упоминалось, иранская и общевосточная классическая литература (например, такие произведения, как «Тысяча иодна ночь») также исследуется на основе теории Бахтина. Идейнофилософская близость воззрений М. Бахтина и М. Булгакова позволяет осуществить анализ поэтики и проблематики булгаковского романа сквозьпризму литературоведческой теории ученого. Однако до сих пор научная работа в этой области в Иране еще даже не начиналась.Таким образом, в данной работе представлен подробный анализ литературного шедевра М. Булгакова «Мастер и Маргарита», проведенный на основе теории романа М.
Бахтина. Идея карнавализации и полифонии, осмысленная Бахтиным, оказалась созвучна Булгакову. Его художественный мир,вызывающий несомненный интерес у иранского читателя, станет значительно понятнее, если будет исследован с учетом бахтинской литературоведческой методологии.971-Гасанзаде, Абдулла, Разави, Сайед Разак, Полифония в романе Симфония Мертвых,Перс. سمفونی مردگانлитературной критики и стилистики журнала, выпуск 8.2-Алами, Зульфикар, Азими-рад, Захра, Контактные ссылки и текст, чтобы создать полифонический роман Перс. جای خالی سلوچ, журнал : کاوش،1395 выпуск 33.3- Гасанзаде, Абдуллах, Замани, Фатеме. Анализ романа у Ферейдуна было три сына, подиалогизму Бахтина.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
