История русского литературного языка (Виноградов В. В.) (774552), страница 22
Текст из файла (страница 22)
К эпохе революции основное ядро низового городского языка состояло из стилей устной речи, свойственных мелкой буржуазии, мелкому служилому люду, рядовым чинам армии и рабочим. К этому просторечию были близки разные арго (например, арго деклассированных), снабжавшие живой язык города экспрессивными словечками, выражениями и оборотами. Армия, моряки и рабочие явились главными проводниками этих токов низовой городской речи в литературный язык первого периода революционной эпохи. Но культурный рост демократических масс— в процессе строительства новой, социалистической культуры — привел В. В. ВИНОГРАДОВ к коренному изменению норм их разговорной речи, к сближению их с общим разговорным языком советской интеллигенции. Правда, в области городского просторечия еще заметны резкие диалектальные различия.
В современном городском языке еще рельефно выступает несколько обособленных арго. Но они уже не влияют столь решительно, как в первые годы революции, па общелитературную норму. Общий разговорный язык впитывает и постепенно поглощает мелкие диалекты, вытесняя их. В русском языке после революции — в противоположность предыдущим этапам истории — не происходит распада, пе усложняется его социально-диалектная дифференциация, не умножаются говоры. Наоборот, отчетливо выступают объединительные тенденции, происходит общенациональная концентрация русского языка.
Пролетарскан революция, уничтожив эксплуататорские классы, вызвала широкую демократизацию разговорного и отчасти письменного (газетного, публицистического, научно-популярного) языка. Пристрастие к диалектизмам и арготизмам, подхваченным у люмпенпролетариата, быстро изжило себя. Оно встретило резкий отпор со стороны великого пролетарского писателя — А. М. Горького.
В социалистической культуре быстро исчезает пропасть между городом и деревней. Сближение местной речи с литературным языком происходит в процессе культурного развития крестьянских масс, из среды которых, так же каь из рабочей среды, вырастают новые кадры советской интеллигенции. Литературная речь становится органическим элементом мышления передового крестьянства. Проблема борьбы литературного языка с местными говорами теряет свою остроту, так как основная масса крестьянства уже пе противопоставляет себя в языковом отношении городу.
Элементы диалектальной лексики не создают резкого отчуждения областных диалектов от общенационального языка, но, вливаясь в литературную речь, постепенно ассимилируются ею. Часть диалектизмов усваивается литературным языком и растворяется в нем. Конечно, гораздо устойчивее фонетические и морфологические различия между областными наречиями и говорами. Но и тут картина современных отношений между говорами неясна. Почти не изучены диалектальные и этнографические перегруппировки народных говоров после революции.
Процесс эволюции национального русского языка советской эпохи отражает быстрый рост советской культуры. «Борьба за чистоту, за смысловую точность, за остроту языка есть борьба за орудие культуры. Чем острее это орудие, чем более точно направлено, тем оно победоносней» (М. Горький) *. В эпоху всеобщего кризиса капитализма русский язык, вооруженный новыми идеями социалистической реконструкции общества, становится наиболее активным очагом международных языковых влияний. Интернациональное значение приобрели, например, слова совет, большевик, ко«- хоз и др.
Множество советских терминов и выражений «калькируются», т. е. буквально передаются па разных языках мира (например, ударник — нем. Я1оззагЬейег, англ. зЬос-т«огйег, франц. оптг1ег с(е сЬос; социалистическое соревнование — пем. Боз1а1(з11зсЬег т»'е11Ье»чегЬ., англ. Яос1аНз1сошре»1»1оп, франц. ешк1аПоп зос1а1Ые и др. Еще в 1919 г. Лепин говорил: «Мы достигли того, что слово „Совет" стало понятным на всеХ языках» '. ' В. И. Ленин. Полн.
собр. соч., т. 38, стр. 37. ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ ОБРАЗОВАНИЯ И РАЗВИТИЯ ДРЕВНЕРУССКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА За последние десятилетия в области изучения древнерусского литературного языка создалось парадоксальное положение. Руководящая роль здесь — особенно в кругу вопросов, относящихся к выяснению основных тенденций развития восточнославянского литературного языка, дифференциации его стилей, к определению его взаимодействий с разными видами народной разговорной восточнославянской речи, а также со стилистикой устной народной поэзии, — перешла от историков русского языка к историкам древнерусской литературы, а отчасти к историкам культуры древней Руси. Достаточно сослаться на монографии и статьи по стилистике древнерусской литературы, по языку восточнославянской народной поэзии, по стилю древнерусских летописей, «Слова о полку Игореве», древнерусской воинской повести и т.
и., принадлежащие В. П. Адриановой-Перетц, Н. К. Гудзию, Д. С. Лихачеву, И. П. Еремину, М. Н. Тихомирову н другим, а в зарубелзной науке — Д, Чижевскому, А. СтендерПетерсону и другим, чтобы картина стилистических исследований в области древнерусской литературы и письменности встала перед пани в очень внушительном виде. Коренная смена точек зрения в сфере изучения древнерусского литературного языка у нас в основном связана с трудами С. П.
Обнорского и Л. П. Якубинского, противопоставивших взглядам А. А. Шахматова на возникновение русского литературного языка почти противоположную общую точку зрения. Эта точка зрения поддерживается и в последовавших затем работах Д. С. Лихачева, Ф. П. Филина, П. Я.
Черных и некоторых других историков русского языка и русской литературы. Преязде чем налагать оти две противоположные точки зрения в их современном состоянии, полезно бросить беглый взгляд на историю их воаннкновения и бытования вплоть до советской эпохи. Вопрос о соотношении и вааимодействии церковнославянского и народного восточнославинского языков в развитии древнерусской литературы и письменности встал у нас с особенной остротой в первые десятилетия Х1Х в. Впрочем еще М.
В. Ломоносов писал: «...речи, в российских летописях находящиеся, разнятся от древнего моравского яаыка, на который переведено прежде священное писание, ибо тогда российский диалект был другой, как видно иа древних речений в Несторе, каковы находятся в договорах первых российских князей с царями греческими. Тому же подобны законы Ярославовы, „Правда русская" навываемые, также прочие исторические книги, в которых употребительные реченил, в Библии и в других книгах церковных коих премного, по большей части не находятся» (М. В. Ловеласов.
Полн. собр. соч., т. т'П. М.— Л., Изд-во ЛН СССР, 1952, стр. 899). 5 В. в. Виноградов 66 В. В. ВИНОГРАДОВ Историко-лингвистические концепции по вопросу о возникновении и развитии древнерусского литературного языка, появлявшиеся в русской филологии Х1Х в. вплоть до шахматовской, можно распределить по следующим четырем категориям: 1) Церковнославянский язык и древнерусский народно-литературный языквто стили одного и того же «славекского», или старого русского литературного языке (А. С. Шишков, П.
А. Катенин и др.]. 2) Церковнославянский (или старославянский) язык, язык церковных книг в язык древнерусской деловой и светской письменности — зто разные, хотя и близко родственные языки, находившиеся у нас в тесном взаимодействии и смешении до конца ХУП1 — начала Х1Х в. (А. Х. Востоков, отчасти К, Ф. Калайдович, М.
Т. Каченовский и др.). 3) В основе древнерусского литературного языка лежит язык церковнославянский, церковнославянская письменность (М. А. Максимович, К. С. Аксаков,,отчасти Н. И. Надеждин и др.). По словам М. А. Максимовича, «церковнославянский язык не только дал образование письменному языку русскому..., но более всех других языков имел участие в дальнейшем образовании нашего народного языка» («История древней русской словесности».
Киев, 1839, стр. 447). 4) Основа древнерусского литературного языка — живая восточнославянская народная речь, близкая по своим основным структурным особенностям к старославянскому языку. Русский народ, приняв христианство, «нашел уже все книги, необходимые для богослужения и для поучения в вере, на наречии, отличавшемся от его народного наречия очень немногим» (И. И. Срввнввсвий Мысли об истории русского языка и других славянских наречий. Изд. 2.
СПб., 1887, стр. 32). «Не только в подлинных произведениях русских книжников, но и в переводах, чем они древнее, тем более видим народности в выражении мыслей и образов» (там же, стр. 91). Разделение книжного и народного языка, вызванное изменениями разговорно-нвродноя, диалектной речи, относится к ХП1 — Х1У вв. М. И. Сухомлинов, рассматривая древнерусскую книжно-славянскую и народно- разговорную речь как «двоякий слог одного и того же языка», подчеркивал необходимость изучения способов функционального использования и разграничения двух основных типов или стилей древнерусского литературного языка в разных жанрах древнерусской литературы и письменности («Исследования по древней русской литературе». СПб., 1908, стр.
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
