1100 лет славянской азбуке (В. А. Истрин) (774550), страница 6
Текст из файла (страница 6)
е., видимо, какие-то примитивные внаки рунического типа; знаки эти служили славянам для счета, для гадания, для обозначения личной и племенной собственности, для календарных дат и т. п. После же принятия христианства славяне начали использовать для записи своей речи хорошо иэвестиые многим из славян латинские (на западе) и греческие (на востоке) буквы. Такое использование славянами латинских и греческих букв продолжалось, согласно Храбру, в течение очень долгого времени («и тако бешу много лета»). Первоначально латинские и греческие буквы использовались славянами, согласно Храбру, «без устроения», т. е. с очень неточной передачей фонетики славянской речи. Это было обусловлено тем, что в греческом и латинском алфавитах отсутствовали буквы для многих звуков славянского языка; так, в греческом алфавите не было особых букв для внуков: б, ж, з, и, ч, ш, ц», у, ю, л.
На это Храбр прямо указывает в другом месте своего сочинения. «Но како можеть ся, — спрашивает он, — писати добре греческими письмены: бог или и«ивет, или зело, или церковь, или чаание, или широта, иль ядь, или уду, или юность, или язык и инаа подобнаа синь?» Почти несомненно также, что за долгие годы применения греческой и латинской азбук славянами эти азбуки пополнились новыми буквами или буквосочетаниями, передававшими особые звуки славянского языка.
Константин, по-видимому, знал о таком применении славянами греческого письма. Ведь согласно его «)Китию», он нашел в Херсонесе Евангелие и Псалтырь, написанные «русскими письменами» и быстро научился их понимать, чему «многие удивлялись». Вероятнее всего (см. раздел 4 третьей главы), книги, найденные Константином, были написаны на восточно-славянском яаыке греческим письмом, но уже несколько перестроенным, пополненным новыми славянскими буквами и буквосочетаниями н поэтому названным в «Житии» русскими письменами.
Знакомство с этими «русскими письменами» объясняет и сравнительную быстроту создания Константином славянской азбуки. Правда, и в этом случае Коястантину все же пришлось провести сложную филологическую работу. Во-первых, книги, найденные Константином Философом в Херсонесе, были написаны по-восточнославянскп, а Константин строил азбуку применительно к юя нославянской (болгаро-македонской) речи.
А, во-вторых, дая«е если к середине 1Х в. и произошло некоторое приспособление греческого письма к своеобразной фонетнке славянской речи, то это стихийное приспособление никак ие могло бы достичь той полноты и систематичностн, которыми отличаются обе старославянские азбуки. Даже при наличии исходных материалов создание такой упорядоченной и соответствующей особенностям славянского языка азбуки, как кириллица илн глаголнца, было под силу лишь столь крупному ученому и тонкому филологу, каким был Константин.
Ведь, согласно «Житию», Константин хорошо знал пять языков — славянский, греческий, латинский, еврейский и арабский, в совершенстве изучил грамматику и даже сам писал на эту тему ученые сочинения. Составив новую, упорядоченную славянскую азбуку и переведя на славянский язык наиболее необходимые для церковной службы книги, Константин и Мефодий отправились в далекую Моравию. «Жития» трогательно рассказывают о прощании Константина и Мефодия с матерью. Провожая сыновей, мать со слезами умоляла: если один нз них умрет на чун бине, пусть оставшийся в живых привезет на родину хотя бы тело погибшего.
Братья дали обещание, попрощались и двинулись в путь. Для правильного конимання дальнейших событий и, в частности, героической и слоя«ной истории борьбы Константина и Мефодия с немецко-католическим духовенством необходимо еще раз напомнить, что рнмско-католическая церковь представляла собой в эпоху средневековья, по определению Ф. Энгельса, наивысшее обобщение и санкцию феодального строя. «Ясно, что при этих условиях, — пишет Энгельс,— все выраженные в общей форме нападки на феодализм в прежде всего нападки на церковь, все революционные— социальные и политические — доктрины должны были по преимуществу представлять из себя одновременно и богословские ереси» ". «...Всякая борьба против феодализма, — пишет он в другой работе, — должна была тогда принимать религиозное облачение..
» ьг Поэтому не следует удивляться и тому сугубо религиозному облачению, которое приняла борьба Константина и Мефодия с немецким духовенством за славянскую народную культуру и письмопность. Не следует удивляться и тому, что эта борьба внешне сводилась к защите богослужебных книг и богослужения на понятном населению Моравии славянском языке. Летом 363 г. Константин и Мефодий после длительного и трудного путешествия прибыли наконец в гостеприимную столицу Моравии Велеград. Пригласивший их князь Ростислав, согласно всем дошедшим до нас источникам, был любимый народом, осторожный, мудрый, но в то же время отважный и смелый правитель. Всю жизнь он боролся с немцами за независимость своей сравнительно небольшой и неокрепшей страны.
Иногда Ростислав был вынужден лавировать и даже шел на уступки. Но, накопив силы, снова переходил в наступление и не раз одерживал крупные победы в сражениях со своим непримиримым врагом королем Людовиком Немецким. В этой борьбе Ростислав погиб, вероломно преданный племянником Святополком. Но славянские народы надолго сохранили память о княае Ростиславе. Недаром даже десятилетия спустя, в другой славянской стране — в Болгарии, Черноризец Храбр, упоминая Ростислава в «Скааании о письменах», ласково называет его уменьшительным именем «князь Ростицаы Ростислав принял посланцев дружественной Виваитии, привезших славянскую азбуку и книги, с радостью и почетом.
Восторженно встретил их, по рассказам «Житий», и моравский народ. Сразу по прибытии в Велеград Константин и Мефодий повели большую многообразную работу. На богослуже- " Энгельс Ф. Ирестьннскан война в Германии // Марке К., Энгельс Ф Соч., т. У11. Иад. 2, с. 351. '"' Энгельс Ф. Введение к «Раавнтню соцналнвма от утопии к науке» О Маркс 11., Энгольс Ф. Иабр, пропев., т. 1!. М,, 1955, с. 94, киях в самом Вэлеграде и в моравских деревнях опи читали по-славянски Евангелие и другие переведенные ими книги. И народ с радостным изумлением внимал родным славянским словам, впервые прозвучавшим в моравских церквах.
С помощью Ростислава братья избрали себе учеников и усердно обучали их славянской азбуке и церковным службам на славянском явыке. А в свободное от занятий время продолжали переводить па славянский язык привезенныо греческие книги. Так, с самого приезда в Моравию Константин и Мефодий делали все возможное для скорейшего распространения в стране славянской письменности и культуры. Постепенно моравы все более привыкали слышать в церквах родной язык. Церкви, где служба велась па эатинском языке, пустели, а немецко-католическое дуовенство теряло в Моравии влияние и доходы. Поэтому понятна злоба, с которой обрушивалось на братьев это духовенство.
Константина и Мефодия обвиняли в ереси, в том, что они нарушают все освященные веками церковные законы, ибо сам бог избрал только три языка, на которых подобает к нему обращаться. Особенно негодовал зальцбургский архиепископ. Ведь еще Карл Великий пои<аловал зальцбургскому епископату права на моравскую церковь, на десятинный сбор по всей Моравии и на треть доходов с моравских земель. А сейчас все это уплывало от могущественного архиепископа из-за дерзостных деяний каких-то византийских священника и монаха! Прошло около полутора лет, и грозовые тучи нависли над Моравией.
В конце августа 864 г. король Людовик Немецкий, в союзе с болгарами, перешел с большим войском Дунай и осадил в крепости Довина князя Ростислава. Не имея достаточных сил для сопротивления объединенным немецким к болгарским войскам, Ростислав вынужден был приять предложенные Людовиком условия мира.
Он даже привнал себя вассалом Людовика. Эти события сразу усилили позиции немецкого духовенства в Моравии. Оно принялось чинить всяческие препятствия деятельности Константина и Мефодия и, в частности, решительно отказало в посвящении их учеников в духовные звания. Братья оказались в очень трудном положении. Ведь Константин имел сан простого священника, а Мефодий был только монахом. Поэтому братья не имели права сами ставить своих учеников на церковные должности, а беа этого пх ученики ке могли совер- тч шить церковные службы. Так на пути распространения славянского обряда в Моравии возникли казалось бы почти непреодолимые препятствия.
Константину и Мефодию оставался только один выход— искать раарешения созданных немцами затруднений в Византии или Риме. Самым естественным для них было бы, конечно, направиться в Византию. Ведь оттуда онп были посланы в Моравию. Там патриарший престол все еще занимал друг н покровитель Константина Фотий, а императорский престол — пославший их в Моравию Михаил. Там им легче всего было бы получить церковный сан для их учеников. Однако Константин и Мефодий едут почему-то не в Византию, а в Рим.
В Рим, представителем которого был враг славянского богослужения — архиепископ зальцбургский. В Рим, где папский престол занимал Николай, яростно ненавидевший патриарха Фотия и всех с ним свяаанных. В Рим, откуда совсем недавно пришло папское послание Людовику Немецкому с вознесением молитв за успех похода Людовика против моравов. Почему же Константин и Мефодий избрали Рим, а не Византию? На что, отправляясь туда, могли они надеяться? «Легенды разно отвечают на зтот вопрос, — пишет автор нескольких книг о Константине и Мефодии В.
А. Вильбасов ". — По одним — папа Николай, извещенный о подвигах солунских братьев в славянских землях, много порадовался тому и особым посланием пригласил их в Рим; по другим — Константин выполнял данный им некогда обет посетить Рим; по третьим — они едут в Рим, чтобы представить папе труд своого перевода священного писания; по четвертым — папа позвал солунских братьев, желая их видеть, как ангелов божьихе. Все эти объяснения столь же наивны, сколь невероятны. Поэтому многие современные исследователи считают, что хотя в конечном итоге Константин и Мефодий приехали в Рим, но их первоначальной целью была все же Византия. Эту цель братьи изменили только прибыв в Венецию и получив там будто бы неожиданное для них приглашение от папы Николая.
«Вопрос о цели путешествия братьев вызвал в исторической литературе большие споры, — пишет, напри- " Бильбасвв Б. А. Исторические иоиогрвфии. СПб., 1901, с. 92. мер, автор советского исследования о Константине и Ме- фодии проф. Н. Ррацпапский ". — Однако трудно пе согласиться с теми исследователями, которые считают, что целью этого путешествия была Византия».
![](https://s.studizba.com/z.php?f=/templates/si/i/noavatar.png&w=100&h=100&t=1"){kind=avatar}
