История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 23
Текст из файла (страница 23)
429). По мнению М. И. Сухомлинова, древние писателя-книжшши относились к языку церковнославянскому не нак к самостоятельному яаыку, а как к слогу, который был связан с передачей отвлеченных (в частности, религиоаных)»щей, высоких образов. К церковнославянскому языку прибегали, когда нельзя было допускать в речи ничего «плоского и тривиального>, слов и выражений, связанных с житейскими, низменно-бытовыми предметами и представлениями. Идеи И. И.
Срезневского оказали сильное влияние на нонцепцию развития древнерусского письменного языка, содержащуюся в исследовании П. А. Лавровского «О языке северных русских летолисей» (СПб., 1852). П. А. Лавровский также признает большую структурную близость между древнерусским и церковнославянским яаыками, но находит уже в древнейших русских памятниках специфические диалектные особенности речи восточного славянства. <Решительное отделение русского языка от наречия старославянского» (стр. 161), происходившее с начала ХП1 в., вызвано изменениями форм живой русской речи. С этого времени, особенно со второй половины Х1» в., углубляется разница мев«ду языком книжным и яэыном деловой письменности.
Древнерусские формы начинают восприниматься как церковнославянские, и структура древнерусского письменного языка, сложившаяся на народной основе, также представляется книжнославянской. Те представления о древнейшем периоде истории русского литературного языка, изучение ОБРАЭОВАния и РАзВития дРВВнеРусского языкА 67 которые возобладали у нас ко времени появления работ А. Л. П1ахматова, проще всего изложены в статье Б.
Яг. Карского «Значение Ломоносова в раавитяи русского литературного яаыка» (Варшава, 1912, стр. 3): «Первая письменность на Руси явилась вместе с принятием христианства в Х в. Так как языком богослужебных книг был язык церковнославянский, аашедший к нам от болгар, то естественно, что он и лег в основу русского литературного языка. Однако же, кан ни велика была близость этого языка к русскому народному того времени, все же многое в нем казалось недостаточно понятным для русских; поэтому первые русские авторы хотя бы и проиаведений религиозного содержанил, а также переводчики и переписчики разных книг, часто незаметно для себя, а иногда и преднамеренно вносили особенности живой русской речи в литературный язык и письмо.
Число этих последних черт со временем увеличивается все больше и больше, впрочем не в такой степени, чтобы совершенно заслонить церковнославянскую основу. В произведениях чисто светского характера, юридических документах, летописях, особенно где передавались яародвые сказания, и некоторых литературных произведениях, как иавестное «Слово о полку Игореве», — решительно начинает преобладать народный элемент.
К Х1У в, на народной основе уже выработалсн довольно сильный, со своеобрааными русскими особенностями литературный язык» (см. такжег С. Н. Бухач. Очерк истории яаыкоэнания в России. СПб., 1904; Б. Б. Вивоградог. Русская наука о русском литературном языке, «Уч. зап. [МГУ)», вып. 106, 1945; гго жг. Русский литературный язык в исследованиях А. А.
Шахматова, «Уч. эап. [МГУ)», вып. 128. Труды кафедры русского языка, кн. 1, 1948; С. Н. Бгркютгзн. А. Л. Шахматов как исследователь русского литературного языка. Вступительная статья к «Очерку современного русского литературного языка» А. А. Шахматова. Изд. 3. М., 1936; Изд.
4. М., 1941; Б. Д. Левин и А. Д. Григорьева. Вопросы о происхождении и начальных этапах русского литературного яаыка в русской науке, «Уч. эап. Моск. пед. ин-та им. В. П. Потемкина», т. 51. Кафедра русского языка, вып. 5, 1956). В изображении судеб возникновения и развития русского литературного языка определились два полюса. От понимания сущности каждого из иих зависит и историко-генетическое истолкование явлений современного русского языка.
По убеждению А. А. Шахматова, национальный русский язык «содержит в себе еще и теперь наполовину слова, формы, Обороты древне- болгарской книжной речив '. Этот взгляд Шахматова на наследие старославянского н церковнославянского языков в системе современной русской литературной речи получил самое широкое распространение в славяно-русской филологии. В современном литературном русском языке, писал Н. Н. Дурново, «произношение и формы словоиэменеяия в общем совпадают с произношением и формамн словоиамеиення московского говора, словарный же состав и словообразование, равно как и правописанпе, наполовину церковнославянские» э. Б.
М. Ляпунов так думал о русском лятературном языке: «Теперьуже пе подлежит сомнепню,после исследований акад. Соболевского, проф. Булича н А. В. Михайлова, в особенности же после издания труда акад. Шахматова «Очерк современного русского литературного языка» (Л., 1925) и последовавших за ним работ С. П. Обнорского и В. В. Вино- ' А. А. Шахматов, Очерк древнейшего периода истории русского языка.
Пг., 1915, стр. ХХХ1Х (Предисловие). г Н. (Н.1 Дурново. Введение в историю русского яаыка, ч. 1. Источники. Брно, 1927, стр. 3. 5» в. в. виноградов градова, что этот язык есть в основе своей язык староболгарский, лишь постепенно принимавший восточнославянские элементы в устах и под рукою русских книжников, допускавших издревле, в зависимости от содержания своих произведений, то большее, то меньшее отступление не только в передаче звуковых особенностей древнеболгарского языка, но н в формах склонения, спряжения, в словообразовании, словаре и синтаксисе в пользу проявления особенностей своей живой, местной восточнославянской речи...». Вследствие этого «при переносе в течение веков центров восточнославянского просвещения с юго-запада (древней Киевской Руси) на северозапад и северо-восток язык получал неоднородный характер, представляя рядом с церковнославянокими (древнеболгарскими) чертами, количество которых, значительно уменьшившееся до Х1»т-го столетия, снова возросло в конце Хг«'-го и в Х«'-м веках, особенности разных говоров юга и севера восточнославянского мира, пока в Московской Руси не возобладал авуковой колорит центральновеликорусский, Имен это в виду, мы не должны удивляться, что не только современный русский литературныи язьп«, но и язык великорусской (а до недавнего времени и украинской и белорусской) интеллигенции кишит веками усвоенными и совершенно незаметными для болыпинства церковнославянизмами, т.
е. болгаризмами, вроде столь обычных в современном государственном языке Союза ССР выражений „гражданин", „власть совета", „иждивение" и мн. др.» з. Еще более решительную позицию в оценке значения славянизмов для русского литературного языка занимал Л. В. Щерба. Ему казалось, что основной — книжный — и нейтральный, т.
е. свойственный и разговорным, и книжным стилям словарный массив современного русского языка является по семантическому существу своему церковнославянским. Даже те слова, которые в одинаковой мере могли восходить и к старославянскому языку, и к устно-речевой восточнославянской стихии, в своей смысловой структуре отражают или продолжают, по мнению Л.
В. Щербы, традицию семантического развития старославянского языка. Согласно устным высказываниям Л. В. Щербы, около Чз русского литературного словарн необходимо связывать в том нли ином отношении с лексико-семантической системой старославянского языка. Так, в соответствии с двумя почти контрастными концепциями возникновения и развития русского литературного языка, из которых одна подчеркивала его старославянскую, другая — самобытную восточнославянскую основу, и его лексического состава кыдккгалмсь разные, почти диаметрально противоположные мнения.
А. А. Шахматов, доказывавший,что «наш современный литературный язык, разговорныи язык образованных классов, — по происхождению своему древнеболгарский язык, пересаженный в Россию в качестве церковного языка», утверждал, что «в словарном своем составе он, по крайней мере наполовину, если не больше, остался церковнославянским» 4. Русская литературно-книжная лексика в предшествующие периоды развития литературы и письменности, по мнению А.
А. Шахматова, в основном своем массиве была почти сплошь ' Б. 1»1.1 Ляпунов. Ссмаскслсгкчсскяе к этимологические эаметкк в области славянских языков: прис«зэка ив-. «81а«1«», гобп. т"11, 'эээ. 4, 1929, стр. 755— 756. «А. А. Шахматов. Очерк современною русского литературного языка, Изд. 4, стр. 69, 90. изучение ОВРАзОВАния и РА3Вития дРеВнеРусскОГО языкА 89 церковнославянской. М. Н. Петерсон находил это утверждение Л. Л. Шахматова «парадоксальным» и считал невозможным с ним согласиться По словам М. Н.
Петерсона, «если принять во внимание коэффициент употребительности, то в речевом потоке все заимствованные слова любого происхождения (ц.-сл., греч., лат. и т. д.) едва составят в среднем процентов 10, а исконно-русские процентов 90 и даже больше» з. Рассмотрение 500 слов из произведений Пушкина, взятых из разных мест, привело М. Н. Петерсона к таким цифровым расчетам: «Из всех этих 500 слов 85 оказалось слов русского литературного языка, 8,5% — старославянизмов, 5 /с — заимствований из других...
языков, 1,5»/с — диалектизмов» (стр. 21). По расчетам М. Н. Петерсона получается, что старославянизмы и иноязычные заимствования в структуре русского литературного словаря играют очень скромную и почти одинаково второстепенную роль: и те и другие в речевом потоке «едва составят процентов десять», причем славянизмов приблизительно в полтора раза больше, чем заимствований из других языков.
М. Н. Петерсон считал главной базой русского литературного словаря «исконно русские слова»; их — до 85 — 90 процентов (т. е. %» общего лексического фонда). По Шахматову же, коренных русизмов в русском литературном языке наберется не больше 30 — 40 процентов, т. е. приблизительно '/з лексического запаса.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
