Belyanin (947207), страница 87

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 87)

Золото, отданное в руки Церкви, помогает нам простить многиегрехи слабого человека. Не обмани нас… — И толстый монах кивком головы приказалследовать за ним.Мы шли по темноватому коридору, стражники дышали мне в спину, о чем-то оживленнопереговариваясь. Копье самого молодого дважды осторожно коснулось моего плеча, даже не изжелания причинить боль, а скорее от детского любопытства — вдруг я все-таки настоящийколдун и совершу какое-нибудь волшебство? Стражники постарше снисходительно одергивалипарня.

Мы вышли из подземелья на широкий двор, светило теплое солнышко, после сумеректюрьмы небо казалось невероятно синим, а воздух свежим. Вокруг слонялись толпы монахов скнигами и четками в руках. При виде нашей процессии они разом уставились на меня, крестясьи перешептываясь:— Колдун! Колдуна ведут… Я только таинственно улыбался в ответ.— Молитесь, беспрестанно молитесь, дети мои! — не останавливаясь, выкрикнул толстыймонах. — Только тогда силы Зла не будут над вами властны и любое исчадие Ада покорносклонится перед вашей рукой, творящей знамение креста.«Исчадие Ада» — это, судя по всему, про меня.

Худая студенческая молодежьпострожела, на глазах сжимая кулаки и провожая меня взглядами, далекими от христианскоговсепрощения. Впрочем… кем я им представлялся? Колдун, чародей, слуга Дьявола,прислужник Сатаны, враг истинного Бога… Соответственно и отношение…Пройдя весь двор по диагонали, мы поднялись по каменным ступеням в какую-товысокую прямоугольную башню. Я жадно осматривался по сторонам, но ничего утешительногоне заметил.

Скорее всего, это был обычный, уединенный от больших городов монастырь, яуспел рассмотреть часть крепостной стены и ржавую степь на горизонте. Потом меня провели вбольшое внутреннее помещение. Более всего оно походило на университетскую аудиторию.Небольшая площадка у стены, с чем-то вроде трибуны посередине, а от нее вееромполукруглые ряды деревянных скамеек. Центр занимала большая группа взрослых монахов вобычных темно-коричневых или черных рясах. На галерке небольшой отряд военных, человекдвадцать — двадцать пять, в блестящих кирасах, демонстративно поглаживающие ножнымечей. Двое, в богатых доспехах и шлемах с перьями на макушке, сидели на самом первом рядувместе с четверкой пожилых монахов в белых одеждах.

Кстати, там же восседал и внезапно«онемевший» старец. Я был прав, он действительно занимал некое главенствующее место вцерковной иерархии. Очень жаль, что у него пропал голос, это был, наверное, единственныйчеловек, не считающий меня колдуном.Толстый проводник быстренько сбегал к высоким лицам первого ряда, что-то доложил,получил соответствующие указания и жестом предложил мне занять место «профессора накафедре». Я поднялся на площадку, встал на трибуну и дружелюбно улыбнулсяприсутствующим.— Серега, не дрейфь! Мы с тобой… Я — слева, Циля, как всегда, по правому флангу.— Анцифер! — раздраженно раздалось сзади.20Андрей Белянин: «Моя жена — ведьма»— Ша! Не будем устраивать драматических сцен, все-таки перед нами Высокий Совет.Хозяин уже поприветствовал благороднейшую публику, так что, я чую, представлениеначинается…***Следом за мной на площадку вышел один из «коричневой» братии с коротким докладом.— Этот человек прошлой ночью напал на процессию францисканцев, шедших в нашмонастырь.

Братья провели в пути двое суток, не останавливаясь на отдых и не гася факелов.Увидев на дороге чужеземца в нехристианской одежде, они обратились к нему со словамисмирения и человеколюбия, но он бросился на них с кулаками, изрыгая страшныебогохульства…— Не спорь! — в один голос зашипели оба близнеца мне в уши, Фармазон слева, Анциферсправа. — Не перебивай, это послужит признанием твоей вины. Дай обвинителю высказаться, ауж потом приведешь свои аргументы. Они тоже вежливо выслушают твою версию, тут идобивай их логикой и фактами!Я стиснул зубы. В свое время меня вот так же поливали грязью на писательскомсобрании, так что опыт вынужденного молчания имеется.

Но как же это горько, несправедливои стыдно сносить плевки в лицо, ожидая своей очереди для ответа… Да и ответить подлецу егоже оружием все равно невозможно.— …после чего он выспался в одной из наших келий, плотно пообедал, а в благодарностьза наше гостеприимство самым черным заклинанием лишил дара речи преподобного братаИосифа.

Теперь этот человек, утверждающий, что он не колдун, говорит, будто бы знает тайнуфилософского камня. Не мне судить его, ибо сказано в Писании…— Сереженька, приготовьтесь, сейчас вам дадут слово, — вновь зашептал белый ангел.— Режь им всю правду-матку в лицо! — поддержал Фармазон.— Но ради всего святого, ни слова о жене-ведьме, — напомнил Анцифер.— А почему это он, собственно, должен перед ними врать, лебезить, выкручиваться?! —возмутился черт, так что мне пришлось слегка цыкнуть на обоих.— Теперь пусть ответит колдун, — прозвучало над притихшим залом.По-моему, это сказал кто-то из первого ряда, видимо, они уже посовещались и решиливсе-таки меня выслушать. Я откашлялся вспомнил комсомольскую юность и уверенно началречь:— Товарищи… Я — не колдун!— Хорошенькое начало, — с непередаваемым оттенком ехидства ободряюще буркнулФармазон, но я постарался не обращать на него внимания.— Все недостойные инсинуации, которые высказал предыдущий оратор, являются по сутисвоей не более чем отвлеченными умозаключениями весьма личностного характера.

Неприведено ни одного серьезного факта, ни одного весомого доказательства, ни однойсущественной улики, так что складывается впечатление о явной пристрастности моегооппонента. Исходя из его вариации трактовки близлежащих событий у слушателей можетвозникнуть неадекватная реакция в виде четко выраженного негативного отношения к моейличности. Столь бюрократический метод решения вопросов принадлежности к оккультнымкланам в сфере современной системы общественных взаимоотношений…Я остановился, только когда понял, насколько глубокая тишина овладела залом.

Людибуквально застыли с окаменевшим выражением ужаса на бледных лицах. Справа от менярухнул в обморок ангел Анцифер, гулко ударившись затылком о деревянный пол. Я внедоумении повернулся к черту — тот смотрел на меня, как новобранец на маршала Жукова.— Что-нибудь не так?— О-о-о-о… это мягко сказано! Клянусь кривыми рогами Сатанаила, даже я сам не смогбы провернуть речь, повергнувшую в натуральный столбняк такую толпу священнослужителей.— Но… — Я с тоской пробежал глазами по рядам слабо зашевелившихся слушателей. —Но почему?! Что я такого сказал?— Так… ничего особенного, — с фальшивым вздохом сожаления признал Фармазон.

—Андрей Белянин: «Моя жена — ведьма»21Просто во всей твоей тираде они сумели понять едва ли пятнадцать слов из пятидесяти восьмипредложенных. «Инсинуации», «оппонент», «бюрократический метод»… — такая магическаятарабарщина…— Это что, могло показаться кому-нибудь непонятным?— Да чтоб меня заживо поглотила геенна огненная! Если у кого и оставались сомнения втвоей принадлежности к колдовству, то ты их успешно развеял!— Схватить колдуна! — неожиданно топким голосом заверещал кто-то из монахов вбелом.Ко мне сурово двинулись воины, наклонив копья и алебарды.

Вот тогда-то я наконецпонял, что с людьми стоит говорить по-человечески…— Произошла ошибка! Я не колдун! Я — идиот!— Хватайте его скорее, дети мои, пока он не произнес более страшных заклинаний!Господь смотрит на вас! Он не допустит исполнения злобных козней Дьявола в стенах нашегомонастыря. Вяжите колдуна! Мы избавим христианский мир от ужасного чернокнижника…— Не надо! Я сдаюсь…— Не робей, Серега, пробьемся! — воинственно фыркнул Фармазон, и… мое тело словновзорвалось непонятной брызжущей силой. К своему глубочайшему удивлению, я, невероятноизогнувшись, ушел из-под удара ближайшей алебарды и ловко укусил за руку суровогостражника.

Бедняга от удивления обомлел, уронив тяжелое оружие себе же на ногу. Еще двумпарням с копьями я расцарапал носы, визжа, как бешеная кошка. Нападающие стушевались…Диким прыжком я взвился вверх и уже оттуда доплюнул до военачальника. Боже, что со мной?!Теперь все солдаты, рыча от праведного возмущения, отбросили оружие и пошли на меняврукопашную. Монахи выкрикивали подбадривающие молитвы и тоже засучивали рукава. Ядрался, словно ополоумевшая носатая обезьяна. Царапался, кусался, щипался, дергал за волосы,брызгая слюной направо и налево… Я! Человек, доселе и мухи не обидевший! А уж такпозорно по-девчачьи драться…Ответ пришел неожиданно в виде громкого вопля пожилого священника:— Этот человек одержим демоном!— Фармазон, — прозрел я.

— Это твои штучки?!— Где? — раздался непонимающий голос у меня в мозгу.— Пошел вон из меня, сволочь!— Подумаешь… да нате вам, пожалуйста, не жалко.В ту же минуту все «боевое искусство» из моих рук испарилось, а взамен навалиласьневероятная усталость и боль во всех мышцах. Кто-то повис у меня на плечах, потом ударилчем-то тяжелым в висок, и наступила темнота.Самое смешное, что я прекрасно понимал, что со мной делают. Словно со сторонысмотрел на стражников, скручивающих веревками мое бессознательное тело, на священников, спроклятиями плюющих в мою сторону, на черта, удовлетворенно потирающего ладони, и наробко пытающегося прийти в себя ангела.

Характеристики

Список файлов книги