Монография Равочкин (Философия права) (814201), страница 49
Текст из файла (страница 49)
– С. 258-265. Цинк А. Каким должно быть наказание? Национальныйвопрос в правовом контексте: роман Ф. М. Достоевского «Идиот» // Филология и культура. – 2013. – № 4. – С.239-245.571 Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы.
— М.: Ад Маргинем, 2016. – 416 с.теории возникновения государства и даже игровой теории Й. Хейзинги спримесью древнекитайского легизма. В дальнейшем этот философско-правовойсинкретизм французский исследователь назовет «биополитикой»572. Как в Новоевремя, так и во второй половине XX столетия актуализируется необходимостькритического рассмотрения государственного механизма, учреждающего правои порождающего определенные правовые институты с целью текущего истратегическогоуправлениясуществующимнаконкретномотрезкегражданским строем.Свойственный философии Фуко структурализм прослеживается черезгерменевтику двух его основных понятий: «наказание» и «дисциплина».
Именнов лице последней французский мыслитель усматривает неотъемлемый элементабсолютно всех правовых и социальных институтов,находящихся вокружающей нас реальности, будь то школа или тюрьма. Макиавелли и Гоббс,руководствуясьотсутствиемгармониимеждуразумомиэмоциями,последовательно доказывали необходимость применения решительных мер кобществу в целом, не забывая и об индивидуальных санкциях573.Как говорилось ранее, люди должны были условиться о созданиизащитной оболочки в виде государства, которое было бы способно обеспечить игарантировать в последующем достойный уровень безопасности и комфортасвоим гражданам.
Однако они явно не преследовали цель создать этакое«подобие мифического существа», настоящую «бездушную машину», которая влюбой момент найдет в себе силы подавить их естественные права и свободы.Тогда получается, что эту машину формирует сам государь, которому народвменил в обязанности сохранение своих жизней: он принимает судьбоносныерешения и выбирает меру наказания для провинившихся подданных, то есть, посути, сам запускает машину власти, превращая ее в аппарат насилия. Такимобразом, целостность государства поддерживается при помощи механизма572 Михелъ Д.В. Власть, управление, население: возможная археология социальной политики Мишеля Фуко //Журнал исследований социальной политики.
– 2003. – Т. 1. – № 1. – С. 91-106.573 Равочкин Н.Н. Идеи правовых институтов в философских взглядах М. Фуко // Вестник Евразийской академииадминистративных наук. 2017. № 4 (41). С. 76-79двустороннего страха: анархии со стороны подданных и карательных мер состороны разумного суверена.Описывая в самом начале своей работы «Надзирать и наказывать» сценуказни Робера-Франсуа Дамьена, обвиненного в попытке цареубийства, Фукопоказывает, что он действительно выступает в поддержку гоббсовскойинтеллектуальной традиции, утверждая, что государство как машина, состоящаяиз человеческих деталей, в принципе не может существовать без насилия.Одновременно с идеей наказания Фуко придерживается феномена воспитания,имманентно присутствующего в каждом правовом явлении и/или событии.Поэтому целесообразно предположить, что меры, которые принимаютсясоответствующими правовыми институтами по отношению к попавшему под ихвлияние туда человеку, выступают как своеобразная интерпретация игрыХёйзинги:человеквовлекаетсявролевыедействия,ограниченныеопределенным пространством574.С другой стороны, правовые институты являются, в соответствии стеориейФуко,«исправительнымипространствами»,которыеможнопредставить в виде паноптикума (сооружения, напоминающего амфитеатр сбашней надзирателя во внутреннем дворе) или даже в виде «машины Тьюринга»— универсального вычислительного устройства, способного с помощьюопределенного алгоритма выдать требуемый результат.
Стены паноптикумаразделены на камеры, в которых находится субъект, подвергающийсядисциплинарным процедурам — независимо от возраста и рода деятельности.Налицо аналогия с современными экспериментами, очень похожими на«Китайскую комнату», которая демонстрирует процесс обработки информациисубъектом, сходный с той же процедурой исполнения алгоритма у машины.Вообще со стороны этот эксперимент выглядит как принуждение или дажерабство, поскольку человек находится в условиях заточения с целью обработкинезнакомого ему языка. Но в то же время индивид нацелен на упрощение574 Равочкин Н.Н.
Идеи правовых институтов в философских взглядах М. Фуко // Вестник Евразийской академииадминистративных наук. 2017. № 4 (41). С. 76-79процесса осознания и понимания в ходе составления ответов на передаваемые вокошко комнаты вопросы. С виду достаточно простая схема содержит в себесистему взаимосвязи естественного и искусственного языка посредствоммедиума — человека, занимающегося обработкой языковых кодов, в сутькоторых он не вникает. Попадая под воздействие правовых институтов, человекточно так же становится проводником исправительных и воспитательных мер:выполняет роль встроенного в машину насилия механизма.
Отсюда мыприходим к выводу, что Фуко чужд органицизм, интерпретирующий любоеявление как живой организм, проходящий в своем становлении несколькостадий575.Однако, если затрагивается тема государства, то мы вправе восприниматьего как трехголового пса Цербера из древнегреческой мифологии: образноговоря, он питается насилием, благодаря которому выживает, и, разумеется, триего головы могут символизировать ветви власти — законодательную,исполнительную и судебную. Тот же принцип наблюдается в классификацииправовыхинститутов,которыеподразделяютсяна:гражданские,административные и уголовные — в самом общем понимании, посколькуколичество институтов напрямую зависит от отраслей права. Ссылаясь натеорию правовых институтов Фуко, мы обнаруживаем явное сходство егоконцепции с психоаналитической интерпретацией масс, разрабатываемойЗигмундом Фрейдом в «Психологии масс».
Но если в массах, по мнению Фрейда,отдельный индивид стремится сравнить свою личность с вождем, в которомвоплощается его массовый идеал, то в рамках правового института к этомужеланию прибавляется древнегреческий принцип катарсиса — духовногоочищения. Субъект идентифицирует себя как Алиса, попавшая в Зазеркалье:трансформации подвергается не только его социальная роль, но и стильмышления, образ жизни.В качестве современного примера мы можем привести фильм «Телефоннаябудка», главный герой которого попадает в упомянутую нами «машину575 Там жеТьюринга». Действующее лицо является успешным и, по большому счету, ведетбеззаботный образ жизни до тех пор, пока он не сталкивается с «надзирателем»,следящим за ним из оптического прицела из комнаты нью-йоркского отеля, атакже его требованиями.
Зайдя в пространство, главный герой уже не сможетвыйти оттуда, поскольку он ведет телефонный разговор с тем, ктоосведомленным о каждом его шаге. Таким образом, демонстрация исповедигероя, попавшего под пресс «воспитательных мер» в рамках одного небольшогопространства, которое почти сразу же изменило свое прямое предназначение.Отныне это не просто медиум для передачи голосовых сообщений, но самоенастоящееучреждениепенитенциарнойсистемы,воплощающееимпровизированные практики правоприменения, внутри которого организуетсяопределенная игра по принципу «господство – подчинение».Раскрывая понятие дисциплины, мы находим целый ряд принципов ееорганизации.
В первую очередь, это настоящий неотъемлемый атрибут субъектавласти, который руководит определенным исправительным учреждением:распределение рабочего времени, детализация действия во времени, слаженноевзаимодействие тела и жеста, тела и объекта, а также — утилитаризм,запрещающий использовать время на отвлеченные от основной деятельностимероприятия. Перечисленные принципы характерны для заведений любойнаправленности — начиная от школы и заканчивая тюрьмой.На наш взгляд, идеальным примером является приводимая Фукополиция576, выступающая как всеобъемлющий правовой институт, представителикоторого ведают не только и столько физическими, но и, прежде всего,морально-нравственными приемами усмирения страстей в общественной жизни.Агрессия, страх, корыстолюбие – эти движущие силы до сих пор являются темидрайверами,подталкивающимилюдейнасовершениепротивоправныхпоступков, что возвращает общество к его изначальному пещерному состоянию.576 Лизина Н.В.
Практики власти как управленческие отношения в работах М. Фуко // Известия Алтайскогогосударственного университета. – 2011. – № 2-2. – С. 207.Если перенести данную конструкцию в сферу чистой гносеологии, то напути к достижению утилитарных целей мы с легкостью увидим уже упомянутыйконфликт разума и чувств.
Факт, но так развернулась история, которая воспиталаэгоцентричных потребителей, неподвластных страху перед сувереном. В то жевремя, государь получает большой объем выгод от того, когда его народнаходится не в страхе перед ним, а, наоборот, преисполнен любви, — именноутверждает Макиавелли. Мягкотелые лидеры всегда были и остаютсяуязвимыми для всех желающих занять пост правителя, и в таком случаеитальянский мыслитель предлагает идеальную, на мой взгляд, тактику,гармонично совмещающую хитрость лисы и грозную «лапу льва» — твёрдостьи изворотливость, уместно и вовремя применяемые, способны дать достаточнощедрые плоды577.Рассмотренная тактика весьма далека от идеалов Фуко, однако,блюстителю порядка нередко приходится прибегать к хитрости, чтобыобезвредить преступника и тем самым возвратить в социум гармонию.
Инымисловами, можно сказать, что Фуко в процессе оформления свода правил«полицейского государства» придерживался метода «кнута и пряника» дляподавления бесконтрольной силы и реализации дисциплинарного кодекса, окотором шла речь выше.Немецкий философ и социолог Юрген Хабермас сравнил концепциюмонопольнойвластиФуко,реализующейсявармиииполиции,сабсолютизацией феномена жизни у Вильгельма Дильтея, который в своюочередь интерпретировал человека в тесной связи с историческим контекстом. Вданном случае для определения смыслового поля власти, нам необходимообратиться к ее первоначальному предназначению, а также зафиксироватьособенности ее продвижения в правовой и политической парадигме разныхвременных периодов.577 Равочкин Н.Н. Идеи правовых институтов в философских взглядах М. Фуко // Вестник Евразийской академииадминистративных наук.
2017. № 4 (41). С. 76-79В соответствии с взглядами М. Фуко, власть не сосредоточенапреимущественно в государственном аппарате, но в определенных пропорцияхналичествует в каждой деятельностной среде, заключающей человека какпознающего субъекта, наделенного право- и дееспособностью. Гоббс отмечает,что договор между массой и сувереном должен формулироваться и заключатьсятаким образом, чтобы его попросту было невозможно нарушить. То есть здесь ивозникает необходимость разработки целой системы запретов, правил иограничений для поступков человека, которые оцениваются как потенциальныеугрозы целостности государства. В остальном же люди могут быть свободны ивыбирать любой вид деятельности, тип мировоззрения, вероисповедания, лишьбы те не наносили вред государству.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
