viktor_frankl_osnovy_logoterapii (855235), страница 9
Текст из файла (страница 9)
И, однако, сколь много людей впадает в ошибку, используя недостатки своей нации для оправдания своих собственных недостатков. Они вызывают в памяти анекдот о Дюма-сыне, которому одназнатная дама как-то заметила: «Вас, должно быть, огорчает, что Вашотец ведет такую распутную жизнь?». На что молодой Дюма ответил:«О нет, отчего же? Хотя он не может служить мне примером, он служит великолепным извинением для меня».
Было бы лучше, если бысын воспринимал отца как предостережение. И все же разве не является обычным для людей гордиться национальными добродетелями,не принимая личного участия в развитии этих добродетелей? То, зачто личность не может быть ответственной, не может быть основанием ни для похвалы, ни для порицания ее. Такая позиция занимает центральное место в западной мысли с эпохи классических философови, определенно, с возникновения иудаизма и христианства. В резкоми сознательном противопоставлении языческому мышлению здесьутверждается, что человека можно оценивать этически лишь при условии, что человек свободен решать и действовать ответственно; онне может быть морально судим, когда он не свободен.Мы стремились сначала теоретически показать необходимость логотерапии.
Было показано, что психотерапия неизбежно впадает вошибку психологизма. В последующих главах мы должны продемон39Основы логотерапиистрировать практическую применимость логотерапии. Наконец, впоследней главе мы представим доказательства ее теоретической возможности, т. е. мы ответим на уже затрагивавшийся вопрос: можноли практиковать логотерапию без того, чтобы философия терапевтавольно или невольно не навязывалась пациенту. Мы уже подчеркивали важность понятия ответственности как основы человеческого существования. Мы, следовательно, предполагаем, что логотерапия ведет психотерапию в направлении к экзистенциальному анализу, в котором человеческая природа будет оцениваться в терминах ответственности.II.
Специальныйэкзистенциальны й анализВ предыдущих публикациях мы неоднократно упоминали об экзистенциально-аналитическом подходе к лечению невротических расстройств. Хотя мы не излагали в систематическом виде теорию неврозов, мы видели, как работает логотерапия в случае так называемого «воскресного невроза» или различных форм сексуального невроза. Теперь, еще не приступая к систематическому изложению, мы хотим обсудить более обстоятельно специальный экзистенциальныйанализ неврозов и психозов с особым акцентом на клинических случаях.
Мы проанализируем, в какой степени обоснование логотерапииневрозов раскрывает возможности терапии в «духовных терминах»,как мы сформулировали проблему в начале этой книги, когда высказали положение о том, что осознание ответственности является основой человеческого существования и что экзистенциальный анализ это метод достижения такого осознания. В качестве введения, однако, мы хотим представить некоторые общие психологические и патогенетические соображения.Мы уже неоднократно указывали, что каждый невротическийсимптом коренится в четырех различных слоях (или «дименсиях»)личности. Соответственно невроз проявляется в четырех формах: васпекте физических изменений, в аспекте психических проявлений,как средство достижения цели в социальной области и, наконец, какмодус существования. Лишь последняя из перечисленных форм доступна экзистенциально-аналитическому подходу.
Потому что толькотам, где невроз понимается как продукт принятия решений, можетбыть свобода, к которой пытается апеллировать экзистенциальныйанализ. С другой стороны, эта свобода все более исчезает по меретого, как мы спускаемся по лестнице от человеческого духа - местаатаки для логотерапии или экзистенциального анализа - к его телу, отобласти духовного - к области физиологии. В физиологических ос41Основы логотерапииновах невроза нет точки опоры для духовной, экзистенциальной свободы человека. Психотерапия в более узком смысле этого слова также едва ли может достичь этих основ, едва ли может их как-то трансформировать. В общем единственно возможной и эффективной терапией для этого уровня является медикаментозное лечение.Поскольку невротический симптом может быть интерпретированкак «экспрессия» и как «средство», первично он является выражением и только вторично средством для достижения цели.
Так называемая целенаправленность невротического симптома не объясняет егопроисхождения; она объясняет только фиксацию определенного симптома. Знание о цели, которой служит невроз, следовательно, не говорит нам о том, каким образом развился невроз; самое большее, о чемоно говорит, это о том, почему он оказался связанным именно с этимсимптомом. Здесь наша позиция противоположна взглядам индивидуальной психологии. Согласно индивидуальной психологии, невроз«используется» личностью, чтобы избавиться от необходимости заниматься своими жизненными задачами.
Согласно экзистенциальному анализу, невроз не выполняет такой целевой функции; тем не менее экзистенциальный анализ ставит своей целью привести личностьк пониманию ее подлинной жизненной задачи, потому что с такимпониманием будет легче избавиться от невроза. Эта «свобода к», «решение за» жизненную задачу, следовательно, приходит раньше «свободы от».
Чем больше мы сможем с самого начала связать этот позитивный (логотерапевтический) фактор с негативным (психотерапевтическим) фактором, тем быстрее и надежнее мы сможем достичьцели нашей терапии.1. О психологии невроза тревожностиВ данном разделе мы намерены показать на примере ряда избранных случаев психологическую структуру невроза тревожности.
Нашипримеры покажут, в какой степени данный невроз также коренится вслоях, фактически не психических.Первый из этих примеров - случай молодого человека, страдавшего постоянным страхом умереть от ракового заболевания. Тем неменее удалось получить некоторый благоприятный эффект с помо42Доктор и душа: от психотерапии к логотерапиищью экзистенциального анализа. В ходе экзистенциального анализаэтого случая обнаружилось, что постоянная озабоченность пациентаего будущей смертью являлась следствием и выражением полногоотсутствия интереса к его настоящему способу жизни. Ибо он забылсвои обязательства и не осознавал ответственности в отношении жизни.
Его страх смерти был в конечном счете обусловлен укорами совести, тем страхом смерти, которые должен иметь человек, когда он пренебрегает тем, что ему предлагает жизнь. Его существование должнобыло с необходимостью казаться бессмысленным ему самому. Безразличие, которое наш пациент демонстрировал в отношении его собственных, наиболее личных возможностей, сопровождалось невротическим коррелятом, его живым и исключительным интересом ксмерти. Этим страхом ракового заболевания он сам наказывал себя засвою «метафизическую фривольность» (Шелер).Основой такой невротической тревоги, следовательно, являетсяэкзистенциальная тревога, которая, так сказать, специфицируется вфобическом симптоме.
Экзистенциальная тревога конденсируется випохондрический страх, оригинальный страх смерти (больная совесть)концентрируется на конкретном фатальном заболевании. При ипохондрической тревоге, следовательно, мы имеем конденсацию или производное экзистенциальной тревоги, фиксированной на отдельноморгане.
Страх смерти, возникающий по причине больной совестиличности в отношении к жизни, изгоняется из сознания, и страх центрируется на отдельном органе тела. Фактически любое чувство неполноценности, относящееся к отдельному органу, вероятно, является спецификацией первичного чувства нереализованных ценностныхвозможностей индивида. Если это так, то концентрация этого чувствана отдельном органе или отдельной функции является вторичнымфеноменом.Конденсация экзистенциальной тревоги, которая становится страхом смерти, являясь одновременно страхом жизни в целом, постоянно встречается при невротических расстройствах. Первичная общаятревога, по-видимому, отыскивает некоторое конкретное содержание,некоторый объективный репрезентант «смерти» или «жизни», репрезентант «пограничной ситуации» (Ясперс), символическую репрезентацию (Э.
Штраус). В случае агорафобии, например, эта символическая функция принимается «улицами», а в случае страха сцены - «сце43Основы логотерапииной». Часто сами слова, которыми пациенты описывают свои симптомы и жалобы, - это слова, которые они, видимо, употребляют только в фигуральном смысле, - могут навести нас на след реальных, экзистенциальных причин невроза.
Например, пациентка, страдавшаястрахом открытого пространства, описывала свою тревогу так: «Чувство, подобное подвешенности в воздухе». Это было действительноудачное описание ее целостной духовной ситуации. Фактически, весьее невроз был в конечном счете психическим выражением этого еедуховного состояния.
Пароксизм тревоги и головокружение, которыеатаковали нашу пациентку, когда она выходила на улицу, был, так сказать, «вестибулярным» выражением ее экзистенциальной ситуации.В сходных выражениях актриса, страдавшая страхом сцены, описывала ощущения, которые она испытывала во время приступа тревоги:«Все - огромное, все преследует меня - я испытываю ужас от того,что жизнь проходит».1Невротическая тревога является не только прямым психическимвыражением общей тревоги по отношению к жизни, но в индивидуальных случаях также и средством для достижения цели.
Это средство как таковое только вторично. Иногда, но не всегда, оно служиттому, чтобы тиранить членов семьи или используется для оправданиясебя перед другими или перед своим «я» —как это продемонстрировала индивидуальная психология на бесчисленных примерах. Предшествуя и сопутствуя этому непрямому использованию невротической тревоги как средства, как прежде, так и одновременно со вторичным качеством тревоги как «аранжировки», тревога всегда имеет первичное значение как выражение.Фрейд справедливо говорит о «невротическом выигрыше» как о«вторичной» мотивировке болезни.
Но даже в тех случаях, когда этавторичная мотивировка действительно имеет место, не было бы оправданным прямо ставить пациента перед этим фактом. Ничего хорошего не получится, если «бросить ему в лицо», что он только использует свои симптомы в надежде привязать к себе жену или подчинить' Другая пациентка описывала свои агорафобические переживания, совершеннобез всякого принуждения, в следующих словах: «Точно так, как я часто вижу пустоту вмоей душе, я вижу эту пустоту в пространстве. Я совершенно не знаю, где я и куда яхочу идти».44Доктор и душа: от психотерапии к логотерапиисестру и т.
д. Иначе мы впадем в определенного рода шантаж по отношению к пациенту. Мы продолжаем доказывать пациенту, что егосимптом - это только оружие, которое он использует, чтобы терроризировать членов его семьи, до тех пор пока он не соберет все своисилы и каким-то образом не победит свой симптом -только ради того,чтобы избежать морального осуждения, избавиться от нашего критицизма. Этот род психотерапевтического лечения, хотя и может бытьуспешным, по сути дела несправедлив.
Вместо того чтобы формировать лечение, принуждая пациента «пожертвовать» своим симптомом,представляется более разумным подождать, пока психологически релаксированный пациент сам придет к осознанию того, что он использовал свой симптом как средство реализации его воли к власти поотношению к его окружению или его семье.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
