Основы истории и философии науки (856261), страница 42

Просмтор этого файла доступен только зарегистрированным пользователям. Но у нас супер быстрая регистрация: достаточно только электронной почты!

Текст из файла (страница 42)

Соглашаясь с инструментализмом по вопросу о невозможности окончательных объяснений и абсолютных истин, Поппер вместе с тем, выступает против него, считая, что научные теории имеют не только инструментальный смысл, но описывают реально существующие объекты природы и социальной истории. Это позволяет сделать заключение об отсутствии непреодолимых различий между теоретическим и эмпирическим уровнями научного познания, и, вместе с тем, противоречит попперовской исходной позиции фальсификационизма, отвергающей возможность построения объективных, истинных знаний. Поскольку, согласно Попперу нет, и не может быть адекватных критериев истины и все научные теории в равной мере ошибочны, то научное познание уподобляется процессу выдвижения и опровержения более или менее правдоподобных гипотез.

Такого рода оценки научной теории, ее претензий на истину являются доминирующими в ХХ – начале XXI века. По мнению ведущих философов науки современности, - Т. Куна, С. Тулмина, И. Лакатоса и др., - если ни истинность, ни ложность научных теорий не могут быть строго установлены, то само понятие истины лишается смысла. И, действительно, в исследованиях по философии и методологии науки второй половины ХХ столетия понятие истины в связи с оценкой научной теории вообще не используется. Развиваются и более экстремистские воззрения. П.Фейерабенд, например, призывает научной сообщество к исключению понятия истины из своего лексикона как «зловредного монстра», с помощью которого разум ограничивает свободу человека.

4.5. Эмпирический уровень научного познания

Наряду с теоретическим, в структуре научного познания общепринято выделять эмпирический уровень. И эмпирический и теоретический уровни принадлежат к рациональной ступени познания, но характеризуются целым рядом специфических черт. Принадлежность эмпирического уровня к рациональной (а не чувственной) ступени познания означает, что на этом уровне представлены далеко не только чувственные данные, сколь многочисленными и многообразными они не были бы. Ни чувственные данные, ни данные наблюдения и эксперимента сами по себе, то есть без предварительной мыслительной обработки, - научным знанием не являются. Вместе с тем эмпирическое познание осуществляется в контексте взаимодействия сознания с чувственно воспринимаемыми предметами. Их эмпирические репрезентации обеспечиваются системой познавательных способностей рассудка, включая операции абстрагирования, анализа, сравнения, обобщения, индукции и др. Словом, формирование эмпирического знания основывается на всей совокупности операции рассудочного мышления, в том числе, и таких как выдвижение гипотез и определение эмпирических законов, дедукция из них верифицируемых следствий и, наконец, - выдвижение и обоснование эмпирических, опытно-экспериментальных теорий.

Таким образом, противопоставление теоретического и эмпирического уровней основывается не столько на различении соответствующих когнитивных структур, сколько на необходимости учета особенностей объектов и методов исследования.

Теоретический уровень научного познания изучает так называемые идеальные объекты (не наблюдаемые, абстрактные), а эмпирический, - непосредственно воспринимаемые, чувственно-наглядные. При уяснении природы эмпирического знания, специфики объектов его исследования следует различать следующие типы объектов: во-первых, объекты как существующие сами по себе независимо от сознания и воли людей, объективно; во-вторых, объекты в том виде, как они даны субъекту познания в формах чувственного восприятия (ощущение, восприятие, представление); в-третьих, собственно эмпирические объекты, сформированные не только активностью чувственного восприятия, но и творческими способностями рассудочного мышления. Кроме того, необходимо учитывать, что на эмпирическом уровне формы рационально-рассудочного познания (понятия, суждения и др.) хотя и являются необходимым моментом формирования знаний, вместе с тем действуют наряду с формами и чувственного восприятия, живого созерцания (ощущение, восприятие и др.). Поэтому объекты эмпирического уровня отражаются по преимуществу в аспекте их внешних проявлений, чувственно воспринимаемых связей и взаимодействий. Внутренние же, глубинные свойства состава и структуры объектов, находятся за пределами досягаемости системы познавательных средств эмпирического уровня.

К числу его характерных черт следует отнести ориентацию на выявление и накопление фактов их обобщение, систематизацию и классификацию, построение моделей логико-дискурсивной осмысленности данных чувственного восприятия, опираясь на методы наблюдения, эксперимента, описания, измерения, индукции и т.д.

Неверно считать, что характерной особенностью эмпирического уровня в отличие от теоретического, является непосредственность восприятие объекта, его ничем не опосредованная данность сознанию. Достаточно указать, что эмпирические объекты обнаруживаются не как непосредственные (и конкретные), а как абстрактные в силу опосредованности «чувственными объектами», то есть объектами в том виде, как они представлены данными чувственного восприятия. Чувственное и эмпирическое знание существенно дистанцированы и, вследствие онтологических различий (разные объекты), и в силу различий целевых установок формирования этих видов знания.

Онтологические различия совпадают с границами, отделяющими чувственные объекты от эмпирических: в первом случае речь идет о чувственных образах живого созерцания, а во втором, - об их эмпирических фиксациях. Различия целевых установок затрагивают аспекты практической и познавательной мотивации научного исследования, его направленности на решение определенных информационно значимых задач.

Субъекты и чувственного и эмпирического познания всегда исходят из некоторых предпосылок, опираются, например, на предшествующий опыт в определении предмета, концептуальных и опытно-экспериментальных средств исследования. Поэтому в процессе научного познания в поле зрения ученого оказывается не любая, а вполне определенная информация, которая может быть получена исходя из потребности практики и возможностей наличного исследовательского «арсенала».

Под влиянием прогресса практического и духовного опыта на всех, в том числе и на эмпирическом, уровнях познания формируются специфические селективные механизмы, детерминирующие избирательность отбора исследовательской информации. Важнейшими факторами ее селекции на эмпирическом уровне являются:

1. практические потребности (индивидуальные и социальные);

2. эпистемологические установки (понимание природы субъекта, объекта и предмета познания);

3. операциональный потенциал когнитивных способностей (рассудка, живого созерцания);

4. достигнутый уровень эмпирических знаний;

5. состояние системы средств логико-дискурсивной аналитики (методологических, концептуальных, логико-математических и др.);

6. возможности онтологической интерпретации существующих научных теорий.

Говорить о непосредственности восприятия на эмпирическом уровне едва ли оправдано и имеет смысл разве что с целью подчеркнуть высокую роль живого созерцания в процессах формирования эмпирического абстрактного объекта. Поэтому эмпирическое познание следует рассматривать как процесс «чувственно-сверхчувственной» осмысленности объекта в форме логико-дискурсивного моделирования чувственных образов живого созерцания. На эмпирическом уровне в наиболее рельефном виде обнаруживается когнитивная неоднородность научного познания. Оно осуществляется на основе двух органично взаимосвязанных познавательных способностей: во-первых, «живого созерцания», чувственного восприятия, во-вторых, системы средств логико-дискурсивной аналитики рассудка. В свою очередь, и состав эмпирического знания наглядно демонстрирует дифференцированность составляющих его уровни. По мнению А. Уайтхеда (1861-1947), выдающегося британского логика и математика, есть основание выделить два уровня, - «уровень наблюдения» и «уровень концептуализации». Поскольку эти уровни характеризуют лишь количественные различия в структуре единого и целостного эмпирического видения реальности, то уяснение природы каждого из них требует учета факта их взаимоинтерпретированности.

Развитие эмпирического знания всегда осуществляется на основе мысленного, теоретического планирования опытно-экспериментального поведения: установленные наблюдением и экспериментом факты служат средством эмпирического обоснования теории, а сами, в свою очередь, являются результатами теоретического планирования и мысленного (т.е. внеопытного) конструирования²²². Таким образом, связь между логико-дискурсивным и чувственно-наглядным моментами в структуре эмпирического знания имеет характер герменевтического круга: установление истинности теории требует фактологического обоснования, а достоверности факта, - его теоретической осмысленности. Поскольку же по справедливому замечанию Г.Гадамера, «сущность новой науки заключается в особенностях ее метода, подводящего с помощью логики и математики к уразумению того, что понятно само по себе»,²²³ то понимание природы эмпирического (как и в целом научного) познания оказывается возможным лишь на пути прояснения вопросов происхождения и сущности выражающих его ключевых структур и понятий, философско-мировоззренческих и социально-этических оснований, логико-гносеологических предпосылок и факторов социокультурной детерминации и т.д.

Концептуальная «нагруженность» научного факта исключает возможность рассматривать эмпирическую интерпретацию теоретических утверждений в качестве достаточного основания их достоверности и истинности (или ложности). С другой стороны, теоретически неосмысленные, концептуально не выверенные чувственные образы живого созерцания, - вообще не имеют значения научных фактов. Таковы условия проблемы, которая оказалась неразрешимой в границах научного познания и потребовала переформулировки и обсуждения в более широком социокультурном контексте. К.Поппер, в частности апеллирует к мнению научного сообщества в случаях противоречия между теорией и фактом, считая, что принцип отбрасывания именно теории должен быть продуктом конвенции, то есть договора ученых.

Сложность когнитивных условий производства эмпирического знания является одной из важнейших причин многоуровневой организации его внутренней структуры. В настоящее время есть основания выделять, по меньшей мере, четыре уровня эмпирического знания (и познания).

4.6. Уровни эмпирического познания

Первый уровень представлен совокупностью единичных эмпирических утверждений, фиксирующих элементарные данные чувственно-наглядного опыта, прежде всего данные наблюдения. Речь идет об уровне эмпирического знания, зафиксированного совокупностью так называемых «протокольных предложений». Согласно взглядам Б.Рассела и Венского кружка логического позитивизма (М.Шлик, Р.Карнап, О.Нейрат и др.) «протокольные предложения» являются средством словесно-терминологического обозначения так называемых «атомарных фактов» как элементарных фрагментов действительности. «Протокольные предложения» целиком и полностью отвечают требованиям верификации (то есть опытно-экспериментальной проверки) и соответствующие им атомарные факты могут быть обнаружены с указанием места, времени, характера и изменчивости свойств и т.д. Но самым существенным моментом соотнесения «протокольного предложения» с «атомарным фактом» в процессе верификации является установление его существования или несуществования, и, что то же самое, - истинности или ложности.

Однако, признавая реальность существования эмпирического знания на уровне его фиксаций единичными языковыми словесно-терминологическими средствами в виде «протокольных предложений» нельзя согласиться с убеждениями Б.Рассела и логического позитивизма о полной объективности, теоретической нейтральности, социальной и антропологической немотивированности атомарных фактов. Как уже подчеркивалось, возникновение атомарного (как и любого другого) факта в поле зрения наблюдения и эксперимента далеко не случайно. Не случайно, поскольку и наблюдение, и эксперимент отнюдь не представляют собой некие незаинтересованные виды познавательной деятельности, а проводятся всегда с целью подтверждения (или, напротив, опровержения) той или иной теории. Планирование опытно-экспериментального поиска (наблюдение, измерение, эксперимент и др.) всегда было и остается важнейшей чертой развития науки.

Второй уровень эмпирического знания складывается на основе фактологической осмысленности реальности, - фактов.

Понятие факта используется в настоящее время в следующих смысловых значениях:

1. Факт как фрагмент самой действительности, как выражение объективных свойств состава и структуры вещественно-телесных, материальных образований реальности («факты действительности») или явлений и событий сознания и познания («факты сознания»).

2. Знание о событиях или явлениях природы и социальной истории достоверность которого не вызывает сомнений. То есть, речь идет и понятии факта как тождественном истине.

3. Словесно-терминологическое выражение, фиксирующее эмпирическое знание, сформированное по итогам наблюдения, измерения и эксперимента.

Понятие собственно «научного факта» характеризуется вторым и третьим смысловыми значениями и является результатом индуктивного обобщения первичных «протокольных предложений». Научные факты либо утверждают, либо отрицают реальность существования тех или иных явлений свойств и отношений действительности, служат выражением особенностей их состава, структуры, интенсивности, пространственно-временной локализации и др. Научные факты характеризуются и свойственной им формой символического представления в виде классификаций, систематизации, графиков, диаграмм, таблиц, математических моделей и др.

Феномен научного факта остается предметом пристального внимания и напряженной, не лишенной драматизма полемики в эпистемологии и философии науки. И это понятно, если учесть, что вопросы природы, структуры и функций научного факта непосредственно затрагивают коренные, фундаментальные аспекты современного научного познания и прежде всего те, которые связаны с его претензиями на провозглашения достоверных, истинных знаний о природе и обществе, а значит и на формирование рациональных стратегий культурно-цивилизационной практики. Так или иначе, но все ответы на вопросы достоверности и практической ценности науки оказываются возможными лишь в контексте анализа проблемы соотношения научного факта и научной теории. Уяснение функций научной теории, процедур ее проверки и подтверждения, фальсификации, выбора теорий и т.п., - все это может быть осмысленно только в горизонте, заданном дихотомией «факт – теория». И если изучению научной теории, методов ее построения, концептуальной и терминологической оснащенности, структуре, функциям, закономерностям развития и др. посвящено множество эпистемологических исследований, то изучение проблемы факта еще и сейчас во многом остается задачей будущего.

Несмотря на сохраняющуюся высокую степень неопределенности, понятие «факт», тем не менее, образует очевидную оппозицию понятия «теория», в связи с чем в истории эпистемологических исследований сложились альтернативные традиции истолкования их взаимоотношений: «фактуализм» и «теоритизм». Фактуализм строится на убеждениях о независимости фактов от теории. Согласно «теоретизму» теории и факты органично взаимосвязаны, и факты целиком и полностью обусловлены теорией.

Обосновывая тезис о теоретической нейтральности факта, фактуализм опирается на аргументацию, свидетельствующую об автономности факта во всех случаях его общепринятых истолкований. Например, если факт отождествляется с реальностью и рассматривается в качестве фрагмента действительности, то его независимость от теории очевидна и не требует доказательства. В случае же когда факт уподобляется чувственному образу, то подчеркивается независимость чувственных образов от фиксирующих их словесно-терминологических выражений. Если фактам придается значение некоторых, например, «протокольных предложений», то последние рассматриваются, либо как языковая фиксация «чистых», чувственных данных, либо как специфически верифицируемые.

Свойственное фактуализму радикальное противопоставление факта теории чревато распространением ошибочных убеждений об инвариантности фактов и языков наблюдения по отношению к различным теориям, в том числе и сменяющим друг друга во времени. Отсюда вытекают представления об абсолютной неизменности однажды выявленных фактов, а также о развитии науки как процессе накопления фактов (кумулятивизм). И, наконец, фактуализм с необходимостью приводит к чисто инструменталистскому истолкованию теории. Познавательная ценность теории сводится к ее способности выявлять и рационально обосновывать новые факты.

Характеристики

Список файлов книги