Т.А. Иванова. Избранные труды (774560), страница 38
Текст из файла (страница 38)
С. 443. " Фидровская а. С. К вопросу о процессе и факторах новообразования нв -а в именительном падеже множественного числа существительных мужского рода Л Уч. звп. Казанок. гос. ун-тв им. В. И. Ульянова-Ленина. 1952. Т. 1! 2. Кн. 6. С, 41. "Веаийеих. С'ех!спз!оп. Р. 202; !7пдеяаил. 1.в!впбе гаме. Р. 217; И. Огвпнпв!ге гпме. Рвпз, ! 951.
Р. 54. !39 Однако нельзя не учитывать и того, что изменение флексии, сопряженное с переносом ударения, делает эти формы экспрессивно окрашенными. Недаром они широко употребительны в языке поэзии, где оказываются возможными также такие формы, как, например, юга и севера (С. Кирсанов). Поэтому подобные формы /в чем признавался Л. В. Щерба) обычно шокируют «стариковские уши». Л. В. Щербе казалось даже, что формы оцзицера и инженера имеют «несколько презрительный оттенок»". (В связи с этим мне вспоминается один старый инженер дореволюционной выучки, который, сетуя на недостаточную подготовку молодых инженеров, обычно презрительно добавлял: «Ну, что можно от них ожидать„ведь это же инженера».) Вместе с тем Л.
В. Щерба хорошо понимал, что подобные наблюдения «могут быть только субъективными»". Точно так же К. И. Чуковский, которому в форме на -а слышится «что-то залихватское, бесшабашное, забубенное, ухарское», справедливо считает, что со временем эти формы становятся нейтральными и что употребление устаревших в современном языке форм на -ы (типа томы) есть «стилизаторство,жеманность,манерничанье»".
Следовательно, заключение о том, что именительный множественного на -а от определенных разрядов существительных является закономерным и правильным, не может стать рекомендацией к употреблению в современном языке только форм иа -а от данных существительных, так как приходится учитывать объективно существующую в сознании некоторой части носителей языка субъективно-негативную оценку этой формы. Вместе с тем ограничения форм на -а от подобных слов в литературном употреблении во многих случаях следует расценивать как неоправданный пуризм.
П Проникновение из живого языка областных, профессиональных и просторечных форм на -а в литературный язык и дальнейшее их закрепление в литературном употреблении — процесс сложный, часто очень длительный и неодинаковый для различных слоев литературной лексики. Еще Я. К. Грот обратил внимание на то, что формы на -а образуются в основном от обиходно-разговорной лексики, «тогда как имена высшего, более духовного значения терпят еще и книжное окончание, напр.
годы, веки, крап (чужие краи), лролаыслы, авторы, цензоры, ректоры»'з. "Щерба Л В. 1) Современный русский литературный язык //Щерба Л В. Избр. работы по русскому языку. М., 1957. С. 128; 2) Опыты лингвистического толкования стихотворений // Там жс. С. 28. " Тал1 жс. и Чуковский К. О. Живой как жизнь.
М., 1962. С. 9, ! 1. "Грот. Филологические разыскания. Т. 1. С 445. 140 В дальнейшем А. А. Шахматов прямо связывал исключения из норм образования именительного множественного на -а от слов с подвижным типом ударения с принадлежностью их к книжной лексике, определяя их ударение как церковнославянское или искусственное, например: гробы, гролзы, слоги, веки, снеги, цека". Это положение о противопоставлении книжной и обиходно-разговорной лексики в отношении образования форм на -а остается в силе и в наши днн. Преиму!цественное употребление формы на -ы от слов авторы, боги, ректоры, цензоры и под.
объясняется исключительно тем, что это слова книжные. Показательна в таком смысле наблюдаемая в русском литературном языке тенденция связывать форму на -ы с «высоким», книжным значением слова при семантической дифференциации форм на -а и на -ы; срл учители (марксизма) и учителя (школ), образы (литературные) и образа' (иконы), поводы (побуждения) и повода (поводья), поясы (географические) и пояса (часть одежды), торлюзы (препятствия) и торлюза (вагонов) и под. Не менее показательно и то, что в современном литературном языке наблюдается утрата форм на -а и замена их формами на -и у слов, которые перестают активно употребляться и переходят из разряда разговорных в разряд книжных, например: асессоры, гетманы, консулы, предводители, прологи. Что касается обиходно-разговорной лексики, то в исконно русских словах наблюдается, как правило, длительное сосуществование в литературном языке форм на -а и на -ы, прежде чем форма на -а окончательно вытеснит из употребления «освященную традицией» форму на -и.
Так„употребление форм бока, глаза', города', жерпова, колокола, леса, луга, образа, рога и некоторых других при параллельных формах на -ы известно по памятникам русской письменности уже с конца ХЧ-ХЧП вв. и Вместе с тем в «Российской грамматике» М. В. Ломоносова только три формы (бока, глаза, рога) указаны без дублетной флексии -ы(и)м. Употребление форм воза, года, дома известно в русском литературном языке с ХЧ111 в. Однако в первых двух словах до современности сохраняется в литературном языке параллелизм в употреблении форм на -а и на -ы, причем первые обычно квалифицируются как «более свойственные разговорные речи»", а форма даны была еще употребительна в середине Х1Х в. (см., например: Герцен, Былое и думы, т.
11, 370; Л. Толстой, Война и мир, т. 9, 238). Наконец, форма меся!!а, употребление которой отмечено в памятниках письменности с ХЧП в.", до " Шахиатов А. А. Очерк современного русского литературного языка. 4-е изл. М., 1941. С. 144. "Иванова. Из истории именного склонения. С. 53. "'' Ломоносов. Полн. собр. соч. Т. 7. С.
463. " Грамматика русского языка. Т. 1. С. 149. " Иванова. Из истории именного склонения. С. 53. 141 современности находится за пределами литературного языка (см., например, негативные пометы к этой форме в Ак. гр., Ак. сл. и Сл. л. пр.). Вместе с тем спорадическое употребление ее в литературном языке известно на протяжении Х1Х-ХХ ввл «Первые месяца... замужества» (авт. речь) — Горький, т. 5, 9; «в голодные месяца» (чуж.
речь)— Маяковский. т. ! „28; «за эти месяца» (чуж. речь) — Шолохов, Поди. цел., 250; «протянули только месяц໠— Л. Мартынов, «Лиг. газ.», 24. 1. 1963. В заимствованных же словах, поскольку в них в отличие от русских форма на -ы могла не иметь длительного употребления, проникновение формы на -а в литературный язык происходит значительно интенсивнее и форма на -и гораздо быстрее вытесняется из употребления. Такова, например, история форм адреса, толга, буера. Так, еше в 1898 г.
форма адреса признавалась нелитературной"', но в современном языке, что засвидетельствовано уже в «Толковом словаре русского языка» под ред. Д. Н. Ушакова, в основных значениях этого слова возможна лишь форма на -а. Форма же на -ы как книжная и искусственная при параллельной форме на -а сохраняется в современном литературном языке от слова адрес лишь в значении 'письменное приветствие'.
Точно так же и форма тола, впервые зафиксированная только в 1913 г., Л. Болье известна в литературном языке лишь с конца Х1Х в, (см., например: «целые том໠— Изв. ОРЯС, 1896, т. 1, № 1, стр. П). Употребление формы томы в то время можно отметить, например, у Л. Толстого (т. 60, 404), Куприна (т. 2, 107) и др. Недаром К. И. Чуковский предположил, что если бы Чехову пришлось услышать талга, «он подумал бы, что речь идет о французском композиторе Амбруазе Тома»з'. Однако эта новая форма быстро вытесняет форму на -ы, и тот же К. И. Чуковский считает, как уже отмечалось выше, что употребление последней есть «стнлизаторство, жеманность, манерничанье», а Ак.
сл. и Сл. л. пр. снабжают ее пометой «устар.». Наконец, форма буера, впервые зафиксированная в «Словаре русского языка» АН !957 г., приводится в качестве единственно возможной в современном литературном языке как в этом словаре, так и в Сл. л. пр. и в словаре С. И. Ожегова. Таким образом, «возраст» формы на -а оказывается не всеобщим фактором, одинаково влияющим на закрепление ее в литературном языке. Он показателен в большинстве случаев только для исконно русских слов. В заимствованных словах устанавливаются отношения иного порядка: чем новее заимствование, тем быстрее в литературном употреблении закрепляется форма на -а; см., например, обшелитературные: буера, бункера', буфера', скутера, стапеля' и т.
п. и Николич Н. М. Неправильности в выражениях, допускаемые в современной печати // Филологические записки. 1873. Вып. 1. С. 29. " Чуковский. Живой квк жизнь. С. 1О. 142 Уже Я. К. Грот связывал употребление некоторых форм на -а с профессиональной речью. «Эта форма множ. ч. слова везиер употреби- тельна в нашем флоте», — писал он о форме ветра". Впоследствии эту мысль развивали разные авторы. Так, С. П.
Обнорский писал: «Формы на -а (от лексики производственного характера. — Т. И.) могут иметь преимущественное употребление в данной производственной среде, за ее пределами, в том или другом случае оставаясь либо редкими в употреблении, либо вовсе без употребления. Напр., форма инженера есть форма промышленной периферии, формы автора, корректора, редактора принадлежат работникам полиграфического мира, клуба — политпросветчикам и т. д., за пределами же данных профессиональных кругов говорящих продолжают бытовать в языке формы инженеры, редакторы, цехи, клубы и т, д.»зь Почти то же самое утверждает и К. И. Чуковский: «Наблюдая за пышным расцветом этой (формы на -а.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
