Т.А. Иванова. Избранные труды (774560), страница 39
Текст из файла (страница 39)
— Т. И.) ухарской формы, я ие раз утешал себя тем, что эта форма завладевает главным образом такими словами, которые в данном профессиональном (иногда очень узком) кругу упоминаются чаще всего: форма илана су!цествует только среди чертежников; то)ззпа— в кондитерских; супа — в ресторанных кухнях... Пожарные говорят факела»зз. О том, что форма именительного множественного на -а в некоторых случаях действительно может являться особенностью профессиональной речи, свидетельствуют, например, «Правила правописания и произношения некоторых слов и выражений, принятых в военноморском языке», утвержденные вице-адмиралом Алафузовым и согласованные с С.
П. Обнорским. Так, по этим «Правилам» в военноморском языке закрепляется употребление форм лойлояна, штур иана, мичмана'-"". Любопытной иллюстрацией «профессионализма» формы лзичмана может служить следующий диалог пехотного офицера с гардемарином Морского корпуса в романе Л. Соболева «Капитальный ремонт»: «А юнкера флота тоже могут произвести в мичманы? — Так точно, в мичмана. Юрия это забавляет, но штабс-капитан запыхтел: два подряд исправленные ударения его бесят. Но флот во многом отличается от армии»'".
Однако несмотря на то, что многие формы на -а распространены только в профессиональной речи и находятся за пределами литературного " Грот. Филологические разыскания, Т. 1. С. 441. и Обиорский С. П. Русское прааописание и язык а практике издательств Л Иза. АН СССР.
Сер. УП. 1934. С. 471-472. " Чуковский. Живой как жизнь. С. 1Π— 11. "Правила правописания и произношения некоторых слов н выражений, принятых а аоенно-морском языке. М., 1944. С. 7. " Соболев Л. Капитальный ремонт. Л., ! 935. С. б. 143 языка, считать их «грамматическими профессионализмами», как они неудачно названы Д. Н. Шмелевым, невозможно". Именительный множественного на -а — форма общерусская, широко распространенная в разных русских говорах, живом разговорном языке, разновидностью которого является профессиональная речь, и неуклонно возрастающая и в литературном языке.
Преимущественное употребление тех или иных форм на -а наблюдается не вообще в профессиональном языке, а лишь, как правильно вслед за С. П. Обнорским заметил К. И. Чуковский, «в данном (курсив мой. — Т. и.) профессиональном (иногда очень узком) кругу»", т. е. чертежники могут и не употреблять форму сбаката, как и пожарники форму плана.
Следовательно, за пределами данной профессиональной среды формы на -а могут оказаться, как писал С. П. Обнорский, «либо редкими в употреблении, либо вовсе без употребления»". Поэтому представляется совершенно неоправданной попытка А. С. Фидровской объяснить широту образования форм на -а от профессиональной лексики «фактором семантической аналогии»зз. Вряд ли кто-либо другой, кроме медиков, употребляет форму скальпеля', приводимую А. С. Фидровской наряду с формами гпрапспоргпа, кзпигпера и под., первая из которых распространена только в профессиональном языке моряков, а вторая — у осветителей.
Думается, что в обьяснении этого факта совершенно правы те, кто, подобно Д. Н. Шмелеву, устанавливают зависимость образования формы на -а от частотности данного слова в речиз4 Здесь важно внести лишь одно уточнение: определяющей оказывается не столько частотность слова, сколько частотность самой формы мн.
ч, Так, слово суп безусловно частотно не только в языке поваров и официанток. Однако все, кроме работников общественного питания, употребляют его, как правило, в ед., а не мн. ч. Поэтому только последние, ежедневно имеющие дело не с каким-либо одним супом, употребляют форму супа. В связи с этим представляется вполне закономерной тенденция к переходу некоторых форм именительного множественного на -а в категорию слов р1цгайа гапгшп. Так, в Ак.
сл. форма ед. ч. слова потрох, сопровождаемая пометой усгпар., дается после формы мн. ч. потроха. Таким образом, значительное распространение форм на -а от профессиональной лексики должно быть поставлено, с одной стороны, в связь с тем, что большинство профессионализмов являются заимствованными словами закономерных для образования именительного мно- '" Шмелев Д. Н. Некоторые вопросы развития н нормализации современного русского языка Л Изв АН СССР. ОЛЯ. 1962.
Т. ХХ1. № 5. С. 430. " Чуковский РС Живой как жизнь. С. 471-472. и Обкорский. Русское правописание и язык. С. 471 — 472. " Фидровская. К вопросу о процессе. С. 43-47. и Шмелев. Некоторые вопросы. С. 430. жественного на -а акцентологических типов, с другой — в зависимость от частотности формы мн. ч. тех или иных профессиональных слов в тех или иных узкопрофессиональных кругах. Проникновение форм именительного множественного на -а из профессионального языка и диалектов в литературный язык зависит от определенных отношений между областной или профессиональной лексикой и лексикой обшелитературной.
1. Если какой-то профессионализм или диалекгизм был неизвестен литературному языку, то он проникает в литературный язык в той форме именительного множественного, в которой он употреблялся в профессиональной речи или в русских говорах. Таковы, например, обшелитературные формы на -а областного или профессионального происхождения: лавра (авт. речь), очерк А. Пушкаря, «Известия», 11. 111. 1965; карбаса (авт.
речь) — Леонов, т. 2, 143, или карбаза (авт. и чуж. речь) — Б. Костюковский, Повесть о мужестве, «Сов. Россия», 7 и 1О. У111. 1960. 2. Если профессиональное или областное слово, от которого известно употребление формы на -а, имеет литературный синоним, то подобныс формы, как правило, остаются за предслами литературного языка. Таковы, например, областные: паугпа (слепни), вереда (нарывы), кочета (петухи), но срл кочета' (авт. речь) — Горький, Гор. Окуров, т. 9, 93; (чуж. и авт.
речь) — Шолохов, Поди. целина, 26, 138, 139, 144, 328; профессиональные: гагпангеля (штанген-циркули). 3. Некоторые областные и профессиональные формы на -а от обще- литературных слов проникают в литературный язык как вольная или невольная дань той профессиональной или областной среде, какую изображает или откуда вышел тот или иной писатель.
Таковы, например, формы в чуж. и авт, речи у К. М. Станюковича боцчана' (т. 1, 356, 371, 374, 375, 562; т. 2, 224, 296, 471), лшчжана (т. 1, ! 79, 192; т. 2, 372, 564, 574, 590), штурмана (т. 2, 221, 590); в аат. речи у Д. Н. Мамина-Сибиряка — бора (т. 1, 175; т. 8, 299)„в авт. речи у А.
И. Куприна — каупера (т. 2, 47); в авт. речи у М. Горького — долга (т, 21, 92). 4. Способствует закреплению профессиональных форм на -а от некоторых обшелитературных слов отсутствие у них в основном значении форм мн. ч, Таковы обшелитературные формы специального значения: веса (атомные), сахара, пороха. Употребление форм именительного множественного на -а оказывается дифференцированным в отдельных стилевых разновидностях современного литературного языка.
Так, в научном языке, в языке государственных, дипломатических, юридических документов, т. е, в книжных стилях современного языка, естественно преобладает употребление формы на -ы(и)". " Фидровская А. С. Имена существительные мужского рода с формами ив -л в именительном падеже множественного числа. Казань, 196! . С. 13 — 14.
145 Например, в «Московском словаре» К. И. Самойлова употребляются формь> лис«ли, ло>1л>аны, флюгеры, а в «Справочной книге по собаководству»вЂ” пойнтеры и сеттеры (248), хотя Сл. л. пр. указывает форму пойнтера как единственно возможную, а форму сет>пера снабжает пометой «в профессион. речи» В языке современной публицистики и художественной литературы, несмотря на все усилия корректоров и литературных редакторов, направленные на искоренение «некультурной» формы на -а, она все же получает значительное отражение, и не только при передаче чужой речи. См., например, в авт. речи формы: бочка' — Конашевич, О себе, о своем деле («Новый мир», 1965, № 9, 23); плинтуса' — Евг. Лопухов, Лес и деньги («Известия», 19.
1Х. 1965); «Лолн>са холод໠— «Известия», 12. 11. 1965; пресса — Кочетов, Братья Ершовы, ч. П, 94; пуделя' — Эренбург, Люди, годы, жизнь («Новый мир», 1965, № 1, 105); соуса — Эренбург, Люди, годы, жизнь, т. 1, 511; трюфеля' — перевод Л. Черной романа Ремарка «Жизнь взаймы», 142. Вряд ли подобные формы представляют лишь невольную дань «того илн иного автора внелитературной, просторечно-разговорной стихии языка», — как о том писала А.
С. Фидровская". Думается, что в объяснении этого факта ближе к истине Б. В. Горнунг, который считает, что общераспространенность стихийно сложившегося и также стихийно принятого «не может не отражаться в языке лучших писателей, публицистов и ораторов данной эпохи»». Отражение формы на -а в языке публицистики и художественной литературы, как стилистически мотивированное при передаче чужой речи, так и стилистически нейтральное в авторской речи, — непреложное свидетельство «об>цепринятости» ее в живом русском языке. Знаменательно при этом, что в язь>ке поэзии употребление форм на -а значительно возрастает.
Это, несомненно, находится в связи с тем, что корректоры и редакторы тут бессильны: из песни «ф о р м у» не выкинешь. Поэтому у Маяковского„например, мы находим формы рупора (т. 6, 321); тарта (т. 1О, 117); у Пастернака — выпуска (газет) (151); колера (54); у А.
Вознесенского — выговора (69); рефлектора' (84); у К3. Друниной — госпиталя' (8); свитера' (73) н т. п. Вместе с тем это обусловлено и особенностями поэтического языка, который, как писал Л. В. Щерба, «традиционно допускает такие слова (и формы. — Т. И,), которые вовсе невозможны в обыкновенной речи»". Отсюда возникновение своеобразных поэтизмов, экспрессивность которых подчеркнута формой на -а; ср., например, у Маяковского — воздуха (т.
2, 120; т. 8, 326); у С. Кирсанова — юга и севера (101); у А. Вознесенского — тира (9). " Фидровская Л. С. Имена существительные. С. 1О. » Рорнунг Б. В. Ответы на вопросник по норме Л Вопросы культуры речи. М., 19б5. Выл. б. С. 211. "Щерба. Современный русскнй лктературный язык. С. 12!. Таким образом, в современном русском литературном языке выделяются по характеру их соотношения с формами на -ы следующие разряды форм именительного множественного на -а: 1.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
